Молли Блэкуотер. За краем мира
Шрифт:
На высокой кровати у противоположной стены, под таким же цветасто-лоскутным одеялом, что и у Молли, лежала женщина. По подушке растекался поток чудесных, длинных и густых волос. Седых волос, но совершенно не старушечьих. Напротив, они словно светились сами по себе. Молли так и замерла, разинув рот.
Волка, не церемонясь, пихнула её в бок. И низко поклонилась, отводя правую руку от левого плеча и касаясь пола.
Молли, как могла, попыталась повторить движение. Но если гибкая Волка, касаясь пола, аж согнула руку в запястье, то Молли едва-едва дотянулась
– Предслава Вольговна… – осторожно проговорила Волка, выпрямляясь. – Vot…
Что такое было это «vot», Молли не знала. Наверное, тоже какое-то приветствие.
Верволка отступила назад, к брату. Вермедведю, соответственно.
«Подойди, Молли Блэкуотер», – раздался мягкий, спокойный женский голос, произносивший слова на отличном имперском, но… внутри Моллиной головы.
«Я не говорю на твоём языке, – с лёгким сожалением сказала женщина. – Поэтому должна использовать силу. Так могут немногие, увы. Насколько было бы проще, если бы нам не нужно было учить наречия друг друга! Подойди, Молли».
Ноги у Молли, казалось, превратились в желе. Колени подгибались, и вообще она едва удержалась, чтобы не шлёпнуться носом вниз.
«Не бойся, – подбодрила женщина. Голос у неё был низкий – во всяком случае, Молли думала, что он у неё именно низкий. – Взгляни на меня. Взгляни в глаза».
Дрожа, Молли кое-как заставила себя поднять голову, оторвав взгляд от цветных половиков у постели.
Она боялась. У неё тряслись поджилки. У неё, храброй Молли Блэкуотер, убежавшей из дома, вырвавшейся из лап Особого Департамента, юнги на бронепоезде Её Величества, стрелявшей из настоящей митральезы!..
Что она ожидала увидеть? Такую же древнюю и жуткую старуху, как та, что шла на смерть, собой прожигая броневые плиты «Геркулеса»? Иссечённые морщинами щёки, провалившиеся блёклые глаза, жёлтые кривые зубы?..
На подушках лежала женщина, уже не молодая, но и совершенно ещё не старая, далеко, очень далеко не старая – наверное, как мама Молли. Немного мелких морщинок в уголках глаз, да ещё пара едва заметных, протянувшихся от крыльев носа к уголкам рта. Красивого рта, с алыми, чуть полноватыми губами, за которыми прятались белоснежные зубы.
Загадочной Предславе Меньшой было самое большее лет тридцать или тридцать пять.
Большие карие глаза, круто выгнутые брови вразлёт, как и у Волки, мягкие щёки, тонкий прямой нос, белая – но не бледная – кожа.
И совсем, совсем белый шрам – звёздочкой – на щеке чуть пониже скулы. Правда, удивительным делом он её не портил.
Молли загляделась против собственной воли.
За карими глазами прятались и сила, и тайна, и ещё что-то, чему девочка из Норд-Йорка пока
«Привет тебе в доме моём, Моллинэр Эвергрин Блэкуотер».
– М-можно просто М-молли… – пробормотала та.
Предслава чуть подняла густые брови, не поняв.
– Не вслух, недогадливая! – прошипела откуда-то из-за спины Волка. – В голове думай! В голове говори! Тогда она тебя поймёт! – и тут же быстро выпалила что-то лежавшей на их языке.
«Можно просто Молли», – послушно повторила Молли уже без слов.
«Так-то лучше, – одобрила волшебница Rooskies. – Садись. Да, прямо сюда, на постель. Нам нужно поговорить. О многом. У тебя наверняка множество вопросов».
«Д-да, – говорить «внутри головы» было не слишком привычно, но Молли старалась из всех сил. – Но, мэм… прежде всего… я прошу прощения, что… что я… что вы… то есть я в вас…» Она безнадёжно запуталась в собственных мыслях, чувствуя, что жарко краснеет.
«Что ты в меня попала? – мягко сказала чародейка. – Я не сержусь. У меня нет к тебе зла. Я точно знаю, почему ты стреляла. И, более того, я рада. Потому что никакое другое испытание не явило бы мне яснее, кто ты есть и на что способна».
«В-волка мне говорила… что ничто другое вас не могло… зацепить…» – кое-как пролепетала Молли.
«Таньша совершенно права. Я могу постоять за себя, Молли. И только маг, сильный маг, смог бы пробить защитные чары. Увы, так я могу прикрыть только себя… а ты, кстати, сумела ещё и других. – Предслава вздохнула, шевельнулась, лицо чуть дрогнуло в лёгкой гримасе боли. – Правда, творя эти чары, ты себя едва не убила. Таньша – то есть Волка – успела в самый последний момент».
Молли поёжилась. Пальцы рук сами по себе то сжимались, то разжимались, на висках проступал пот.
«То есть… то есть у меня таки есть магия, мэм?»
Внутри её сознания раздался лёгкий смешок.
«Ты этому до сих пор не веришь? Да, Молли Блэкуотер, у тебя есть магия. И она очень, очень сильна».
Молли растерялась. Раненая чародейка закончила так, словно ожидала от девочки какого-то ответа.
«Мэм, мне… я… я н-не знаю… Мэм, я ведь не сгорю? От магии? Я имею в виду – нам говорили, нас учили… магия смертельна… – затараторила она, сбиваясь и путаясь. – П-простите, мэм…»
Её собеседница вновь усмехнулась, мягко, совсем необидно.
«Всё по порядку, Молли Блэкуотер. Во-первых, не зови меня «мэм». У нас не любят слов и титулов Королевства. Зови Предславой Вольговной. Или Вольховной, если так больше нравится. Ну, или Меньшой. Или Младшей. Тоже можно. А? Спросить хочешь? Спрашивай, не бойся».
«Мэм… то есть… Предслава Вольх-ховна, – даже в мыслях выговорить это оказалось нелегко, – а почему Меньшая? Это какой-то титул?»
«Титул, титул, – усмехнулась чародейка. – Три сестры нас, три волшебницы народа нашего. Я – младшая. Двух других зовут, как ты догадываешься, наверное, Средняя и Старшая. – Молли показалось, что на последнем слове мысли Меньшой дрогнули, будто запнувшись. – Ну, узнала, что хотела? Дальше двигаемся?»