Монахиня из третьего отдела
Шрифт:
«Вот кто ты такой, сам посуди?» — с ощущением необходимости такой беседы спросил Логан.
«Я летучий мыш. Странные вопросы задаете, господин исполнитель. Неужто совсем в животных не разбираетесь?»
Унами довольно подергал носом и пополз в сторону тарелки с лакомством.
«Но летучие мыши, как правило, не общаются телепатически? — развил мысль Логан, — Значит, тебя по идее нужно было бы в лабораторию сдать, на исследования».
«Вообще-то, общаются. Но да, ты же умный, тебе этого не надо знать, да, Логан? — съехидничал мыш. — В любом случае, я прилетел не лекцию по биологии проводить.
«Важно то, кто ты такой без Лиретты. Без нее с тобой никто церемониться не будет. Поэтому в критической ситуации сначала сообщай, что и как, а потом уже думай о том, как набить свое брюхо. Усек? — мысленно проговорил Дрейк, вздыхая и перебирая бумаги, — Мы оба беспокоимся за нее».
«Да все у нее в порядке. Сытая и накормленная. Только простыла, похоже. Голова болит. Ну да это мелочи и к делу не относится, — фыркнул Уна, пропустив мимо ушей замечание полевика. — Итак, по порядку. Вейлум-старший где-то пропадает. Вейлум-младший замечен в общении с некой Мадлен Аврайн и с неким Карлосом, последнего видели у госпожи Саттер».
Уна довольно вгрызся в ломтик ананаса, давая Логану время обдумать полученную информацию.
«Ага. Значит, это был все-таки Карлос?» — переспросил мужчина.
«По крайней мере Рикардо называл его именно так. А еще у него есть артефакт. Что-то вроде передатчика, носит на запястье, похоже».
«Нефритовый?» — попытался угадать Логан.
«Не знаю. Мы сидели за диваном и ничего не видели. Только слышали. Эта кобылица меня зажала, я тоже выползти не смог!» — пожаловался Уна.
«Что же… ясно. Это сужает круг поисков. Хорошо. Что-то еще?»
«Карлос говорил с девочками. Кара-Чара… Чарлайн, что-то такое. Похоже, они тут шпионят… А еще, — Уна выдержал небольшую паузу. — У нас тут труп. Джозу сбросил Чару с башни, изнасиловав перед этим».
«Странно. У девочек нет при себе никаких средств для связи,» — отметил Логан, постаравшись разобрать все услышанное по очереди. Затем он потянулся к чернильнице, взял свою записнушку и начал делать какие-то пометки. Сказанное летучим мышем только что выглядело как один огромный слон, и есть его иначе как по частям было почти невозможно. Информация про Джозу также пугала, и мужчина хотел отложить разбор этой новости до момента, пока не будет внесена ясность по поводу предыдущих пунктов.
«Как есть, — невозмутимо ответил Унами. — Что-нибудь еще?»
«А… где труп?» — уточнил Логан, взвешивая варианты: срываться и бежать на поиски или сохранять иллюзию неведения.
«А мне откуда знать? Он послал какую-то… с именем, не похожим на всех, разобраться. Она еще кефир любит, извращенка. Послал, чтобы разобралась».
«Спрятать тело? Здесь? — с сомнением произнес Дрейк, — Как давно?»
Добыть хоть сколько-нибудь ценные сведения у Логана не получилось. Мыш ел, лениво отвечал на вопросы и поспешил улизнуть при первом же удобном случае. Что толку спрашивать того, кто и сам не очень-то понимает, что происходит? Устало вздохнув, полевик вернулся к рутинным делам. Надо подготовить встречу с Лиреттой.
Хвост двадцатый.
Он был в курсе
Ужин пролетел незаметно за непринужденной болтовней. Как ни пыталась Лиретта выудить хоть крупицу информации, Рик успешно отшучивался, а то и вовсе переводил разговор на тему камней. Если поначалу это казалось забавным, то постепенно начало утомлять. Не будь Рикардо ее заданием, Лири уже топнула бы ножкой и сказала, что не только на камнях свет клином сошелся. Но приходилось терпеть и мило улыбаться.
К счастью, это закончилось быстро. Сославшись на усталость, Лиретта скрылась в комнате, стянула с себя платье, бросив его на полу, и забралась в постель. Холод и одиночество обняли ее саваном.
Даже когда Унами спал, а не ворчал обо всем подряд, было не так страшно. Лири казалось, что она осталась одна посреди бескрайней бездны. Мурашки пробежали по всему телу, от щек вниз по спине и рукам. Странное непривычное оцепенение сковало ее, лишая рассудок трезвости.
«Что бы подумал Уна, увидь он тебя в таком расположении духа? Явно ничего лестного, этому палец в рот не клади. Откусить не откусит, но пока будет обсасывать, выклюет весь мозг!»
Лиретта шумно выдохнула, поворочалась еще немного и провалилась в сон.
Яркое солнце заливает поле от края до края, ветер пускает по пшенице волны и кажется, что это самое настоящее море. Правда, отец не разрешает и близко к нему подходить, ведь оно находится за куполом, без защиты нельзя. А еще любая попытка поплавать приводит к тому, что незадачливый пловец сминает тонкие стебельки. Лиретта, улучив момент, когда за ней никто не смотрит, замерла у окна, любуясь природой.
— И за что мне такое наказание? Старшая дочь, а ведет себя как малолетка! — недовольно шикнула на нее мать.
— Прости… просто, сегодня же важный день. Может быть, у меня будет великое будущее, — с искренней улыбкой ответила Лиретта.
— Ага. Запрут в монастыре в четырех стенах, — недовольно буркнула мать. — Давай не отлынивай от работы. Пока ты еще наша дочь. А наша дочь не будет ленивой курицей!
Недовольно фыркнув, Лири вернулась к перебиранию трав. Как бы ни ворчала матушка, настроение испортить у нее не получалось. Да, расставаться в случае успеха с семьей будет очень жаль, но это лучше, чем всю жизнь сидеть на острове без перспектив. Вон у соседей Тэйри забрали лет семь назад. Так прилетала недавно, в платье таком красивом. Про города рассказывала, про работу. Лиретта мечтательно закрыла глаза, представив себя за прилавком на рынке. Сверху едва заметно переливается купол, люди на площади галдят, а она зазывает их попробовать что-нибудь из ее товаров. Вот это жизнь, а не то что здесь! Проснулся, поработал в поле, в полдень перекусил и спрятался от палящего солнца. Но спать нельзя, надо работать. А под вечер опять в поле или на огород. И работать-работать.
Жизнь Лиретты подчинялась этому же бешеному темпу за одним маленьким исключением: ее не выпускали за пределы купола. Мать гордилась красивой здоровой девочкой и опасалась, что та может что-нибудь подхватить, если будет часто ходить на улицу. Поэтому большая часть работы Лири заключалась в готовке, уборке, ткачестве… и все в доме. Хорошо хоть, окна закрывать не пытались, а то было бы совсем тоскливо.
— Опять замечталась? А ну не отлынивай, а то выдеру как козу!
— Да, мама, — ровным голосом ответила Лиретта, склоняясь над травами.