Мое прекрасное искупление

Макгвайр Джейми

Даже если бы я подумала о том, чтобы купить презервативы, я бы не смогла быть настолько предусмотрительной, чтобы купить их его размера. Он быстро раскатал тонкий латекс по всей длине и дотронулся его кончиком до нежной розовой кожи между моих ног. Он отклонился назад, чтобы шепнуть что–то мне на ухо, но издал только прерывистый вздох.

Я дотянулась до его твердого зада и сжала кожу пальцами, проводя его, и он проскользнул в меня. Теперь была моя очередь вздохнуть.

Он застонал и снова опустил свои губы на мои.

Через

десять минут наших маневров на диване, потный и раскрасневшийся незнакомец взглянул на меня с расстроенной и виноватой улыбкой.

– Где твоя спальня?

Я показала на выход в коридор.

– Вторая дверь справа.

Он поднял меня, держа за бедра, и я обхватила его. Он прошлепал босыми ногами по коридору, проходя мимо коробок и пластиковых сумок со стопками тарелок и белья. Я не знала как он смог не споткнуться в тусклом свете незнакомой квартире, когда его губы были на моих.

Когда он шел, все еще пребывая во мне, я не могла удержаться от единственного вскрика:

– Господи Иисусе!

Он улыбнулся мне в рот и толкнул дверь, опуская меня на матрас.

Он не отрывал мои глаза от своих, принимая положение на мне. Его колени были расставлены чуть шире, чем когда мы были на диване, позволяя ему войти глубже и двигать бедрами так, что он касался меня в месте, которое заставляло мои колени дрожать с каждым толчком. Его рот был на моем снова, словно ожидание убивало его. Если бы я не встретила его полтора часа назад, я бы приняла то, как он касался, целовал меня, двигался во мне, за любовь.

Он прижался щекой к моей и задержал дыхания, концентрируясь на том, что хотел кончить. В то же время, он пытался продлить бессмысленный, глупый и безответственный, но восхитительный контакт, в котором были мы оба. Он прижимал матрас одной рукой и держал мое колено напротив его плеча другой рукой.

Я изо всех сил сжимала одеяло, пока он проникал в меня снова и снова.

Джексону не повезло с размером, но, без сомнения, этот незнакомец заполнял каждый мой дюйм. Каждый раз, как он делал толчок, вызывал прилив фантастической боли во всем моем теле, и каждый раз, как он двигался назад, я почти паниковала, надеясь, что это еще не кончалось.

Мои руки и ноги были обернуты вокруг него, и я в десятый раз вскрикнула, с тех пор, как он поднялся по лестнице. Его язык был таким стремительным и требовательным, что я понимала, что он делал это много, много раз раньше.

Это облегчало задачу. Он не будет заботиться о том, чтобы потом осудить меня, и я тоже. Когда я увидела, какое тело скрывалось под застегнутой рубашкой, я не могла винить себя, даже если бы была трезвой.

Он снова сделал толчок во мне. Его пот смешивался с моим, словно мы плавились с ним вместе. Мои глаза почти закатились с невероятной смесью боли и наслаждения, пронизывавшей мое тело с каждым движением.

Его рот вернулся к моему, и я потерялась в мыслях о том, какими гладкими и потрясающими были его губы.

Каждое движение его языка было рассчитанным, опытным, и казалось, все это было ради моего удовольствия. Джексон не очень хорошо целовался, и даже несмотря на то, что я только что встретила этого парня на мне, я стала бы скучать по этим долгим поцелуям, как только он бы убрался из моей квартиры рано утром – если бы он остался так надолго.

В то время как он так чудесно и безжалостно трахал меня, он взял мое бедро одной рукой, раздвигая мои ноги шире, и другой рукой проскользнул между моих ног, нежно проделывая большим пальцем крошечные круги по моей набухшей, чувствительной розовой коже.

Через несколько секунд я вскрикнула, поднимая бедра навстречу его и сжимая его талию дрожащими коленями. Он наклонился и накрыл мой рот своим, пока я стонала. Я почувствовала, что его губы дернулись в улыбке.

Через несколько медленных движений и нежных поцелуев его сдержанность ушла. Его мышцы напряглись, когда он двигался во мне, каждый раз сильнее, чем прежде. После моей впечатляющей кульминации он сконцентрировался только на себе и делал более жесткие и безжалостные толчки во мне.

Его стон был приглушен у меня во рту, и он прижался щекой к моей, когда его накатила волна оргазма. Постепенно он успокоился, лежа на мне. Он восстановил дыхание и повернулся, чтобы поцеловать мою щеку, немного задержавшись на ней губами.

Наша встреча из спонтанного приключения перешла в мучительно неловкое положение менее, чем за минуту.

Тишина и неподвижность в комнате заставили алкоголь улетучиться, и осознание того, что мы сделали, навалилась на меня. Я перешла от ощущения себя сексуальной и желанной до неуместно нетерпеливой и доступной.

Незнакомец наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, но я опустила подбородок, потянувшись назад, что было странным с тех пор, как он еще занят.

– Я.., – начала я,– должна быть на работе рано.

Он все равно поцеловал меня, игнорируя мое стыдливое высказывание. Его язык танцевал с моим, лаская его, запоминая его.

Он глубоко вдохнул через нос, совсем неторопливо, и отклонился, улыбаясь.

Проклятье, я буду скучать по его губам, и я внезапно почувствовала сожаление. Я не знала, встречу ли я кого–то кто будет так целовать меня.

– Я тоже. Я… Томас, кстати, – сказал он мягко. Он перекатился и расслабился рядом со мной, подперев голову рукой. Вместо того, чтобы одеться, он выглядел так, будто хотел поговорить.

Моя независимость ускользала с каждой секундой, как незнакомец становился чем–то большим. Мысли об отчете за каждое мое движение Джексону мелькали, как телеканалы в моей голове. Я уехала за тысячи миль не для того, чтобы заводить другие отношения.

Я сжала губы.

– Я, – Сделай это. Сделай это, или позже надерешь сама себе зад, – Эмоционально недоступна.