Могильщик. Цена покоя
Шрифт:
— Я рискну. Мы шли сюда не за горстью медяков. Вы, если хотите, можете отойти подальше и смотреть.
— А что там? — спросил Карпре.
— «Сладкий сон» в основном.
— Там такая мощь, что может на куски порвать, — мрачно сказал Мише. — И помимо «сладкого сна» ещё гадости достаёт.
Грест недоумённо смотрел то на одного могильщика, то на другого, но ничего не спрашивал. Велион, усмехнувшись, сказал:
— В те времена твоему брату было гораздо тяжелее, чем сейчас — большая часть людей накладывала на свои кошельки и кубышки заклинания. «Сладкий сон»
Черноволосый поднялся с пола и, потянувшись за лампой, направился к дальним комнатам. Грест сразу пошёл за ним, Карпре и Мише — чуть погодя.
Первой могильщик решил вскрыть кладовую, где на первый взгляд, были не такие сильные проклятия. Заклинание буквально оплело обитый железом засов, тянулось к дверным петлям и гвоздям. На гвоздях сидело несколько «опустошителей», что говорило о не самом хорошем чувстве юмора накладывающих заклинания магов. С них Велион и решил начать: змеи отличались цветом и были связаны дополнительным заклинанием в одну цепь.
Шесть гвоздей, шесть проклятий — жёлтое, оранжевое, светло-красное, белое, тёмно-красное и красное. Могильщик осторожно прикоснулся к тёмно-красному. То сразу потускнело. Тут всё просто: нужно просто прикоснуться к гвоздям в определённом порядке — в данном случае от самого слабого до самого сильного, — и заклинания спадут. В перчатках это не составляло никакой проблемы. Велион пробежал пальцами по шляпкам. Заклинание резко начало тускнеть, но через миг вновь засветилось, и порядок цветов стал другим: багровый, жёлтый, тёмно-красный, светло-красный, оранжевый, красный. Выходит, здесь два или даже больше защитных сочетаний. Немногим сложнее, но тоже проблемы в этом никакой нет, только придётся потратить чуть больше времени. Могильщик нажал на шляпки гвоздей в нужном сочетании. Заклинание спало, словно его и не было. Уже неплохо, хотя было бы гораздо лучше, если бы исчезли все охранные заклятья. С другой стороны — если «опустошитель» мог снять любой, кто знает шифр, не прибегая к магии, значит, и «сладкий сон» удастся убрать, не ковыряясь в змеях.
Так и было — стоило снять первое заклинание, как сплошное полотно «сладкого сна» окрасилось в несколько цветов, а на самом засове стало можно разглядеть заклёпки.
— Легче лёгкого, — хмыкнул Велион, не оборачиваясь, — главное — не ссать лишний раз и просто делать своё дело.
— Это можно снять? — спросил Карпре.
— Конечно. Вот только… — могильщик не договорил, его прервал вопль Греста:
— Велион! Что это?
Велион обернулся. Одна из запечатанных дверей светилась ярко-белым цветом. Змеи на ней извивались, образуя что-то вроде сетки, которая вмиг отделилась от двери и повисла в воздухе, подрагивая и искрясь.
Всё-таки те, кто накладывал заклинания, подстраховались. Возможно, нужно было открывать двери в определённом порядке. Или…
— Сваливаем! — пропищал Мише и рванул подальше от заклинания.
«Люди совершают много ошибок, — проговорил в голове Велиона Халки. — Никто не может сказать, когда была первая, некоторые считают, что некоторые ошибки кардинально меняют их жизнь, приводя к худшему, но они не совсем правы. Самая главная ошибка — последняя, догадываешься, почему? Верно, мальчик мой, после неё новую ты сможешь совершить уже по ту сторону Туманных Гор. Ты можешь ошибаться, но старайся избегать ошибок, которые могут стать последними».
Мише только что совершил последнюю свою ошибку. Стоило ему сдвинуться с места, как сеть выстрелила в него, обвила голову и спустилась на шею, затягиваясь. Велион видел участок кожи на затылке писклявого, и тот стал багряным. Мише не успел издать ни звука, лишь его руки дёрнулись к заклинанию, оплетающему шею, но он не успел ничего сделать. Его голова на миг стала гораздо больше, чем была раньше, и разорвалась, забрызгав кровью и мозгами весь коридор.
— Бежим, пока можно! — заорал Карпре.
Велион бросил быстрый взгляд на дверь. Там уже формировалась вторая сеть. Вот только выходила она неровной, комковатой, недоработанной. Такие нестабильные заклинания долго не держались.
Дверь рванула так, что жаром и щепками обдало весь коридор. Велион спиной почуял, как приходят в действие чары на той двери, которую открывал он. Вот только бежать было некуда — коридор перекрывало желтоватое марево, перекрывшее Карпре дорогу. Проклятый остановился, едва не угодив в него.
А затем все чары пришли в действие.
Лопнула стена, трещина пошла по потолку, а затем рухнули все перегородки, которые, судя по всему, и так едва держались.
Велион стоял посреди клубов пыли и смотрел на Карпре, оказавшегося по ту сторону завала из битого камня и деревянных балок. Над головой голубело небо, и лучи солнца подсвечивали витающую пыль жёлтыми полосками. Грест, бывший во время активации заклинания аккурат между ними, орал, как резанный, откуда-то из-под завала.
— Мои руки! Мои руки! Велион! Велион! Спаси меня!
Могильщика посетило видение. Вот только в этот раз он увидел не побоище в Импе и не умирающую Элаги. Ему привиделся дурацкий кошмар, который он давным-давно забыл. Он видел безголового могильщика и Греста, обливающегося кровью, но продолжающего пожирать собственные пальцы.
— Я съёбываю, — сухо сказал Карпре. — Потолок в любой момент может рухнуть. И мало ли что там за гадость под завалом.
Но вместо того, чтобы уйти, он подошёл к телу Мише и, забрав его рюкзак, на миг повернул лицо к Велиону:
— Ты со мной?
— Велион! Нет! НЕ УХОДИ! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ, ВЕЛИОН!
— Знаешь, — произнёс Велион, разглядывая Карпре в клубах пыли, и при виде проклятого, мечущегося в поисках собранного хабара, слова о несуществующем, в общем-то, братстве могильщиков, его негласном кодексе, говорящем не бросать своих, и даже о банальной человеческой взаимовыручке, помогающей людям выживать в любые времена, умерли на его губах. — Знаешь, — повторил могильщик, склоняясь над завалом, — вертел я на хую тебя и таких, как ты, Карпре.