Монгольская империя и кочевой мир
Шрифт:
Следующий термин — унаган богол или унгу-богол — наиболее часто упоминается Рашид-ад-дином в тексте «Сборника летописей», причем, прежде всего, по отношению к джалаирам, информация о которых в источниках довольна значительна. Сведения о джалаирах настолько разнообразны и многоплановы, что анализ их может способствовать углублению нашего знания о категории богол.
Прежде всего, стоит напомнить о совпадении одной из функций унаган богол и отоле богол — служба рабами порога. Выше (§ 137) уже упоминались рабы порога — внуки чжалаирского Тергету-Баяна. Джалаиры — это народ, традиционно не относимый к монголам и включенный в монгольскую общность после завоевания. По выражению Рашид-ад-дина, джалаиры — это те, «которых в настоящее время называют монголами» в отличие от тех, «прозвание которых было монголы» [Рашид-ад-дин 1952а, c. 220–221]. Рассматривая подробно все случаи упоминания перехода джалаиров в категорию богол, можно выделить разные контексты. Первый связан
59
Мунулун была женой Дутум-Мэнэна — седьмого предка Чингис-хана. «Его (Дутум-Мэнэна. — Т.С.) сыновья, взяв [в жены] девушек из различных мест, из разных племен, переезжали [от племени к племени] на установленных обычаем правах зятьев» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 18].
«Матерью этих девяти сыновей была женщина по имени Мунулун-хатун… Однажды племена джалаир, по упомянутой в летописи причине, ее убили вместе с восемью сыновьями. Кайду, который был младшим, спасся благодаря тому, что двоюродный брат его отца, Начин, спрятал его под посудиной для кумыса. Часть племен джалаир [в наказание] за этот проступок суть их рабы (выделено мной. — Т.С.)» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 20].
Другое упоминание этого термина связано с одним из представителей джалаиров, которые и так будто бы являлись боголами. Из джалаиров Илукэ, сына Кадана, бывшего в свите Чингис-хана, последний «отдал вместе с войском своему сыну Угедей-каану (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.), так как он был дядькою [атабеком] последнего во время его детства и имел о нем отеческое попечение. Во время Угедей-каана [Илукэ] [был] почитаем и [был] уважаемым [старцем] и эмиром войска. Рассказывают, что отец эмира Аргуна в дни голода и нужды продал [будущего] эмира Аргуна за одно бедро говядины Кадану, который был отцом Илукэ-нойона. Когда [Кадан] отдал одного из своих сыновей Угедей-каану в [его] ночную охрану (кабтаули — слово является транскрипцией монгольского кэбтэул — этим словом обозначался отряд в 80 человек ночной Чингизовой стражи… термин значит „ночная охрана, ночной дозор“. — Прим. пер.), то тому сыну он дал в качестве дружинника эмира Аргуна. [Аргун] был его рабом и слугою. Так как Аргун был расторопным, знающим дело, красноречивым и умным человеком, то его дела быстро пошли вверх и он вышел из степени равных и подобных себе» [Рашид-ад-дин 1952а, c. 95].
В этом отрывке можно выделить несколько интересных моментов: джалаир Илукэ (богол по определению) выполнял довольно ответственную службу — был дядькой Угэдэя и состоял в должности военачальника; его отец Кадан был владельцем некоего Аргуна, купленного за бедро говядины (богол — владелец богола); сын Кадана становится хэбтэулом у Угэдэя (тоже довольно почетная должность); этот его сын (тоже богол как представитель джалаиров) получает в дар этого Аргуна в качестве слуги и раба; при этом Аргун называется дружинником (нукером) и эмиром сына Кадана [60] .
60
«Даже слуга (anujivin) царя характеризуется как обладающий „группой сторонников“» [Лелюхин 2001, с. 23]. В примечании 47 автор пишет: «Конечно, речь идет не о прислуге, а о тех же сановниках — „махаматрах“, начальниках — „мукхьях“. В случае если господин настроен враждебно к такому слуге, отнимет „почести и блага“ (arthamana), он может уйти к союзнику (mitra). Сходный контекст имеется в КА VII.6.22–23, где говорится об ушедшем и вернувшемся слуге (bhrtya) и союзнике (mitra), свидетельствующий о близости этих понятий» [Лелюхин 2001, с. 119]. «„Союзник“, предоставляя помощь различного рода ресурсами, действует во благо государя, служит ему. Это дает повод сближать понятия „союзник“ и „слуга“ (mitra, bhrtya)» [Лелюхин 2001, с. 30].
