Могильщик. Цена покоя

Башунов Геннадий Алексеевич

Была ли в этом причина его согласия на просьбу Карпре помочь? Зимой на могильниках слишком опасно: проклятия засыпаны снегом, и любой неверный шаг может стать стоить оторванной ноги или жизни. И тут всё зависело не от опыта, а от случая. Не хотел ли он остаться на могильнике? Лечь, наконец, костьми там, где ему и так суждено упокоиться. Годом раньше, годом позже, какая разница?

Но…

На самом деле, Велион не потащил бы на могильник других могильщиков, если бы не верил — у них есть шансы на успех. Уйти и умереть в одиночку… Он и так обдумывал это. И всё же не делал ничего подобного. У него ещё были цели по эту сторону Туманных гор, были причины жить. В конце концов, как

все прошлые годы, просто ради самого себя. Ради знаний, которые покоились сейчас в мёртвых городах. И, возможно, из-за придуманного им самому себе долга перед Грестом. Бывший воришка был полным болваном, но Велион считал себя обязанным дать ему хоть сколько-то знаний, прежде чем их пути разойдутся. И дело вовсе не в дружбе или даже симпатии, Велион в жизни не собрался бы с таким человеком в поход. Это было правило хорошего тона среди могильщиков. Нового обращённого следовало обучить, а если походы с ним были неудачными, дать денег, которых бы хватило до следующего могильника. Если этого не делать, могильщиков просто-напросто почти не останется. А у них и так настали не самые простые времена: жрецы Единого выйдут рассказывать свои сказки уже весной.

И вот, наконец, вечером двадцать девятого декабря задул тёплый северный ветер, унёсший мороз на юг, и могильщики решили выходить. Карпре к этому времени успел смастерить из ломкого зимнего ивняка снегоступы на всех, а Грест сходил до рынка, где купил пять масляных светильников. Деньги, оставшиеся с покупки, он пропил, но признаваться не стал. Велиону, впрочем, было плевать на это. Денег у него хватило бы до самой весны, даже не прекрати он пить, и, возможно, завтра все они станут настоящими богачами.

Во что, кажется, никто особо не верил.

Карпре поглядывал на него, даже не особо считая нужным сдерживать презрительную ухмылку. Впрочем, это была вполне нормальная реакция. Велион, конечно, пытался сдерживаться, когда видения посещали его, но выходило не всегда.

Они собирались ужинать, все уселись за стол, и только Велион опаздывал. Он уже направлялся к столу, когда увидел перед собой разорванное тело Элаги. Могильщик остановился и долгие несколько секунд боролся с собой, но всё-таки оказался не в силах наступить туда. Поэтому он под взглядами остальных обошёл это место за два стола. Могильщики молчали, когда он сел к ним, но в их взглядах читалась то ли жалость, то ли презрение.

— Завтра выходим, — сказал Карпре.

— Угу, — промычал Велион, раз за разом загребая полную ложку каши и вываливая обратно. Аппетит у него совсем пропал.

— И мы же знаем, куда мы идём?

— Я знаю. Вы — нет.

— Так, быть может, нам всем это узнать?

Велион усмехнулся и сунул-таки в рот кашу. Было вкусно, Глейи не жалела солонины, когда готовила, но есть по-прежнему совсем не хотелось.

— Я знаю, что выгляжу не очень, — проговорил Велион с набитым ртом. — Знаю о ваших разговорах. Я и сам иногда подумываю, не сбрендил ли я окончательно. Не продлится ли всё… это… до конца моей жизни. Но, знаешь, даже если я совсем забуду, кто я такой, что я здесь делаю и как, в конце-то концов, ходить в туалет, пока этого не произошло. Да и тогда я бы дважды подумал, прежде чем называть вам место, куда мы направляемся. Видишь ли, Карпре, я боюсь, что вы пойдёте туда без меня. Это совершенно точно лишит меня возможности взять хороший хабар. И, скорее всего, приведёт к вашей смерти.

Договорив, могильщик отложил ложку и мрачно уставился на Карпре. Проклятый даже не стал пытаться играть в гляделки, сразу отвёл взгляд и заискивающе заулыбался.

