Монах
Шрифт:
– Его долго пытали.
– Мужчина поежился.
– Кому же это он так не угодил?
– Хуже всего другое, - она приподняла лампу повыше, - ему выжгли на лбу клеймо ордена Света.
– Ну вот, только этого нам еще не хватало, - проворчал Макс, нахмурившись.
– Теперь я вижу - это точно не мой брат. У брата, как и у меня, черные волосы, а у этого коричневые.
– Я рад, что он не твой родственник, - ответил Макс.
– В сумке разный хлам, но я нашла деньги, - Шейна показала мужу горсть монет.
– Иди-ка ты все же к Равену, а он уже решит, что с ним делать. Возможно,
– Ладно, - Макс забрал деньги, - но ты не спускай с него глаз. Вот, держи!
– Он протянул жене нож.
– Если что, ты знаешь, как с ним обращаться.
Он оставил жену, а сам пошел за лекарем. Это был ворчливый человек, но дело он свое знал хорошо, и никогда не отказывался помочь. Равен жил на соседней улице, поэтому уже через пять минут Макс был на пороге его дома. У него еще горел свет. Как правило, Равен ложился спать поздно.
– Господин лекарь! Это я - Макс! Откройте!
– Что случилось?
– на втором этаже открылось окно, и показалась взъерошенная человеческая голова.
– Опять какая-то ерунда, вроде растяжения связок или кашля?
– Нет, дело серьезное.
– Макс, а это точно ты, а не прожорливый ночной демон?
– спросил лекарь с надеждой.
– Если демон, то я останусь дома.
– Разве не видно?!
– возмутился булочник.
– Нужна ваша помощь. У меня есть деньги!
– он вытащил из кармана монету, и показал ее так, чтобы Равену было видно.
Лекарь шел на вызов намного охотнее, зная, что ему заплатят за работу сразу, а не в долг, когда-нибудь потом, как это часто случалось.
– Уговорил… - проворчал Равен и скрылся в доме. Он оделся и через десять минут был готов идти с булочником.
– Ну что там у тебя стряслось?
– спросил лекарь, зябко кутаясь в плащ. Свою тяжелую сумку, он как водиться отдал нести Максу.
– Кто заболел?
– Сами увидите, - булочник был мрачен.
– С моей семьей, хвала Создателю все в порядке. Но у нашего порога очутился какой-то тип, со следами пыток, и помощь нужна именно ему. Это мужчина средних лет, странно одетый. Но, похоже, он не бродяга или городской нищий.
– Вот как… - Равен погладил подбородок, заросший трехдневной щетиной.
– Мне сорок три года, из них двадцать полных лет я практикую. И мой опыт говорит мне, что пытки - это неспроста. Наверное, у него хотели выведать, где спрятан клад, или что-то в этом роде. Он очень плох?
– Хуже может выглядеть только покойник, - признался Макс.
– С ним осталась Шейна, она его караулит.
– Не думаю, что сейчас он склонен к побегу, - заметил лекарь.
Они пришли к дому булочника. Макс открыл дверь и пропустил Равена вперед. Мужчин встретила обеспокоенная Шейна.
– Наконец-то!
– она бросилась к мужу.
– Мы опоздали?
– спросил Равен.
– Он умер?
– Нет, но минуту назад он так страшно стонал, что я уже не знала, что и думать.
Лекарь придвинул лампу и принялся осматривать Клемента. При виде открытых воспаленных ран на спине он нахмурился и покачал головой. Казалось, лекарь не знал, какое ему принять решение. На пару секунд взгляд Равена задержался на лице монаха.
– Интересный с научной точки зрения случай. Очень живучий человек, настоящий борец, - он приподнял руку Клемента.
– Его надо отнести ко мне. Однозначно.
– Да?
– Можно попробовать его вылечить, но только у меня дома. В вашей прихожей нет необходимых для этого условий.
– Да мы совсем не против, - с облегчением выдохнул булочник.
– Нам-то он зачем? Долг человеколюбия выполнили, совесть чиста и хватит. Я даже прямо сейчас к вам его отвезти могу. В тележке.
Шейна тоже обрадовалась этому решению. Чем скорее незнакомец покинет их дом, тем лучше. Равен согласился с булочником и через час Клемент был уже у лекаря. Как только Макс, жизнерадостно насвистывая, ушел, радуясь, что избавил себя от неожиданно свалившейся на его голову обузы, Равен тотчас занялся своим пациентом.
Лекарь жил один, поэтому никто не задавал ему лишних вопросов. Ему предстояла бессонная ночь, но лекаря это не смущало. Тяжелое состояние Клемента бросало вызов его мастерству целителя. Кто окажется сильнее: природа или человеческие знания и опыт?
Для начала нужно было промыть многочисленные раны больного, а потом уже собственно заниматься его лечением.
Равен подогрел воду, добавил в него обеззараживающей настойки, приготовил бинты и принялся за дело. Не опуская рук, он работал несколько часов и только на рассвете привел своего пациента в надлежащий вид.
Клемент был обмотан бинтами с ног до головы. Для лечения ожога Равен смастерил специальную повязку с мазью, которую он закрепил на лбу монаха. Лекарь критично оглядел конечный результат своих трудов и вздохнул с удовлетворением. Теперь ему оставалось только ждать.
Клемент пробыл в бессознательном состоянии до самого вечера. Лекарь к тому времени успел посетить других больных, сходить на рынок, вернуться, приготовить себе обед и поспать пару часов. Равен как раз занимался приготовлением настойки от кашля, когда монах открыл глаза и еле слышно попросил пить.
– Очнулся, - лекарь потер руки.
– Обильная потеря крови вызывает сильную жажду.
– Он сунул в рот Клемента трубочку, потому что пить прямо из чашки тот не мог.
– Кто ты?
– спросил монах, напившись. Клемент не видел его лица. На его месте было размытое бледное пятно.
– Твой лекарь. Мое имя Равен. Больше тебе знать ничего не нужно.
Но монах его уже не слышал. Он закрыл глаза и забылся тяжелым беспокойным сном. На этом их короткая беседа завершилась. Долгих две недели Клемент боролся со смертью. Ему становилось то лучше, то хуже, три дня подряд его не отпускала жестокая лихорадка.
Равен израсходовал на него половину всех запасов обезболивающего, которое ему приходилось постоянно добавлять в мази. Лекарь часами сидел у постели монаха, наблюдая за его состоянием.
Наконец Клемент почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы самостоятельно принимать пищу. У него зажили суставы. Пальцы обрели былую сноровку. Теперь он смог бы не только орудовать ложкой во время обеда, но даже писать.
Как всегда в шесть часов вечера, Равен принес ему чашку полную горячего куриного бульона с размоченным в нем хлебом и в ожидании сел напротив.