Молочные реки
Шрифт:
— Да я не деньги прошу, а помощи твоей. У меня в квартире раненый человек, пойдем посмотришь… Он потом отблагодарит тебя так, что и сама себе представить не можешь!
— Важный человек — и в твоей халупе вонючей? — презрительно усмехнулась Зина.
— Ну да, я притащила его чуть ли не на себе, он большой человек, чуть не сбил меня, врезался в столб, понимаешь?
— Если врешь, я тебе больше дверь не открою.
— Да не вру я! Пошли, сама посмотришь!
Зина старательно ощупала Сергиенко, повернулась к Лидии:
— Переломов нет, может быть, сотрясение мозга… В любом случае его нужно отправлять в больницу, вызывай «Скорую». Пьяный мужик, однозначно. Собутыльник?
— Да ты!.. Думай, что говоришь!
— Все, Лида, я пошла, некогда мне с твоими делами тут разбираться.
— Погоди, Зина! Это знаешь кто? Андрей Васильевич Сергиенко! А кто такая мадам Сергиенко, соображаешь? Да она ж меня в тюрягу засадит, а тебя, если поможешь, — отблагодарит!
— Это муж самой Сергиенко? — изумилась медсестра.
— Спроси у него сама!
Зина вернулась в комнату, снова ощупала раненого, на сей раз более основательно, щупала везде, нормальному мужику это сильно понравилось бы.
— Ты чё туда лезешь своими пальчиками шаловливыми? — возмутилась Лидия.
— Заткнись. Мне нужно знать, нет ли у него серьезных травм. Все должна проверить, поняла? Вроде нет, только голова разбита. Андрей Васильевич, вы слышите меня?
— Слышу, но хочу спать.
— Вы — Сергиенко?
— А кто же еще?
Зина выпрямилась, посмотрела на Платову:
— Похоже, и сотрясения нет. Может, «Скорую» вызвать на всякий случай?
— Зинка, я сама с этим разберусь, ты просто помоги.
— Ладно, сейчас принесу бинты, йод, перевяжу его. Таблетки успокаивающие должны быть дома. Но ты присматривай за ним, если что — зови меня.
— Ага, поверила, дура!
— Сама ты дура! От тебя дождешься доброго слова, как же!
— Дождешься от главной молочницы. Она у меня, знаешь, где сидит?
— Где сидит молочница, я знаю. Погоди маленько, сбегаю за бинтами и таблетками.
Смазав йодом синяки и ссадины и забинтовав голову Сергиенко, Зина заставила его выпить две таблетки реланиума и ушла. Лидия остановилась у дивана, наблюдая за тем, как безмятежно спит Андрей Сергиенко. Красивый мужик, никогда и не мечтала о таком, а вот поди ж ты! Лежит на ее дряхлом диване. И стало ей стыдно, как же она, женщина, моложе его намного, предстанет перед ним утром? А квартира? Разве может приличная женщина жить в такой грязи? Стыдно, стыдно…
Первым делом она убралась на кухне, вымыла пол, грязную посуду, которая скопилась в раковине, потом и саму раковину. Дальше — ванна, ее тоже следовало вымыть, грязная стала, просто ужас. А вдруг Андрей Васильевич захочет принять ванну или душ? Никаких порошков не было в ее доме, пришлось тереть до боли в руках. Вымыла ванну, вошла в комнату, всплеснула руками. Диван-то один! Ну и где же ей спать? На полу? Так у нее второго одеяла нет. Ну, значит, придется лечь рядом с красивым и недосягаемым Андреем Васильевичем, ей, спившейся бабе…
А что остается делать?
Глава 17
Главный частный сыщик Плавнинска был весьма озабочен сложившейся ситуацией. Он холодно смотрел на Вячеслава, принесшего ему распечатку последних событий в городе.
— Значит, машина есть, а Сергиенко нет? Ни в качестве трупа, ни в ином другом…
— Нет, Виталий Максимович. По этому поводу начато расследование.
— Очень интересно, очень… Куда он подевался, Слава, ты как полагаешь?
— Понятия не имею.
— Я тоже… Ну, ступай, если что-то новое появится в этом деле — скажи немедленно.
— Понял, Виталий Максимович.
Когда сотрудник ушел, Пустельга яростно почесал стремительно лысеющую голову. Такого поворота событий он никак не ожидал! Проблемы налицо — если проведут обыск в офисе руководства молокозавода, могут найти кассету. И тогда в случае гибели Сергиенко… А куда он, дурак, подевался? Машина разбита вдребезги, салон забрызган кровью, а в нем — никого! Если живой, почему нет нигде? Если труп — куда подевался?
Может быть, Тамара перехитрила его, сдернула в Сочи, а сама «заказала» Сергиенко? Вряд ли такое возможно, но с ее деятельностью в Сочи нужно покончить.
Пустельга снял трубку, набрал номер Романа.
— Але, Рома? Как дела?
— К нему баба прикатила, Тамара наша незабвенная, балдеют вдвоем, но слежку он не прекращает. Ситуация под контролем.
— Значит, так, — медленно сказал Пустельга. — Прекращай эту слежку, все материалы, отснятые Пономаревым, ликвидируй. У нас тут проблемы, Сергиенко исчез. Разбитая тачка, а водителя нет. Если начнут копать… Короче, любыми средствами ликвидируй все, что имеет Пономарев.
— Есть, — по-военному четко отрапортовал Роман.
Пустельга положил трубку, мрачно хмыкнул. Роман все сделает правильно, но не поздно ли? Да и где может быть этот чертов Сергиенко или труп его? Этим вопросом срочно нужно будет заняться. Да только непонятно: искать нужно труп или живого мужика? А главное — где? Не исключено, что он инсценировал свою гибель, а сам скрывается у любовницы или… У родителей в Левобережной? В станицу нужно послать Вячеслава, немедленно, пусть проверит. А самому — думать, думать, думать.