Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг.
Шрифт:
Как сообщает Рашид ад-Дин, осенью 1238 г. ханы Шибан, Бучек и Бури «выступили в поход в страну Крым и у племени чинчакан захватили Таткару» [291] . Издатели этого текста резонно заметили, что под непонятным племенем «чинчакан» стоит понимать испорченное «кипчаки», которые действительно контролировали крымские степи. Разъяснить имя или топоним Таткара исследователи затрудняются, хотя, скорее всего, это некое половецкое укрепленное поселение в Крыму. Видно, что направление было важным, поскольку на него выделили не менее трех туменов с тремя чингизидами во главе. Известно также, что покорение крымских половцев изрядно затянулось. О появлении монголов у Судака сообщает пометка на полях рукописи местного Синаксаря 26 декабря 6747 (1239) г.: «В тот же день пришли Татары…» [292] Выходит, что бои затянулись почти на год – с конца 1238-го по конец 1239 г.
291
Рашид-ад-Дин 1960. С. 39; Тизенгаузен 1941. С. 37.
292
Антонин 1863. С. 597, № 10.
Монголы в степях Дешт-и-Кипчак. 1238–1240 гг.
В это время Берке, брат Бату, воевал с другими кипчаками. Как сообщает Рашид ад-Дин, осенью 1238 г. он «отправился в поход на кипчаков и взял [в плен] Арджумака (вар.: Арчиал; Архамал; Азджамал), Куран-баса (вар.: Куранмас) и Капарана (вар.: Киран), военачальников Беркути (вар.: Мекрути; Бекрути; Меркути)» [293] .
293
Рашид-ад-Дин 1960. С. 39. Ср.: Тизенгаузен 1941. С. 37.
Войны с причерноморскими кочевниками должны были быть для монголов особенно сложными и принципиальными. Они встречали здесь родственные как по образу жизни, так и по формам мышления народности. Перебить или покорить их было так же тяжело, как самих себя. Это была «особая арена военных действий».
После Калки многое в степи изменилось. Для половцев стало очевидно присутствие необоримого врага, война с которым выглядела бесперспективной. Часть кочевников присоединилась к империи, другая продолжила борьбу, третьи пытались бежать. Судьбу Бачмана из племени ольбери, населявшего области Северного Прикаспия, мы уже упоминали. Он был из тех, кто боролся. Немало было и отступников, о чем мы также говорили. Другие пытались уйти от угрозы. Единственный путь вел на запад, где половцы вынуждены были выстраивать отношения с Венгрией и Булгарией. Для европейских монархов в начале XIII в. «Половецкая земля» (Кумания; Сumania) выступала независимой страной, раздробленной на отдельные ханства, но тем не менее со вполне уловимым единством. Ее размещали восточнее устья Дуная и Серета. Однако эта граница была более чем условной. Малонаселенные области Трансильвании давно стали объектом половецкой колонизации, особенно интенсивной в середине 1220-х гг.
В 1211 г. венгерский король Андрей пригласил тевтонских рыцарей для обороны от половцев. Немцы основали колонию и выстроили несколько замков на юго-востоке Трансильвании (Transilvania – букв. «Залесье»; нем. Siebenburgen – букв. «Семиградье») в районе реки Бурца – малонаселенной и пустынной области. В короткий срок там было возведено шесть замков, основан город Кронштадт (Kronstadt; ныне Брашов, Brasov), а также привлечены немецкие крестьяне-колонисты. Область получила название Бурценланд (Burzenland). Король Андрей считал Орден вассалом венгерской короны и в 1222 г. даже выдал ему привилегии на завоевание закарпатских земель вдоль Дуная – вплоть до Черного моря и границ Латинской империи, основанной в Константинополе в 1204 г. Магистр Герман фон Зальца вскоре попытался закрепить достигнутое за Орденом и выйти из-под королевской опеки. В 1224 г. папа издал буллу, согласно которой все земли Ордена, приобретенные или отвоеванные у кочевников в Трансильвании, переходили под покровительство Римской церкви и власть венгерского короля на них более не распространялась. Венгерский король отреагировал очень быстро: в 1225 г. он вместе с войсками прошел по землям Ордена в Бурценланде и изгнал братьев-рыцарей из их замков, а также из своего государства. Почти сразу из Прикарпатья крестоносцы отправились в Пруссию, так как уже зимой 1225/26 г. К ним поступило приглашение от мазовецкого князя Конрада помочь в борьбе с другими беспокойными соседями-язычниками.
