Монгольская империя и кочевой мир
Шрифт:
Другой случай — в разделе о роде джадай из племени баяутов. «Во времена Чингиз-хана [некто], именуемый Соркан, был названным отцом Чингиз-хана. Так как он был мужем умным и смышленым и в необходимых случаях приводил добрые слова и поучал, то его возвеличили, сделали почтенным, и он стал принадлежать к числу унгу-бугулов (выделено мной. — Т.С.). В то время, когда Чингиз-хан еще не сделался государем и каждое из непокоренных племен имело [своего] главу и государя, этот Соркан сказал: „…Эти люди предъявляют великое притязание и стремятся к царской власти, но в конце концов во главе станет Тэмуджин и за ним, по единодушию племен, утвердится царство, ибо способностью и достоинством для этого дела обладает он и на его челе явны и очевидны признаки небесного вспомоществования и царственной доблести!“ В конце концов было так, как он сказал» [Рашид-ад-дин 1952а, c. 177]. В «Сокровенном сказании» подробно описан сюжет о пребывании Темучжина в тайджиутском плену в семье Сорган-шира [Козин 1941, с. 92–93]. Независимо оттого, насколько реальным было это событие (предсказание Сорган-шира), можно сказать, что статусом унгу-богол награждался человек, стоявший на стороне Чингис-хана и предсказавший ему блестящее будущее. О том, что термином богол означалось не рабство, а отношения сюзеренитета и преданности, свидетельствуют и вышеприведенные цитаты об унаган-богол, где отмечалось, что из их среды выходили военачальники,
И последнее словосочетание, содержащее термин богол — отеку богол — маркирует матрилинейное родство, а именно потомков Алан-Гоа, не имевших божественного происхождения. Выше я писала о том, что перевод джалаиров в категорию унаган богол маркировал их «монголизацию», т. е. переход из статуса «чужих» в монгольскую общность нового уровня — надплеменную. Интересно в связи с этим то, что у Рашид-ад-дина это зафиксировалось и в форме некоторого противоречия самому себе: одновременно с обозначением их как унаган богол он отмечает их в категории отеку богол, причем подчеркивает их родство с Чингис-ханом через называние дарлекинами. «В ту пору из тех монголов, название которых джалаир (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.), — а они суть из дарлекинов… несколько племен обитало в пределах Кэлурэна… Хитаи перебил все те, столь многочисленные, племена джалаиров… Из всех джалаиров [лишь] одна группа… [в числе] семидесяти кибиток снялась и, бежав, откочевала с женами и детьми и дошла до пределов стойбища [ханаха] Мунулун… и убили [ее] (в результате конфликта. — Т.С.)… Так как каждый из ее сыновей породнился [путем женитьбы] с каким-нибудь племенем и родичей у них стало много, то [джалаиры] испугались, что не смогут быть в безопасности от них. Они преградили им пути и убили восемь человек из них. Младший сын, по имени Кайду, гостил в качестве зятя у племени канбаут. Перед этим его дядя [Начин] в качестве зятя тоже ушел к этому племени… [Когда] ему стала известна гибель [племени] джалаир и гибель сыновей брата, он спрятал Кайду под большим глиняным сосудом [басту], похожим на хум, в который монголы сливают кумыс, и держал [его там]. Когда группа тех джалаиров совершила этот поступок, другие уцелевшие племена джалаир привлекли этих семьдесят человек к ответственности… И в возмездие и наказание [за него] перебили их всех. Их жены и дети все стали рабами Кайду, сына той Мунулун. Несколько же детей убитых джалаиры сохранили в качестве пленников, и они стали рабами их дома [бандэ-и ханадан]. С тех пор до настоящего времени это племя джалаир является утэгу-боголом и по наследству перешло к Чингиз-хану и его уруку. От них произошли великие эмиры… Начин и Кайду откочевали и ушли из той местности. Кайду поставил становище [макам] в местности Бургуджин-Токум, одной из пограничных с Могулистаном… Начин поставил становище в низовьях Онона» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 19].
