Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь

Жнец Анна

Ладонь холодил стеклянный флакончик с зельем. Еще два дня назад перед столь важным разговором я бы не находила себе места от волнения, но сегодня в груди звенела тоскливая пустота. Я была спокойна, как ледяная скульптура. На кону стояла человеческая жизнь, но это меня совершенно не трогало. Я просто выполняла свой долг.

Пальцы нащупали выступающий камень и вдавили его в стену. Стена стремительно повернулась вокруг своей оси, и я оказалась перед королем.

Удивительно, как бесшумно работал этот механизм. Вероятно, к строительству тайных ходов приложили руку колдуны прошлого.

То ли у Его Величества был

чуткий слух, то ли король ощутил сквозняк, а может, краем глаза уловил движение, но уже в следующую секунду в тишине кабинета прогремело ошеломленное:

— Кто вы? Что здесь делаете?

Огромными глазами владыка смотрел то на меня, то на стену за моей спиной.

— Я невеста вашего сына.

Сердце в груди билось ровно и неторопливо. Стеклянная бутылочка с эликсиром правды нагрелась от тепла моей руки и больше не казалась холодной. Я шагнула вперед, в косую полосу света из окна.

— Что вы здесь делаете? — повторил король, затем тряхнул головой и добавил: — Невеста? — Кожа на его чистом высоком лбу собралась складками. — Да, действительно, этот мальчишка мне что-то такое говорил. Хотел представить мне девицу, которую выбрал себе в жены. — Его Величество скривился, явно не в восторге от своевольства сына. — Так это вы? Что вы здесь делаете? Откуда вы знаете про… — Его взгляд снова метнулся мне за спину.

Интересно, кто из братьев успел рассказать отцу о своих планах? Марамир или Айнан?

— Откуда я знаю про секретный ход? Элементарная наблюдательность.

Глубоко вздохнув, я подошла к столу и опустила на него флакончик с зельем.

— Что это? — нахмурился владыка.

Я не знала, с чего начать. Долго размышляла, обратиться с правдой к королю или к его супруге, но потом решила: лучше довериться бывшему другу Сандарина, чем его предательнице невесте.

— Это, Ваше Величество, эликсир правды. Дайте его своей любовнице и спросите, как устроил покушение на вашу жизнь. Узнаете много нового.

— Что?

Голубые глаза владыки распахнулись еще шире. Он смотрел на меня, беззвучно открывая и закрывая рот, и напоминал рыбу, выброшенную на берег.

Любопытно, что шокировало его больше? Тот факт, что его шашни на стороне больше не секрет? Или все же вероломство его любовницы?

— Не волнуйтесь, Ваше Величество, я понимаю, какой скандал поднимется, если ваша связь с ледой Сирени станет достоянием общественности. Репутация в Йерне — это все. Возможно, вас даже попросят передать власть сыну.

Король окаменел в своем кресле. Не шевелился, не моргал и, похоже, даже не дышал. Наверное, в красках представил описанные мною перспективы.

Обычно при разговоре с сильными мира сего ты ощущаешь трепет, но в этот раз меня сковал панцирь ледяного оцепенения. Я даже не могла заставить себя быть почтительной в должной мере. Все вокруг словно выцвело, казалось серым и зыбким. Сном, а не реальностью.

— Разумеется, вы можете рассчитывать на мое молчание. Я никому ничего не скажу. Ни вашему сыну, влюбленному в меня до потери пульса. — Я не случайно упомянула о чувствах. Пусть король знает, что его наследник на моей стороне, а значит, поверит любому моему слову. — Ни вашей супруге. Ни Совету. Ни местным сплетницам. Все, чего я хочу, — справедливости. Мой дядя Сандарин Гааль невиновен. Он верен вам и короне, и никогда бы не пошел на предательство. Вы знаете своего друга,

он умный мужчина и, если бы хотел вас убить, не стал бы действовать так опрометчиво. В его чай подмешали зелье, которое на несколько минут свело его с ума. Это подстава. Но подставить хотели не моего дядю, а вашу жену. Леда Сирени хотела. Пыталась избавиться от соперницы. Думала, что вы разозлитесь и казните королеву, а потом женитесь на ней, своей любовнице. Глупая женщина. Глупый план.

Король продолжал таращиться на меня в потрясенном молчании. Я подвинула к нему пузырек с эликсиром правды — стеклянное донышко с тихим шорохом проехалось по столешнице.

— Если вы мне не верите, — кивнула я на бутылочку. — Воспользуйтесь этим.

Некоторое время в комнате висела напряженная тишина. Я слышала, как скрипит под Его Величеством кожаное кресло, как король шумно и часто сглатывает. Дневной свет бликами играл на синих боках флакончика с зельем.

Наконец владыка прокашлялся и, задумчиво постучав костяшками пальцев по губам, прохрипел:

— Сядь и давай еще раз. Только подробнее.

Я опустилась в кресло для гостей и вернулась к началу своей истории.

Сандарина оправдали. Не сразу. Прошло несколько дней: Его Величество решил провести собственное расследование. Для этого пригласил настоящего детектива с материка. Не знаю, воспользовался ли он эликсиром правды, но все обвинения с моего дяди в конце концов были сняты.

Когда расстегивали кандалы, блокирующие магию, я стояла рядом с решеткой и видела, как Сандарин нервничает. Его плечи были напряжены, на лбу вздулись вены. Он то крепко сжимал зубы, то принимался грубо торопить тюремщика, что снимал с него браслеты из зачарованного золота. Избавившись от оков, Сандарин первым делом перевернул освобожденную руку и наколдовал огонек. Когда на кончиках его пальцев затанцевало пламя, из груди Гааля вырвался долгий вздох облегчения. Магия вернулась. Ее потеря была лишь временным побочным эффектом от выпитого зелья. Убедившись в этом, колдун обмяк и тяжело привалился к стене.

Наши взгляды встретились. Сандарин устало улыбнулся уголком губ, а я отвернулась, зябко передернув плечами.

В следующий раз мы встретились только через два дня. За это время колдун, вернувший силу, полностью поправил свое здоровье. Исчезли темные круги под глазами и густой чахоточный румянец на скулах. Волосы были привычно заплетены в косу, перстни-артефакты снова украсили пальцы. Кашель больше не скручивал Сандарина в долгом мучительном приступе. Выглядел колдун бодрым и довольным жизнью, словно и не было никакого тюремного заключение, и не висел над его головой топор палача.

— Чего надо? — буркнула я, покосившись в сторону открытой двери, в которой застыл мой хитрожопый дядюшка.

— Пришел проведать любимую племянницу.

— А я думала — чтобы вернуть мне воспоминания.

Улыбка на губах Сандарина стала чуть кривоватой. Он прошел в комнату и оперся задницей на краешек стола, за которым я пила чай.

Мой взгляд невольно скользнул по кружевам белой манишки, по расшитым полам фиолетового камзола и остановился на руках, скрещенных на груди.

— Хорошо выглядишь, — я поднесла к губам чашку, но не сделала ни глотка — только притворилась, что пью. Чертов маг смотрел на меня так пристально, что под этим взглядом и подавиться было недолго. — Вылечился?