Вместе с уходом крестоносцев снизился и уровень напряженности в венгерско-половецких отношениях. В период после Калки кочевники все охотнее принимали крещение и склонялись к венгерскому подданству. 31 июля 1227 г. папа Григорий IX назначил архиепископа Эстергома (примаса Венгрии) Роберта легатом для половцев и бродников (in Cumaniae et Brodnicae terra) с целью организации миссии и интенсификации проповеди. В следующем году Роберт в сопровождении наследника венгерского престола Белы (будущего Белы IV) совершил крестовый поход в половецкие земли. Удалось крестить хана Бортца (Bortz, Boricins) с ордой. 21 марта 1228 г. было образовано Половецкое епископство, которое препоручили доминиканцам. Его территория охватывала области между Серетом и верхним течением Олта, включая Бурценланд. Первым половецким епископом стал Теодорих, провинциал доминиканцев в Венгрии. Он обосновался в Милькове на одноименной реке – на востоке современной Румынии. 13 сентября 1229 г. новая епархия была непосредственно подчинена Риму. Папская курия очень пристально следила за успехами миссии.
Одновременно западную часть Трансильвании осваивала венгерская администрация. Был образован банат Северин, охвативший области к западу от Олта. Эти земли не были частью Кумании, но крещеные кочевники скоро начали переселяться и туда.
С 1233 г. составной частью титула венгерских королей стало «король Кумании» (rex Cumaniae). Претензии венгерских правителей, конечно, не распространялись даже на Приднестровье, но декларация амбиций была налицо. К сожалению, мы не обладаем данными о том, насколько присвоение этого титула повлияло на планы монгольского вторжения в Венгрию. Но стоит помнить, что для восточных источников это был именно «кипчакский поход».
Став венгерским королем, Бела продолжил политику привлечения под свое крыло половцев. В 1237 г. исследователи фиксируют начало массовой миграции половцев за Дунай и в Венгрию. В ходе этой волны значительное количество кипчаков ушло в Болгарию, а затем далее на Балканский полуостров. Половецко-болгарские отношения имели уже большую историю. На рубеже XII–XIII вв. кочевники служили постоянными участниками междоусобиц в Болгарии и болгаро-византийских войн. Однако теперь речь шла о массовых переселениях и много дальше приграничной полосы. С 40-х гг. половцев постоянно используют в войнах с латинянами византийцы. После марта 1241 г. к первой волне половецкой миграции из-за Дуная прибавится вторая – из Венгрии.
В 1239 г. половецкий хан Котян, известный участник битвы на Калке, а также многочисленных усобиц на Руси, направил послание венгерскому королю Беле с просьбой об убежище и обязательством принять крещение. Венгры были очень воодушевлены этим. Король одарил послов и сам отправился встречать 40-тысячную орду Котяна на границу осенью 1239 г. Котяна крестили. Крестным отцом выступил сам Бела. Они подписали соответствующий договор о принятии венгерского подданства. Специальные чиновники занялись расселением половцев котяновой орды по стране.
Все это стало результатом монгольского наступления в причерноморской степи. Покорение западных кипчаков (половцев) между Волгой и Днепром (Днестром?) заняло 1238–1239 гг. Уход Котяна на запад, судя по всему, знаменовал завершение этого процесса. В те же годы шло покорение областей на Северном Кавказе и в Дагестане. Рашид ад-Дин писал, что летом-осенью 1238 г. ханы Менгу и Кадан «выступили в поход против черкесов и зимою убили тамошнего государя по имени Тукара» [294] . С Кубани этот поход, судя по всему, продолжился в Аланию, где монголы встретили ожесточенное сопротивление.
294
Рашид-ад-Дин 1960. С. 39; Тизенгаузен 1941. С. 37.
У Джувейни совсем не много сведений о Западном походе. О Бату он писал, что тот «подчинил и покорил сплошь все те края, которые были по соседству его: остальную часть (земли) кипчаков, аланов, асов, русов и другие страны, как то: Булгар, М.к.с. [вариант: Машку] и другие» [295] .
В. Г. Тизенгаузен считал, что под именем MKS («М. к. с.»-«Машку») скрывается Москва. Это вызывало сомнение уже у публикаторов его перевода в 1941 г., которые считали, что для середины XIII в. значение Москвы не было столь велико [296] .
295
Тизенгаузен 1941. С. 21.
296
Тизенгаузен 1941. С. 21, прим. 6; 23, прим. 1; 91.