В «Сборнике летописей» потомки Алан-Гоа делятся на две группы — нирун и дарлекин: «Добун-Баян имел весьма целомудренную жену, по имени Алан-Гоа, из племени куралас. От нее он имел двух сыновей, имя одного из них Бэлгунут[ай], а другого — Бугунут[ай]. Из их рода происходят два монгольских племени. Некоторые их относят к племени нирун, потому что матерью их была Алан-Гоа, некоторые же — к племени дарлекин (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.), по той причине, что племя нирун полагают безусловно происходящим от тех трех сыновей, которые появились на свет от Алан-Гоа после кончины [её] мужа» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 10–11].
И Рашид-ад-дин разворачивает объяснение различия между этими двумя группами: «Знай, что все многочисленные ветви и племена [кабилэ], которые произошли от этих сыновей (Букун-Катаки, от которого происходит род катаки; Салджи — предок салджиут; Бодончар. — Т.С.), называют нирун, что значит: они появились из непорочных чресел; это [название] является намеком на чистые чресла и чрево Алан-Гоа. Эти племена пользуются полнейшим уважением и [выделяются] из среды других племен, словно крупная жемчужина из раковины и плод [лучший] от древа. Все те из монгольских племен, которые не принадлежат к племенам нирун, называются дарлекин… Племена булкунут и букунат (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.) хотя и появились от того общего корня, но так как отцом их был Добун-баян, то их также называют дарлекин. Монгольское племя, которое в настоящее время называют утэгу-богол, в эпоху Чингиз-хана обобщили с этим племенем. Значение наименования утэгу-богол (в рукописях аутку-бугул, где аутку соответствует тюрк, oтекy, монг. oтегy — старый, древний; бугул — монг. богол — раб, откуда аутку-бугул — древние рабы, то же, что в монгольских источниках унаган-богол — исконные рабы какого-либо рода или дома, потомственно ему служившие. — Прим. пер.) то, что они дарлекины являются рабами и потомками рабов предков Чингиз-хана. Некоторые из них во время Чингиз-хана оказали последнему похвальные услуги и тем самым утвердили свои права на его благодарность. По этой причине их называют утэгу-богол. Слово о каждом из тех, кто твердо держит установленный обычай утэгу-богольства (рах-и утку-бугули), будет приведено на своем месте» [Рашид-ад-дин 1952б, с. 15–16]. Таким образом, можно говорить о том, что термин отеку богол маркирует дарлекинов — единоутробных, но не единокровных родственников. Возможно, первое слово переводится как «родовые», как, например, в «Сокровенном сказании» [Козин 1941, с. 96] слово otoku означает род и употребляется со словом древний — erten-u: erten-u otok, т. е. древний род, Ван-хана.
Наряду с частью джалаиров, записанных в категорию отеку богол и в связи с этим даже включенных в «фиктивную» генеалогию, к этой группе Рашид-ад-дином была отнесена и часть баяутов, также уже отмеченная мною среди унаган боголов. «В начальную пору молодости Чингиз-хана, когда у него началась война с племенем тайджиут и он собирал войско, большинство племен баяут было с ним союзниками (здесь и далее выделено мной. — Т.С.). Из тринадцати куреней его войска один курень составляли они, он повелел тому племени именоваться утеку (в некоторых рукописях добавлено слово гурган, что означает зять. — Т.С.). Они имели установленное обычаем право на то, чтобы им дали девушку из рода [Чингис-хана]» [Рашид-ад-дин 1952а, c. 176]. С большой долей вероятности можно допустить, что термином отеку богол обозначались группы, которые всегда были на стороне Чингис-хана и его предков — оказывали похвальные услуги, были союзниками и т. п., или состояли в генеалогическом родстве с Чингис-ханом.
