Моль
Шрифт:
Собеседник рассматривает трагедию Кости Туровца
— Всё просто, — начал Собеседник. — Костя Туровец — эпизод. Валя, на берегу реки вспомнившая о смерти, лирическая зарисовка. Вы до странности легко, — продолжал Собеседник, — попрощались с ними. Костя и Валя ушли в тень. Незаметно. Эта незаметность противоречит вашим, ранее написанным страницам с серьезными размышлениями о миллионах трупов, брошенных в фундамент «строительства».
Вы же сами говорили о кровавой статистике и о мучениках, вошедших в эту статистику. А тут, мельком: «Из жизни Вали ушел Костя Туровец». Прямо как у Максима Горького: «Если враг не сдается — его уничтожают». Но вспомните: такую философию создал не Максим Горький. Он лишь повторил Сталина. И оправдывая Сталина, Максим Горький ссылался на «царскую беспощадность» в расправе с бомбометателями-революционерами. Была ли она — эта беспощадность? Пусть свидетельствуют документы. Вот вам книга, книга, заметьте, изданная при Сталине, в 1937 году. Составитель этой книги то ли Семен, то ли Степан… это не важно, но называется книга так: «С. Ушеревич. Царские казни в России, ОГИЗ. Харьков, 1937 год».
В книге — обвинительный приговор монархии за бесчеловечное преследование профессиональных революционеров. Поток проклятий! Потом — «кровавая статистика» — таблица казненных революционеров. Не просто казненных, а с подразделением, с точным указанием, при каком царе и сколько казнено. Совершенно точно установлено, на совесть какого императора и сколько надо отнести повешенных революционеров. Всё подсчитано, измерено. Итог — подбит! В книге Ушеревича. Вот этот итог:
По приговорам царских судов казнено революционеров —
в царствование Александра Первого… 24;
в царствование Николая Первого… 41;
в царствование Александра Второго… 47;
в царствование Александра Третьего… 33.
Итого …… 145.
— В книге Ушеревича нет данных о казнях революционеров в царствование императора Николая Второго, — заметил Собеседник. — Почему? Не будем строить догадок. Вернемся к статистике Ушеревича, подтверждающей, что за царствование четырех императоров казнено 145 профессиональных бомбометателей-революционеров. 145! Много это или мало? Судите сами: за сто лет 145 или, в среднем, по полтора человека в год. Но кто считает жизни человеческие на штуки? На «штуки» не считает и Ушеревич. Он просто обвиняет царские правительства за казнь революционеров, пулей или бомбой убивавших губернаторов или самих императоров. «Око за око?» Истина древняя, жестокая истина. По сему поводу философствовать можно бесконечно. И ничего не решить, согласившись разве с тем, что Лев Толстой имел право обращаться к царю с просьбой помиловать брата Ленина, одну из 145 жертв, включенных в статистику Ушеревича, опубликованную в Советском Союзе в 1937 году, через двадцать лет после ленинского Октября. 1937 год — это Сталин, продолжатель дела Ленина, того самого дела, воспетого Клюевым:
«Есть в Смольном потемки трущоб, Где привкус хвои с костяникой: Там нищий колодовый гроб С останками Руси Великой. Есть в Ленине керженский дух, Игуменский окрик в декретах». —К люев, увидев в большевизме «Новый град», Китеж — поднявшийся со дна озера — воскликнул:
«Боже, свободу храни, Красного государя коммуны».— С «красного государя коммуны» всё и началось, всё двинулось вперед, оторвалось от «останков Руси Великой», от тех 145 революционеров-убийц, казненных, как об этом повествует Ушеревич, правительствами четырех императоров. А в 1931 году леди Астор и Бернад Шоу беседовали со Сталиным.
Леди Астор: — Когда вы перестанете убивать людей?