Уже Г.Е. Марков обратил внимание на то, что «все сообщения источников, на которые ссылается Б.Я. Владимирцов, пытаясь доказать, что отношения унаган-богол имели характер вассалитета, — все эти сообщения либо вообще не связаны с этим институтом, либо касаются не целого слоя общества, а отдельных лиц… Также неубедительна ссылка на свидетельство „Сокровенного сказания“ о легендарной традиции отношений унаган-богол племени джалаир по отношению к племенному подразделению борджигин (если, конечно, эта легенда не была соответственно обработана уже после возникновения Монгольской империи для возвеличивания предков Чингиз-хана). Б.Я. Владимирцов относит к числу унаган-богол и одного из членов этого племени — Джочи Дармала. Последний кочевал отдельным стойбищем, с табунами коней, по поводу
Что же касается упомянутого выше Г.Е. Марковым Джочи-Тармалы, соратника Чингис-хана, то о нем говорится, что он «был из племени джалаир и рабом Чингиз-хана (выделено мной. — Т.С.)» [Рашид-ад-дин 1952а, c. 192], в связи с его конфликтом с Тайчаром, младшим братом Чжамухи, угнавшим у Джочи-Тармалы табун. В местности Улагай-булак в пределах Саари-кээр, которая была нутуком Чингис-хана, «в тех окрестностях находилось жилище ханэ Джочи-Тармалэ из племени джалаир (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.), предки которого вследствие того, что шайка джалаиров убила Мунулун, [жену] Дутум-Мэнэна, и его сыновей, стали пленниками [асир] и рабами [бандэ] предков Чингиз-хана. Многие эмиры были из его потомства» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 85]. Поскольку Джочи-Тармала вернул свое, догнав и убив Тайчара, «за убийство своего младшего брата Тайчара Чжамуха решил воевать с Чингис-ханом» [Козин 1941, с. 112]. За отношения младших (Тайчара и Джочи-Тармала) несут ответственность старшие — Чжамуха и Чингис-хан, бывшие их суверенами, которым подданные служили. Причем не только войной, но и, как видим ниже, охраной завоеванных территорий.
О том, что маркируемые термином богол отношения не имели ничего общего с рабством, свидетельствует и следующий пассаж из «Сборника летописей»: «В эпоху же Чингиз-хана был некий старший эмир из этого племени, по имени Кушаул. Он имел брата по имени Джусук… В то время, когда Чингиз-хан захватил области Хитай и Джурджэ и хотел поставить в тех пределах войско, чтобы оно охраняло область и народ, он приказал, — поскольку оба они ловкие и мужественные, — из каждого десятка выделить двух людей, [чтобы] образовалось три тысячи; их он отдал им и поручил им те пределы и страну» [Рашид-ад-дин 1952а, c. 192].
Эти факты демонстрируют процесс «монголизации» джалаиров. Другим племенем из «чужих», которое обозначалось понятием унаган-богол, были татары. «В конечном счете, после гнева Чингис-хана на племя татар (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.) и уничтожения их, [все же] некоторое количество [их] осталось по разным углам, каждый по какой-нибудь причине; детей же, которых скрыли в ордах и домах эмиров и их жен, происходивших из татарского племени, воспитали. От некоторых беременных [татарских] женщин, которые избежали смерти, родились дети; [поэтому] племя, в настоящее время считающееся татарским, — из их рода. Из этого [татарского] народа, как во время Чингиз-хана, так и после него, некоторые [высокопоставленных монголов]; к ним применялось положение унгу-богульства. (В тексте унгу-бугули, что соответствует монгольскому унаганбогол. — Прим. пер.)
После того, вплоть до нынешнего дня, в каждой орде и в каждом улусе [из них] появлялись великие эмиры. Иной раз им давали девушек из рода Чингиз-хана и от них высватывали [невест]. В каждом улусе также существует из того племени много народа, который не стал эмирами, а присоединился к [монгольскому] войску; всякий из них знает, из какой ветви татар он [происходит]» [Рашид-ад-дин 1952а, c. 107].
В других рассказах о татарах употребляется уже только богол без определения: «С того события, когда вследствие смерти Сайн-тегина, брата жены Кабул-хана, и умерщвления его родичами Чаркиля, татарского шамана [кам], между Кабул-ханом и племенами татар начались враждебные отношения [и]… с обеих сторон поднялась распря, они постоянно воевали друг с другом и давали сражения (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.). В конце концов Есугэй-бахадур одержал над ними [татарами] верх и их уничтожил.
Впоследствии Чингиз-хан ввел в оковы своего порабощения [бандаги] и неволи [асири] полностью то племя и много других племен, так что сегодня воочию убеждаешься, что все тюркские племена являются рабами и войском уруга Чингиз-хана» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 57–58].
В «Сокровенном сказании» также сообщается о том, что, разгромив татар и казнив их лидеров, Чингис-хан созвал большой семейный совет, на котором было решено истребить всех татар, кто достигает ростом тележной оси, «остальных же рабами навек мы по всем сторонам раздарим» [Козин 1941, с. 123]. «huleksed-i bo’oliduya juk juk qubiyalduya» [Rachewiltz 1972, p. 72].
Еще одной группой, которая являлась богол Чингис-хана и его рода, были баяуты. Причем, как и в случае с джалаирами, в источниках отмечается несколько форм превращения в эту категорию. Одна из них повторяет случай с джалаирами — продажа. У Рашид-ад-дина содержится сообщение еще об одном представителе племени баяут: «Один человек из племени баяут (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.), по имени Баялик, привел своего сына и продал [его] ему за некоторое количество мяса изюбря. Так как тот [Тулун] был родственником мужа Алан-Гоа, то он подарил этого мальчика Алан-Гоа. Большинство племен баяут, которые являются рабами уруга Чингиз-хана, принадлежат к потомкам [наел] этого мальчика» [1952б, c. 10]. Речь идет, конечно, о той части племени баяут, которая кочевала с Чингис-ханом, поскольку другая его часть оставалась с тайджиутами [Владимирцов 1934, с. 63]. Именно об этом и писал Рашид-ад-дин: «Большинство племен баяут (выделено мной. — Т.С.), которые являются рабами уруга (бандэ-и уруг — „раб рода“. Перс. банде текста соответствует монг. письм. богол. — Прим. пер.) Чингиз-хана» [1952а, c. 147–148].