Этими фактами исчерпывается информация источников, содержащая терминологическое различение разных типов богол. Нижеследующее
Свои, т. е. нируны, наряду с чужими и дарлекинами, также могут стать богол, с одной стороны, просто потому что Чингис-хан был господином «времени и пространства», т. е. владыкой мира, которому подвластно все, а с другой — потому что и свои могли выступать на стороне его противников. «… А эти многочисленные ветви, которые все вместе [суть] нируны, хотя они состояли с Чингиз-ханом в родстве и к их уругу принадлежали старшие эмиры и ханы, но так как хан, сахиб-кыран, государь земли и времени был Чингиз-хан, то они вместе со всеми [прочими] монгольскими родами [кабилэ] и племенами, как родственными, так и чужими (в тексте перс, хуш-у биганэ, где биганэ соответствует монг. письм. джад, термину, обозначающему племена неродственные. — Прим. пер.), стали его рабами и слугами [бандэ ва рахи], в особенности те, которые принадлежали к родичам, дядям и двоюродным братьям по мужской линии, объединившимся во время напастей и в пору войн с его врагами и сражавшимся с ним. Они степенью ниже, чем другие родичи [Чингиз-хана]. Имеется много и таких [монголов], которые стали рабами рабов» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 15–16].
Так, среди своих, причисляемых к категории богол, были салджиуты, которые также были родственниками (можно сказать, кровными, поскольку Салджи, как и Бодончар, родился у Алан-Гоа после смерти мужа). Племя салджиут «ответвилось от среднего сына Алан-Гоа, имя которого было Букату-Салджи. К их племени принадлежит много эмиров, однако значительное количество их было перебито вследствие того, что во времена Чингиз-хана они против него часто восставали …вражда и ненависть возросли и война и смута установились между ними (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.). Они многократно сражались и воевали. В конце концов, Чингиз-хан оказался победителем и перебил их бесчисленное множество, и хотя их было много, но [теперь] осталось мало. Оставшиеся, поскольку они были родичами, все стали ему послушными и рабами. Часть же подчинилась другим племенам монголов. У этого племени не осталось никакой степени родства с Чингиз-ханом, за исключением того, что Чингиз-хан повелел: „Их девушек не берите и [им] не давайте, потому что они блюдут путь родства, чтобы быть выдающимися и отличными от других монгольских племен“» [Рашид-ад-дин 1952а, c. 178–180]. Представители рода Чингис-хана и не должны были брать жен из этого рода, как и давать им своих девушек в жены, поскольку они близкие родственники: Салджи — брат Бодончара, предка Чингис-хана, а не потому, что они рабы.
Число родственных родов, находившихся в отношениях с Чингис-ханом в категории богол, было немало. Но, может быть, наиболее интересной для понимания значения процесса перевода в категорию богол имеет ситуация, связанная с Даридай-отчигином. Даридай-отчигин являлся дядей Чингис-хана [61] и вследствие своего звания отчигин находился на социальной лестнице выше, поскольку этому званию соответствовал сакральный статус в Великом Уруге (Есугэя — отца Чингис-хана). Сохранение титула за его носителем свидетельствовало о его актуальности в определенном геополитическом пространстве, поскольку титул маркировал сакральный центр, связанный с очагом предка данной общности. Но завоевание Чингис-ханом некоторого количества соседних образований и получение доступа к власти изменило политический статус находящихся на данной территории общностей и потребовало замены механизмов легитимации власти с традиционного на харизматический. Примером постоянной перегруппировки сил в кочевой среде может служить следующий текст «Сборника летописей»: «Когда Чингиз-хан отправил посла Он-хану, он подчинил [себе] важнейшую часть племени кунгират и ушел в Балджиунэ. Племя куралас обратило в бегство Боту из племени икирас. Уходя разгромленными от них, он присоединился к Чингиз-хану в этом месте [в Балджиуне]… Он-хан после предыдущего сражения, которое он имел с Чингиз-ханом в местности Калааджин-Элэт, пришел в местность Кулукат-Элэт. Даридай-отчигин, который был дядей по отцу Чингиз-хана (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.), Алтан-Джиун, сын Кутула-каана, который был дядей по отцу отца Чингиз-хана, Кугар-беки, сын Нэкун-тайши, а Нэкун-тайши был дядей по отцу Чингиз-хана, Джамукэ из племени джаджират, племя барин, Суэгай и Тогорил из уруга Ноктэ-буула, Тагай-Кулакай, именуемый Тагай-Кэхрин, из племени мангут и Куту-тимур, эмир племени татар, — все объединились и договорились о следующем: „Нападем врасплох на Он-хана, станем сами государями и не присоединимся ни к Он-хану, ни к Чингиз-хану и не будем на них обращать внимания“. Слух об этом их совещании дошел до Он-хана, он выступил против них и предал их разграблению.