Иосиф Сталин: — Когда это не будет больше нужно. Надеюсь, скоро…
— Потом, год 1942; беседа Черчилля со Сталиным:
Черчилль начал разговор об уничтожении кулаков во время коллективизации…
Иосиф Сталин: — Десять миллионов? Конечно, это было ужасно и заняло четыре года…
— Беседа Тито со Сталиным о возвращении короля на трон:
Иосиф Сталин: — Вам не надо восстанавливать его навсегда. Возьмите короля на время и всадите нож в спину в удобный момент…
— Между прочим, десять миллионов уничтоженных кулаков, о которых вспоминал Сталин, многие называют сталинской ложью, говорят, что партией уничтожено не десять, а двадцать миллионов. Но будем осторожны, — добавил Собеседник, — возьмем десять миллионов. Поверим самому Сталину. С 1929 года (с первого года коллективизации) по 1942 год прошло тринадцать лет. Тринадцать лет — это по 750 000 человек в год. Ушеревич заламывал партийные руки и со страстью обвинял четырех императоров, за сто лет повесивших 145 революционеров-убийц или по полтора человека в год!
В ваших глазах недоумение! — воскликнул Собеседник. — Вы что? Сомневаетесь? Боитесь, что леди Астор и сэр Черчилль напутали? Но Хрущев на двадцатом съезде ничего не напутал. Он всё знает. И о злодеяниях Сталина говорил откровенно, в кругу своих соратников по партии, среди делегатов съезда. Нет, нет, я не стану воспроизводить всю эту кроваво-утомительную речь Хрущева. Я возьму из нее только отрывки, такие вот отдельные строчки:
Сталин… применял тактику массовых репрессий, проводимых при помощи государственного аппарата… Сталин создал концепцию «врага народа». Эта концепция сделала возможным применение жесточайших репрессий… Для физического уничтожения людей… применялась концепция «врага народа»…
Массовые репрессии и террор, расстрелы… применялись Сталиным во всё больших и больших масштабах… Сталин… физически ликвидировал людей, которые не совершили никаких преступлений против партии и правительства…
Сталин заставил партию и НКВД пользоваться массовым террором… Этот террор был направлен против честных работников партии и государства; против них создавались лживые, клеветнические и абсурдные обвинения в шпионаже, вредительстве, подготовке покушений…
Теперь… установлено, что все эти дела были сфабрикованы. Признания в вине арестованных были получены путем жестоких и бесчеловечных пыток… санкционированных Сталиным…
Сталин, от имени ЦК ВКП(б), санкционировал пытки…
— Это кошмар! Это…
— Да, — согласился Собеседник. — Это не только кошмар, это диалектический кошмар, это ленинизм на практике, тот самый ленинский метод якобинства, начатый Лениным в 1917 году, это «Боже, свободу храни, красного государя коммуны», как пел Клюев. Диалектику эту признал Хрущев на двадцатом съезде, в 1956 году. Вы можете сказать, — перебил себя Собеседник, — что Хрущев проливал слезы об уничтоженных Сталиным партийных деятелях, вроде Эйхе, Коссиора, Постышева, Чубаря, Рудзутака и прочих, и совсем мало говорил о простых людях. О миллионах «простых» — согласен! — Хрущев помалкивал. И потому, что он сам со Сталиным, с Брежневым, с Ворошиловым, Молотовым, Микояном, Буденным и прочими учениками и соратниками — замешан в этом уничтожении миллионов беспартийных. Но после двадцатого съезда партии, в период так называемой «оттепели», о миллионах сказали газеты. В статьях, где одобрялись решения съезда «покончить с последствиями культа личности Сталина». Таких статей было много (теперь их нет!) и я приведу выдержку из одной такой статьи. Называется она «Пора свершений», и была опубликована 22 ноября 1962 года в «Литературной газете». Автор этой статьи Д. Храбровицкий., И вот что он писал:
Сказать правдивое, партийное слово о жизни, о том, что волнует сейчас миллионы — вот к чему призывает сегодня партия. Всё это не свалилось с неба. Все это явилось результатом XX и XXII съездов нашей партии, где был нанесен решительный удар по культу личности Сталина..
Борьба с последствиями культа личности Сталина — это не очередная кампания, и художник не имеет права стоят в стороне от этой борьбы.
Восстановлена социалистическая законность. Обеспечена вера человека в свой завтрашний день.
Миллионам вернули их честь и достоинство…
— Как вы можете догадаться, — заметил Собеседник, повернувшись к Автору, — миллионы — это беспартийные полутрупы, выпущенные из концентрационных лагерей. Сколько миллионов беспартийных уничтожено — об этом в статье «Пора свершений» не упоминается. Но приводится приблизительная цифра «партийных сталинских жертв»… Статья сообщает:
…сотни тысяч, став жертвами беззакония в пору культа личности Сталина, были коммунистами до последнего дыхания…