Могильщик. Цена покоя
Шрифт:
Валлай кивнул и, встав с кровати, обнял её. И только тогда Лине заплакала, уткнувшись ему в грудь.
— Если я вернусь, первым делом пойду к тебе, и мы переспим. За это ты возьмёшь деньги, я согласен, — сказал Валлай. — Но я хочу оставить тебе денег сегодня. Не за то, что пересплю с тобой. А просто, чтобы знать, что хотя бы первое время ты ни в чём не нуждалась. Ладно?
Лине кивнула, не отрывая лица от его груди. Валлай погладил её по голове и отпустил.
— А пока давай разогреем мясо на огне и нальём вина.
Лине утёрла глаза от слёз, всхлипнула и, улыбнувшись, ещё раз кивнула.
Арка
Первые обозы никогда не добираются до точки назначения без проблем. Застоявшиеся в стойлах кони рвутся в дорогу, разленившиеся возницы едва могут ими управлять, а охранники… Эти тупоголовые словно и кони, и возницы одновременно. И разленились, и в то же время рвутся в бой, когда не нужно. Альх, купец средней руки и владелец обоза, прекрасно это знал, но всё равно каждый раз злился из-за возникающих в первые дни накладок.
— Я платил за семерых, — мрачно сказал купец, глядя на двух подравшихся на привале охранников. — За семерых охранников и тебя. Если честно, я вижу тут только шестерых способных держать оружие в руках, и одному из них я бы не доверил даже свой ночной горшок.
Один из собравшихся в кучку охранников угрюмо смотрел куда-то в сторону, избегая взгляда как купца, так и начальника, Свирге. Куда смотрел второй, понять было совершенно невозможно — его глаза уже совершенно заплыли. И если бы всё обошлось разбитой мордой. Избитый баюкал на коленях уложенную в лубок правую руку.
— Он ещё в обозе, — буркнул Свирге.
— А если нападут разбойники? Что он будет делать? Постарается забить их насмерть лубком?
Свирге промолчал, испепеляя взглядом обоих провинившихся.
— Я срезаю шестую долю с оплаты, — медленно проговорил Альх.
— Шестую долю? — взорвался начальник стражи. — Да ты ли не охренел?
Альх, как и любой другой купец, умел и любил торговаться, и он готов был делать это хоть до самого вечера. Но сегодня особое удовольствие ему доставляло растерянное и злое лицо Свирге. В конце концов, именно он нанял этих олухов, и именно на нём Альх может отыграться.
— А ты на что надеялся? — фыркнул купец. — Во-первых, в охране остаётся шесть человек, ты — седьмой. Во-вторых, мне теперь везти до Ариланты и обратно абсолютно бесполезного нахлебника. Итого, я и охранника потерял, и понёс дополнительные незапланированные расходы. Ты, конечно, можешь предложить ему замену, но… — Альх развёл руками, — я не знаю, как ты посреди леса найдёшь человека, способного держать в руках копьё или лук.
Начальник охраны зыркнул на подравшихся, а потом уставился на купца. На его скулах играли желваки. Альх ожидал, что Свирге сейчас начнёт торговаться до пены у рта, как это было в тот день, когда он нанимался в обоз, выбивая честную одну восьмую, но не тут-то было.
— А если найду? — процедил стражник сквозь сжатые зубы.
— Тогда я не возьму с тебя даже за нахлебника. Но это должен быть профессионал.
— Пошли, — буркнул Свирге и двинулся вдоль тракта.
Альх, откровенно получающий удовольствие от происходящего и даже не скрывающий этого, двинулся следом. Свирге совершенно точно направлялся к бродягам, которые прибивались к обозу, надеясь найти там защиту
Но в этом торговом путешествии обоз сопровождали жалкие полдюжины человек — одноглазый странствующий торговец, пара старых жрецов, шлюха и мать, ведущая смазливую дочку в ближайший город, должно быть, за средством от беременности.
А нет, на полянке у тракта сидело семеро. Один, видать, прибился сегодня утром. Альх, ожидающий настоящего представления, немного приуныл. Он-то надеялся, что Свирге начнёт сватать в свою дружину одноглазого или кого-то из стариков, а тут выходит так, что спиной к ним сидит, протягивая руки к костру, крупный мужчина.
— Эй, чёрный! — рыкнул начальник стражи, приблизившись к бродягам. — Ты заработать хочешь?
Чёрный развернулся и пристально посмотрел сначала на Свирге, а после и на Альха. Взгляд у него был… нехороший.
— Кто же не хочет, — сказал он после паузы. — Смотря что нужно делать.
На разбойника парень не походил. Скорее, на какого-то бродячего мага или наёмного отравителя. Весь в чёрном — сапоги, штаны, даже плотно зашнурованный новомодный плащ был сделан из чёрной кожи. И волосы не просто тёмные — чернущие, такие, что даже воронье крыло при сравнении будет казаться серым, как сажа. Волосы у незнакомца были длинные, стянутые в конский хвост, так что высокий лоб был открыт. Глаза тоже чёрные, даже зрачка почти не видно. Не тёмно-коричневые, а насыщенного цвета агата. Красивые глаза… но жутковатые. Альх был твёрдо уверен, что таких глаз у человека быть не может. Ан, нет… Лицо наоборот — бледное, худое, горбоносое. И неестественно бледные кисти с длинными тонкими пальцами. Сам бродяга немного нескладный. Высокий, плечи довольно широкие, но худющий, как двенадцатилетний крестьянский пацан, так что одежда на нём сидит, как на пугале. Странный парень.
Хотя, какой он парень — на вид ему от двадцати пяти до тридцати. Но к пятидесяти, а Альх собирался разменять эту круглую дату к зиме, даже тридцатилетние становятся парнями.
Даже Элаги, которой этой весной должно было исполниться двадцать три, оставалась для Альха даже не девушкой — девчонкой, хотя сам он к этому возрасту был семь лет как женат, а его первенцу уже исполнилось четыре.
Воспоминания о дочери в который раз отдались болью в сердце. Купец заставил себя перестать надеяться, что Элаги жива, ещё к середине зимы, но намного легче от этого не стало.
— Охранник нужен в обоз, — сказал Свирге, отвлекая купца от печальных мыслей. — До Ариланты. Оплата… — он заикнулся и косо взглянул на Альха. — Деньгами не обижу.
— И при чём тут я? — сухо спросил чёрный, почесав когда-то сломанный и криво сросшийся нос.
— Ты же наёмник?
— Я странствующий торговец. — Чёрный толкнул рукой стоящий рядом рюкзак.
— Да хоть странствующий проститут, — фыркнул Свирге. — Не ври мне, чёрный, твоя рожа мне сразу не понравилось. С копьём умеешь обращаться?