Мои сводные монстры
Шрифт:
Моя комната самая последняя по коридору, это я помню. На пути мне никто не попался - и я радуюсь, хотя бы эту ночь до утра проведу спокойно, а дальше буду думать.
Мне чертовски везет.
Захожу в комнату. Света не включаю, на ходу расстегиваю куртку и, наощупь, пробираюсь к кровати.
И вздрагиваю всем телом, когда слышу негромкий щелчок.
Загорается красноватый ночник.
И я замечаю в кресле возле стола темную мужскую фигуру.
– Долго гуляешь, красвица, - хрипло говорит Виктор.
Он сидит, широко расставив
Щурюсь.
И ощущаю, как по спине сползает холодная струйка пота.
Это наручники.
Он вертит их на пальце, подхватывает дубинку, неторопливо встает из кресла…
И отдает приказ:
– Лицом к стене, руки за голову, Алиса. И побыстрее. Я тебя третий час здесь дожидаюсь. Так что не зли меня.
Арон
– Рождественский, наливай, - требует мой новый клиент, и я охотно разливаю по рюмкам-тюльпанам коньяк.
Не день, а долбаная херня, с утра несколько часов торчал в СИЗО и ждал встречи с клиентом, в изоляторе видите ли проводили санобработку.
После стоял в пробках, из одного конца города добраться в другой в час пик - для этого надо просить у волшебника ковер-самолет.
Потом мило и приятно проводил время в суде.
Потом гулял в ресторане - у коллеги родился сын.
И везде ты должен засветить свою физию, таковы правила.
– За взаимовыгодное сотрудничество, - поднимает свой бокал Гавришин.
Тяну свой.
Клиентов двое. Оба ростом с ирландского волкодава, и оскалом тоже не уступают собакам, этим мужикам лучше не улыбаться, ну кто поверит в добрые намерения, если на тебя смотрят, как на бифштекс с кровью?
– Такс, раз с делами покончено, - Гавришин расправляется с коньяком и хлопает себя по ляжкам.
– Тогда что? На очереди девочки?
Волкодавы разражаются хохотом.
Играет музыка.
В коридоре не смолкают голоса.
Будни, а в сауне аншлаг, потому, что это “Пантера”, а у деловых людей выходных нет. Сидеть здесь, развалившись на диване с бокалом коньяка - это тоже работа, просто комфортная, в неформальной обстановке, с финской парной в двух шагах и девочками.
Девочки всегда. Сразу после того, как подписанные документы отправляются в дипломаты, и партнеры друг другу руки жмут.
– Можно, - поднимаю с дивана пухлый альбом и шлепаю им по столу.
Портфолио с фотками путан забрал из сауны еще в воскресенье. Альбом возил в машине, а сегодня на автомойке, пока кофе пил, полистал.
И нет там. Фотографии светловолосой занозы, что живет сейчас в моем доме. Ни ее, ни рыжей подружки.
Однако, странно.
Клиенты придирчиво выбирают, кто им эту ночь скрасит.
Я цежу коньяк и зеваю в ладонь. Оглядываю стол с остатками позднего ужина и нажимаю на кнопку вызова официантки.
Это все надо отсюда убрать, и пусть еще спиртного захватит, планировал сегодня вызвать Лису-Алису
Залпатить, и даже с чаевыми, чтобы потом таблетки себе купила для горла, ведь она глотку сорвет, когда орать будет подо мной. Хочу ее пизд*ц.
Но какого хрена нет фотки?
В стеклянную дверь стучат, она приоткрывается, и в зал заходит девица в легкомысленной короткой юбке. Она стучит каблуками, деловито держит перед собой блокнотик.
– Добрый вечер, господа, - мурлычет она.
А я смотрю на ее огненно-рыжие волосы, разбросанные по плечам.
И резко встаю с дивана.
– Ой, - говорит официантка. Узнала меня, конечно, хоть и пялится не в лицо, а ниже пояса, будто взглядом просветить хочет, что там в трусах у меня.
А там все в порядке.
– Вика, - обхожу стол.
– Привет. Работу сменила? Подруга тоже здесь?
– Подруга?
– она изгибает бровь. И я почти вижу, с какой скоростью шестеренки у нее в мозгах ворочаются, настолько говорящая у нее мимика. Вика облизывает губы, намазанные каким-то розовым блеском.
– А зачем нам она? Дружба дело такое, Арон, сегодня она есть. А завтра ее уже нет, - выдает философски.
– Согласен. А все таки, - оглядываюсь на любопытные морды клиентов, и беру Вику за локоть, веду обратно к дверям.
– Я хочу, чтобы нас она обслуживала. Устроишь это для меня? В долгу не останусь.
– А чем расплачиваться будешь?
– Вика игриво шлепает меня по голому плечу.
– Я женщина с запросами.
– Подарки, - усмехаюсь.
– Помню. Выбирай.
– Подарки - дело наживное, Арон, - походкой от бедра Вика выходит в коридор, и я цепляюсь взглядом за ее виляющую задницу. Вика рассуждает.
– В наше время важны связи.
– Короче.
– Хочу нормальную работу, - она поворачивается.
– Не в юбке до пупа коньяк носить пьяным бизнесменам, а в дорогих платьях ходить на приемы, сопровождать состоятельных мужчин на всяких там презентациях…- она болтает и болтает, и глазками в меня стрелять не забывает, хлопает длинными накрашенными ресницами, - сам посуди, я заслуживаю большего.
– Заслуживаешь. Я подумаю. Алису позови.
– А Алисы нет, - она сжимает блокнотик.
– Она же тут и не работала, только вот в пятницу, как мы приехали на стажировку, так и все, она не возвращалась. Ты у нее всю охоту трудиться отбил, - Вика хихикает.
– На стажировку приехали?
– отбираю у нее потрепанный блокнот.
– Официантками. Но вот, видишь, - Вика расправляет плечи, - я вернулась, и работаю. Пробиваюсь по жизни. А Алиса белоручка, на папу только надеется.
Алиса белоручка.
Немыслимо.
Два слова всего, зато сколько они объясняют.
И почему девчонка, у которой всё есть раздвигает ноги за деньги, и почему у мужика, который скоро в правительстве на удобное кресло усядется такая дочь, и почему она так долго цену себе набивала, шарахалась от нас.