61
Второй сын Кабул-хана Бартан-багатур был дедом Чингис-хана, который родился от третьего сына — Есугэй-багатура. Четвертым сыном Бартан-багатура был Даридай-отчигин. Значение отчигина как хранителя родового очага было велико в монгольском обществе. Его деятельностью в качестве сакрального центра обеспечивалось существование властной социально-политической структуры — рода — и всей общности, объединенной под его началом. Причем отчигин был не в каждом поколении, это звание переходило к последующему его носителю после смерти предыдущего. Так, до Даридай-отчигина таковым был Тудан. «Кабул-хан — третий предок Чингиз-хана, а монголы предка в третьем колене называют [э]линчик. От него расплодилось и пошло множество родов [кабилэ] и ответвлений [от них]. Его детей и внуков называют кият… Его старший сын был Укин-Баркак… Скончался он еще в юности. [Укин] имел сына по имени Кутукту-Юрки, а внуком его был Сэчэ-беки. Все [принадлежащие к племени] кият-юркин происходят из его потомства… Шестой сын [Кабул-хана] был Тудан-отчигин» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 32–33].
По этой причине Даридай-отчигин и одно из племен монголов нирун, племя сакиат из числа племен кераит и племя нунджин подчинились и покорились Чингиз-хану и присоединились к нему. Алтан-Джиун, Кукэр-беки и Куту-Тимур из племени татар ушли к Таян-хану найманскому» [Рашид-ад-дин 1952б, c. 131–132].
В борьбе за власть Даридай-отчигин неоднократно сталкивался с Чингис-ханом. Но убить его — значило, согласно традиционным представлениям, погасить огонь родового очага, что ведет к гибели сообщества. Именно так обосновывали Боорчу, Мухали и Шиги-Хутугу для Чингис-хана необходимость сохранения Даридая, которого Чингис-хан хотел наказать за участие в сговоре с кереитами против монголов, в Монгольском улусе: «§ 241. Это равно, что тушить свой огонь! Это равно, что разрушить свой дом! Он единственный дядя, оставшийся как память об отце… Пусть в кочевье твоего отца клубится дым!» Поскольку фиксация статусов относилась к механизмам, посредством которых моделировалась социальная структура, то и Даридай-отчигину была сохранена жизнь.
О высоком уровне статуса отчигин свидетельствует то, что при интронизации Угэдэя именно отчигин возглавляет принцев левого крыла [Козин 1941, с. 191]. Но высокий сакральный статус не защищал даже представителей «Золотого рода» от перевода в категорию зависимых: «Так как он много восставал против Чингиз-хана и враждовал (здесь и ниже выделено мной. — Т.С.) [с ним], в конце концов его уруг вошел в число рабов [последнего]. Несмотря на то, что вначале, когда племена и войско Чингиз-хана перешли на сторону тайджиутов, он со своим войском был с ним заодно, однако спустя некоторое время он слился с племенем тайджиут (даже близкие родственные роды и племена. — Т.С.). Впоследствии он снова явился к Чингиз-хану и [потом], вторично, при захвате военной добычи, по причине, которая упоминалась [выше], изменил [ему], ушел к Он-хану и очутился у племени найман.