Моника
Шрифт:
– А ты не пойдешь? – спросила вкрадчивая Айме. – Умоляю, любовь моя, не слишком задерживайся.
Айме исчезла за старой узорчатой занавеской, в воздухе еще стоял ее запах, Ренато еще чувствовал на шее и руках чувственный жар касания, хранил в глазах сладкую улыбку, с которой она попрощалась, красноречивый взгляд следовать за ней, обволакивавший колдовским очарованием. Он пошел за ней, но повернув голову, Ренато Д`Отремон увидел устремленный взор других сверлящих глаз, темных и выразительных. Сначала было удивление, затем неясная
– Что происходит, Янина?
– Ничего, сеньор Ренато, я вышла сообщить, что сеньора чувствует себя нехорошо весь вечер. Она в постели с полудня.
– Очень сожалею. Полагаю, что позвали доктора.
– Сеньора не позволила. Сказала, что у нее всегда эта немощь, и нет нужды никого беспокоить. Она приняла капли и успокоительное, и по моей просьбе отдыхает весь вечер. Теперь она спит, и осмелюсь попросить сеньора не мешать ей отдыхать.
– Конечно же. В Кампо Реаль ей будет спокойней. Это место не для ее слабого здоровья.
– Простите, сеньор, я пойду спать. Но прежде чем удалиться, думаю, вам нужны какие-нибудь сведения, которыми я располагаю, так как сеньора не может сообщить.
– Ничего не нужно, Янина, – вежливо отказался Ренато.
– Возможно, вам следовало бы знать, что сеньора София очень обеспокоена скандалом, который может разразиться. Еще я хотела сказать, что сеньора не могла воспользоваться личным приемом у губернатора, который он предоставлял ей этим вечером.
– Хорошо, – проговорил Ренато с нарастающим нетерпением. – Полагаю, этим она ничего не потеряла.
– Конечно же не потеряла, – ответила Янина с тонким коварством. – Этим воспользовалась сеньора Айме.
– Что? Как? – удивился Ренато.
– Я хочу сказать, что она была вместо хозяйки.
– И это по приказу моей матери?
– О нет! Сеньора никому не говорила, но сеньора Айме приказала подготовить экипаж, взяла Сирило и Ану. Она вернулась лишь полчаса назад.
– Что ты говоришь? Губернатора нет в Сен-Пьере. Он уехал в пять вечера в Фор-де-Франс.
– В таком случае, я ничего не знаю. Лишь повторяю то, что сказала Ана на кухне, как они провели вечер с губернатором. Хотите, я позову Ану, чтобы вы спросили?
– Нет, Янина, – гневно отказался Ренато. – Я не привык спрашивать у слуг. Узнаю об этом у жены, если она сочтет нужным. Можешь возвращаться к матери.
– Благодарю вас. С вашего разрешения.
Ренато кинулся к дверям спальни, где он полагал, находилась Айме. После разговора с Яниной в нем закипела кровь, его слепо подталкивали сомнение, подозрение, почти уверенность в коварстве жены, и появилось свирепое желание ее наказать за свою наивность.
– Айме, Айме! Немедленно открой дверь! Слышишь? Открывай дверь! Ты хочешь, чтобы я сорвал замок?
– Сеньор Ренато, это вы? – воскликнула медленная и рассеянная Ана, распахнув дверь.
– Где твоя хозяйка?
– Сеньора
– Тихо!
От голоса хозяина Ана замерла, глаза Ренато смерили ее с ног до головы и просмотрели комнату. Посреди прихожей, соединенной со спальней, стояла веселая и спокойная служанка-метиска в сухом переднике с обнаженными руками, покрытыми душистыми пузырьками пены. Ренато сдерживал ударивший в голову свирепый поток гнева, стоял, как вкопанный и рассматривал темное лицо Аны, как бы измеряя и оценивая надежность ее слов; непроизвольно с его губ слетел вопрос:
– Ты гуляла с хозяйкой сегодня вечером?
– Да, сеньор, бедная сеньора была такой печальной.
– Да. И вы ездили повидаться с губернатором, не так ли?
– Сеньора Айме очень огорчена болезнью доньи Софии.
– Да! И поэтому она оставила ее одну, воспользовавшись приемом, который был не для нее.
– Ай, сеньор, если бы вы видели, сколько пришлось сделать сеньоре Айме, перед тем как воспользоваться этим приемом! Но так как сеньора София отчаялась, что ничего не добилась…
– Айме решила действовать за чужими спинами, да? Расскажи все, что произошло этим вечером, минуту за минутой, шаг за шагом. Расскажи без колебаний, не выдумывая отговорок и лжи, чтобы ее оправдать!
– Оправдать кого, сеньор?
– Да кого угодно! Рассказывай все быстро и ясно. Вы были у губернатора, воспользовавшись приемом моей матери, а она не знала об этом.
– Я не знаю, знает ли сеньора София, но сеньора Айме сказала секретарю, что ей нужно поговорить с губернатором, срочно, срочно.
– Ты не вошла с ней? Не слышала, о чем они говорили? Был или не был на месте губернатор?
– Был… Это не низенький сеньор, толстый, со светлыми глазами? Был. И он поприветствовал сеньору Айме, пригласил войти, говорил с ней недолго. Хотите, чтобы я рассказала правду?
– Конечно! Ты еще не поняла, что я хочу знать все, даже незначительные подробности?
– Ну это правда, что они были совсем недолго. Я рассказала на кухне, где мы были весь вечер, чтобы позлить слуг и Янину, такую важную. Мы были недолго, а после этого случилось кое-что смешное…
Ана внезапно запнулась, посмотрела, не моргая, на хозяина, словно сомнамбула проснулась у края пропасти и затряслась от испуга. Затем Ана улыбнулась, притворяясь лучшим оружием – тупостью.
– Что произошло? Что такого смешного произошло?
– Ну, сеньора захотела прогуляться. Айме приказала Сирило гнать во весь дух, кружить по улицам, и осталась очень довольна. Сеньоре не нравится деревня.
– А после прогулки?
– После прогулки мы отправились домой.
– Никого не увидев? Ни с кем не поговорив? Не пытайся подменить одно на другое, не пытайся лгать, потому что она заплатит очень дорого. Вы только гуляли?