Монарх от Бога
Шрифт:
– У меня нет слов вразумить тебя. Но подумай о сыне.
– Думаю. Но я исполнила в мирской жизни все, что предписал мне Господь Бог, и ухожу с чистым сердцем. Потому пришла просить тебя о милости. Помоги мне подобрать обитель в глуши от мирских дорог, на берегу светлого озера.
Николай Мистик задумался. Он ещё искал слова убеждения, чтобы заставить племянницу отказаться от своего желания уйти от мира, и не нашёл таких слов, ибо в глубине души у него зародилось понимание Зои-августы, и он счёл её шаг правильным. И вспомнилась ему голубая чаша озера Уван между Силиврией и Адрианополем, в стороне от дорог.
– Славная Зоя-августа, я понимаю твоё желание уйти подальше от мирской суеты и дам совет, куда направить свои стопы. Но спрашиваю тебя: готова ли ты к тому, чтобы не только пребывать в молении в обители, но и поднять её из разрухи? Тебе это посильно, ты в состоянии сделать вклад в обитель, за который получишь благодарение Всевышнего.
– Говори, дядюшка, что я должна сделать?
– Есть за Силиврией в двадцати стадиях от Мраморного моря небольшое озеро Уван, и близ него расположена малая обитель Святой Каллисты. Лучшего места для души ты не сыщешь. Но её надо обновить, поставить храм, возвести новые кельи, трапезную, ну и многое другое. И я верю, что тебе это всё будет посильно.
Зоя-августа посмотрела на дядюшку большими серыми глазами, и в них он увидел нежность. Она тепло улыбнулась.
– Родной отец не сделал бы для меня большего, - сказала она.
– Это дар Божий, о котором я и мечтать не могла. Завтра же я поеду туда, чтобы начать там новую жизнь.
– Вот и славно. Тебя будет провожать отец Григорий, который уже побывал там.
Однако, проводив Зою-августу, Николай Мистик засомневался в своём побуждении помочь племяннице уйти в монастырь. Он вспомнил о Божественном и понял, что нужно узнать его мнение. Вздыхая, охая, мучаясь болями в ногах, патриарх в сопровождении служителя Иринарха отправился во дворец, чтобы поговорить с императором. Всё-таки, считал патриарх, у сына Зои-августы должно быть своё мнение дать ей волю уйти в монастырь или не дать. Она не только мать, но и регентша, у неё есть ответственность за державу. Во дворце патриарх не пошёл в покои Багрянородного, а уединился в Юстиниановой храмине и послал Иринарха к императору.
– Скажи Божественному, что я по воле Господней прошу его прийти к аквариуму.
– Так и скажу, святейший: рыбок вместе покормить, - пошутил Иринарх.
Выслушав служителя, Константин счёл, что патриарх зовёт его на встречу в связи с чем-то очень важным - Юстинианова храмина для этого и служила. Багрянородный вскоре появился в ней.
– Святейший, ты позвал бы меня в свои палаты. Что случилось?
– Сын мой, я пришёл во дворец с одним вопросом: знаешь ли ты, что твоя матушка намерена уйти в монастырь?
– Да, святейший, я знаю об этом. Она сказала, что уйдёт после нашего венчания.
– И ты не пытался её остановить в своём желании?
–
– Господи, это так. Она была у меня и просила совета, в какую обитель ей уйти. Но я тоже попытался её отговорить.
– Что же нам делать, святейший? Остаётся лишь смириться.
– Похоже, что другого нам ничего не дано. Завтра она поедет посмотреть обитель. Съезди и ты с нею. Может, в пути найдёшь ключ к её сердцу. Ей ещё надо помогать тебе управлять империей.
– Я тоже так считал, но вышло, что ошибся. Она готова отдать бразды правления Роману Лакапину.
– Вот как? Это довольно странно!
– горячо заметил патриарх.
– Пути Господни неисповедимы. Но, по-моему, она права.
– Как же он мог повлиять на стойкую Зою-августу?
– Того не знаю, святейший.
Император и патриарх помолчали, каждый думая о чём-то своём.
– Сын мой, так ты съезди с матушкой. Вас поведет священник Григорий. Я бы тоже поехал, да немочь одолевает…
– Мы обязательно поедем с нею.
– Кто это «мы»?
– Я позову с собой невесту.
– Ну-ну, - только и сказал патриарх.
– Прости, что побеспокоил.
Николай Мистик поманил служителя. Иринарх помог ему встать. Патриарх молча осенил императора крестом и покинул Юстинианову храмину.
Вечером, когда сановники собирались на трапезу, император попросил Гонгилу перехватить Елену и передать ей, чтобы она зашла в молельный покой.
– Я буду ждать её там, - сказал он евнуху. Спустившись в трапезную, Константин зашёл в молельню и принялся молиться в ожидании Елены. Но едва он приступил к молитве «Отче наш», как Елена появилась.
– Слушаю тебя, Божественный, - произнесла она, коснувшись его руки.
– Завтра моя матушка куда-то уезжает. Я хочу проводить её. Ты поедешь со мной?
– Повелевай, мой император, а я твоя послушная подданная, - улыбнулась Елена.
– Но матушка уезжает очень рано.
– Я тоже люблю рано вставать.
– Вот и славно.
Теперь Константину оставалось лишь уведомить мать, что её станут сопровождать. За трапезой он сказал ей:
– Матушка Зоя-августа, мы с Еленой хотим побывать вместе с тобой в обители и посмотреть, каким будет твоё пристанище.
И впервые в жизни Зоя-августа повысила на сына голос:
– А вот этого я не хочу!
– Но почему, матушка?
– удивился Константин.
– Там будет протекать моя, и только моя жизнь. И я не желаю, чтобы кто-то вмешивался в неё.
– Матушка, послушай меня. Я всегда был твоим покорным сыном. Но сегодня я поступаю так, как считаю нужным. И это будет во благо тебе. Не лишай меня последней возможности.
– Не настаивай. Я лишаю тебя этой возможности.
Было похоже, что Зоя-августа обостряет отношения с сыном умышленно.
– Но, матушка, выслушай меня, - упорствовал Константин.
– Во время нашего путешествия отец Григорий рассказывал о скудости и убожестве монашеского бытия. Ты недостойна такой жизни.
– Я заслужу её. Господа, да не мешайте мне жить так, как я хочу!
– чуть ли не крикнула Зоя-августа.
– Но мы же ни в чём не будем тебя стеснять и чем-то мешать. Мы даже в монастырь не пойдём, а посмотрим издали. К тому же я уже позвал Елену. Что ж я ей скажу?
– То и скажи, что я против.