Могильщик. Цена покоя
Шрифт:
Возможно, другой возможности просто не будет.
Грест покосился на похрапывающего могильщика, тихо перевёл дыхание и взялся за завязки рюкзака. Руки чуть дрожали от волнения, он давно не воровал, но это было возвращением к любимому делу. Перчатки сейчас лежат в его закутке, и он никогда не наденет их ещё раз. А вот щупать богатеев за мошну он будет, ещё как. В конце-то концов, кто из тех, кто ищет его в Ариланте, догадается залезть в эту глушь?
Не было ни звука, ни вспышки. Ничего не было, словно вообще ничего не произошло. Но Грест услышал свой дикий вопль и увидел кровь, хлещущую из обрубков пальцев. Указательного и среднего пальцев на правой руке будто бы не было, от безымянного осталась лишь одна фаланга. На левой — кусочек фаланги от указательного и полторы — от безымянного.
Воришка орал и тупо смотрел, как из ран льётся кровь.
Могильщик проснулся от крика. Резко сел в кровати и обвёл комнату взглядом. Около секунды у него ушло, чтобы осознать увиденное. Лампу, Греста, держащего ладони перед своим лицом, и залитый кровью рюкзак.
Ещё несколько мгновений перед ним стояла та самая картина из сна — безголовый могильщик и Грест, жрущий собственные пальцы. И в этой картине не было ничего от привычного чувства дежавю. Могильщик осознал в этот момент — всё просто встало на свои места. Так и должно было произойти.
— Блядь… — выдохнул Велион и подскочил с кровати.
У Глейи всегда были какие-то тряпки в комнате. Спьяну найти их оказалось довольно тяжело, но могильщик всё же справился. Он быстро замотал двумя правую руку воришки и ещё одной, той, что побольше, — левую. Потом принялся искать свою одежду.
— Мои пальцы! — заорал Грест, и это была его первая связная фраза.
— Ты хотя бы оделся, прежде чем идти на дело, — буркнул Велион. — Подожди меня.
— Велион, мои пальцы! Боги, мои пальцы! Что… что теперь будет со мной?
— Что с тобой будет? Я не знаю. Знают только боги, наверное, а они тебе ни хрена не ответят. А ещё дам тебе совет, хоть он тебе больше и не пригодится: надевай перчатки, прежде чем лезть к другому могильщику в сумку. Всё, я готов. Пошли.
— Куда?
— Куда надо.
Велион схватил окаменевшего воришку в охапку и потащил за собой. Они забрали перчатки Греста и вышли из трактира, едва не сбив с ног заспанного хозяина, выбежавшего на крик. Почти выбежали на дорогу и уже бегом направились к городу.
— Ты убьёшь меня? — прохныкал Грест сквозь всхлипы.
— Ты сам убил себя, ублюдок несчастный.
Грест не помнил, как они оказались у стен города. Очнулся, когда Велион усадил его прямо на землю, а сам принялся ломиться в закрытые ворота. Все мысли вора занимали только его оторванные пальцы, которые сейчас лежат в комнате Глейи. Наверное, она испугается, когда увидит их. И, наверное, у него исчезли самые последние шансы переспать с ней.
— Да кто там уже, ебать вас и ваших матерей в рот и в жопу? — раздался, наконец, полупьяный голос стражника.
— Путники! — рявкнул Велион. — Мой друг серьёзно ранен! Нам срочно нужен знахарь!
— Ворота открываются после рассвета, — позёвывая, ответил стражник, и от этого ответа у Греста внутри всё похолодело.
— Он может не дожить до утра!
— А что с ним? Жопой на дерево упал? А-ха-ха-ха-ха! Косой, ты слышал? Жопой на дерево упал! Жопу-то, небось, порвало?
— Заткнись ты уже, спать всего ничего осталось, — ответил первому стражнику тот самый Косой откуда-то издалека. — И этих горластых шли на хер.
— Слышали? Говорит, на хер вас слать надо. Приходите после рассвета, драножопые, гы-гы.
— Моему другу оторвало пальцы, — сказал Велион абсолютно спокойным голосом. — Он потерял много крови. Если ты сейчас откроешь ворота, я заплачу шесть грошей, как за проход купеческой телеги. Если не откроешь, я пойду к другим воротам.
— Слышь, Жерни, открой-ка им, а? — через миг раздался куда более громкий голос Косого. — Сразу ж видно, хорошие люди, не разбойники, не шпионы вражины. Давай. А деньги пополам поделим, да?
В воротах открылась бойница, в которой возникло заспанное лицо Жерни, освещённое рыжим светом масляного фонаря.
— Пусть руки покажет, — сказал стражник уже почти трезвым голосом.
Велион ухватил Греста за загривок правой рукой, резким рывком поднял на ноги, а левой схватил воришку за руку и сунул её в бойницу.
— Размотай. Я должен убедиться.
Могильщик оторвал присохшую тряпкой от руки Греста. Это было больно, но вор только всхлипнул.
— Ух. Ну ладно. Восемь грошей.
— Шесть, — твёрдо произнёс Велион, — иначе мне не хватит денег на знахаря. И только после того, как откроешь ворота.
Стражник думал всего пару мгновений.
— Шесть так шесть.
Ворота открывались бесконечность. И ещё дольше Велион отсчитывал монеты. Но, в конце концов, они очутились в стенах города.
— Будем надеяться, мой знакомый знахарь живёт там же, — только и сказал могильщик и опять поволок хнычущего Греста за собой.
Они прошли по узким улочкам вшивого городка три или четыре квартала. В конце концов, могильщик остановился у двухэтажного дома, над дверью которого висела вывеска, гласящая «Знахор». Велион пнул в дверь несколько раз и выкрикнул:
— Гирт! Гирт, открывай, мать твою!
Кто-то обматерил его из соседнего дома. Но знахарь открыл всего через пару минут. Это был невысокий мужчина лет тридцати с поросшим рано поседевшей щетиной узким лицом и длинными тонкими пальцами, которыми он пока держал подсвечник, а вскоре… что он будет делать вскоре? Прижигать Гресту пальцы? Боги, зачем всё это? Дали бы ему просто умереть…
— А, Велион, это ты, — проворчал знахарь. — Заходи. За ночную работу беру двойную цену, знаешь?
— Знаю.