— Никто и не собирался идти на дело без тебя, дружище.

— Сегодня утром я слышал обратное.

Мише

поднял руки в примирительном жесте.

— Послушай, Велион, — пропищал он, — ты выглядишь, как тот ещё чокнутый ублюдок. Мы пару дней назад думали, что у тебя белая горячка, но выходит так, будто это не она. Грест говорил, ты был в Импе. Мне в это не очень-то верится, ведь послушай других, так каждый второй был в Бергатте, а потом ходил в Имп, по дороге заглянув в Илленсию. Но, глядя на твои безумные взгляды в пустоту и другую блажь, даже я готов принять его слова за правду. Просто я не в первый раз здесь и знаю, что в окрестностях один-единственный могильник и никаких сокровищ там нет. А ты собираешься взять еды всего на день. Мы просто хотим подстраховаться.

— Отличное слово “подстраховаться”, — усмехнулся Велион. — В данном случае это очень мягкий вариант слова “наебать”. Просто ради информации: последний могильщик, который пытался меня наебать, урвав себе лучшую часть хабара, прожил ровно один день. Но, учитывая обстоятельства, я сделаю вид, будто не услышал ваш утренний разговор. И будто этого разговора не было.

— Ты угрожаешь нам, зная, что мы будем драться вдвоём? — с кривой улыбкой спросил Карпре. Греста он совершенно справедливо вообще в расчёт не брал.

— Я никому не угрожаю. Я даю понять, что без меня вы никуда не пойдёте.

Доели они в тишине и так же молча ушли спать.

А наутро, ещё до рассвета, доев вчерашнюю кашу и съев подсохший хлеб, вышли в дорогу.

Шли, никуда не торопясь. Снегоступы пока не надевали: тропинка до реки была хорошо натоптана. Погода стояла по-весеннему тёплая, и это ещё даже солнце не взошло. Дул влажный ветерок, но туч на небе не было, и это хорошо — снегопад сейчас ни к чему. Когда вышли на лёд, сбавили шаг ещё сильней: упасть и отбить себе зад или, хуже того, сломать копчик никто не хотел.

Но вскоре Грест куда-то заторопился. Он ощутимо ускорил шаг и не сбавил его, даже пару раз едва не упав. В конце концов, когда бывший воришка ушёл от остальных на добрых тридцать шагов вперёд, Велион нагнал его. Как и ожидалось, на губах Греста сияла идиотская улыбка, а глаза были, как у пьяного. Могильщик нарочито сильно хлопнул его по плечу, останавливая, и едва успел поддержать — от неожиданности сопляк дёрнулся, и его ноги разъехались на льду. Но сейчас даже падение с последующим отбиванием зада было бы лучше, чем такое состояние.

— Угомонись, — сказал Велион хриплым от долгого молчания голосом. — Если не полегчает, надень перчатки, а потом сними.

— Мне… — Грест сглотнул слюну, озираясь по сторонам, — мне хорошо.

— Слишком хорошо, — оскалился почти уже нагнавший их Карпре. — Так бывает, когда долго не ходишь на могильники, особенно, в первые месяцы. Тебе кажется, что ноги сами несут тебя, а уже на могильнике ты думаешь, будто можешь снять любое проклятие голыми руками. Это очень хреновое состояние. — Проклятый перевёл взгляд на Велиона, и на его губах заиграла самая доброжелательная улыбка. — Ты всё-таки не до конца сошёл с ума, дружище.

— Я в норме, — сказал Велион. — Если же что-то случится, — он почувствовал, как его подбородок непроизвольно дёрнулся, — на дело пойдёте одни. Но до места я вас доведу точно.

На самом деле, сегодня ему было гораздо легче. Возможно, он чувствовал примерно то же, что и Грест, простую неосознанную радость от предстоящего похода на могильник, но его почти даже не донимали тени, скачущие на периферии зрения.

До могильника дошли через два часа после рассвета. И это был тот самый могильник, где Велион учил Греста азам работы с проклятиями. Глядя на разочарованную рожу воришки, могильщик только усмехнулся.