Мономах. Снова в деле
Шрифт:
Воспользовавшись отсутствием хозяйки, Балахов внимательно осмотрел гостиную и пришел к выводу, что ремонт в этом доме последний раз делали лет тридцать назад. Старые, пожухлые обои в некоторых местах заметно отставали от стены, на потолке проступали бурые пятна, а дорогой персидский ковер протерся до дыр. К остаткам прежней роскоши можно было отнести шикарную, хрустальную люстру со множеством подвесок. Но и она смотрелась в этой запущенной гостиной несколько странно.
На стене висел портрет хозяйки, написанный маслом. Судя по дате в углу холста, картина была написана лет двадцать назад. Как ни странно, но с того времени Ксения Петровна мало изменилась — только волосы чуть поседели, да в глазах появилось меньше задорного блеска.
— Что, любуетесь? — насмешливый
Перед ним стояла Ксения Петровна с подносом в руках. Майор так и не понял, как ей удалось войти в комнату столь незаметно, да еще в туфлях на высоких каблуках. И в это мгновение Балахов понял, что он с самого начала недооценил эту женщину.
— Этот портрет написал один мой поклонник, — как ни в чем не бывало продолжила Ксения Петровна, присаживаясь на диван. — Весьма талантливый художник… В ту пору он был в меня влюблен, поэтому и портрет получился хорош. Правда, мне кажется, что я не очень похожа на себя… Ну, да бог с ним, с портретом! Вы, кажется, хотели поговорить со мной о Вере? Как она поживает?
— Вера Михайловна умерла, — без всякой подготовки брякнул Балахов.
— Как умерла?! — растерялась Ксения Петровна. — Когда?
— Месяц назад. Ее нашли мертвой во дворе частного дома. Смерть наступила от удара тяжелым предметом по затылку, но перед тем, как прикончить старую женщину, ее долго пытали.
Лицо Ксении Петровны Завгородней окаменело. Щеки покрылись нездоровым румянцем, а в глазах заблестели слезы.
— Я не понимаю, почему Снежана мне не позвонила? — дрожащими губами прошептала она. — Почему?! Я бы приехала на похороны…
— Ксения Петровна, успокойтесь. — Балахов на мгновение пожалел, что рассказал Завгородней столь ужасающие подробности. Но только на одно мгновение, так как спустя минуту Ксении Петровне удалось справится с нарастающим волнением.
Она достала из кармашка тонкий, батистовый платочек и насухо вытерла слезы. Попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то измученной и неискренней.
— Простите, ради бога, старую, сентиментальную дуру, — с грустью проговорила хозяйка. — Я просто очень расстроилась.
— Вам не стоит извиняться. Это вполне нормальная реакция на такое печальное известие… Но давайте вернемся к вашей покойной подруге. Скажите, у нее были враги?
— Послушайте, молодой человек, а почему именно КГБ занимается расследованием убийства Веры? Если я правильно поняла, вы служите в органах?
— Да. Только КГБ давно уже нет. Теперь наше управление называется несколько иначе — ФСБ. Но на ваш вопрос, почему именно мы занимаемся этим делом, я отвечу. Вы наверняка в курсе, что вчера в своей квартире был обнаружен труп академика Савельева. Его, так же как и Веру Михайловну Березову, убили. Преступники попытались сымитировать самоубийство — академика нашли в ванной с петлей на шее.
На этот раз Ксения Петровна побледнела. Да так сильно, что Балахов испугался. Однако женщина, заметив его волнение, жестом показала, что с ней все в порядке.
— Продолжайте, молодой человек, мне просто стало нехорошо… Когда один за другим погибают твои хорошие знакомые, нелегко держать себя в руках.
— Вы хорошо знали Савельева? — удивился Балахов.
— Лучше некуда. Но, признаюсь честно, я его никогда не любила, а присутствие этого прохвоста в своем доме терпела только ради Верочки. — В глазах Ксении Петровны вдруг промелькнуло что-то похожее на озарение. Несколько мгновений она молчала, а затем с решительной прямотой спросила: — Значит, убийства Веры и Савельева как-то связаны между собой? И поэтому вы здесь?
— Да. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о Березовой и Савельеве. Все, что вы о них знаете. Может быть, ваши сведения помогут нам найти преступников?
— Хорошо. Думаю, вы уже выяснили, что у Верочки с академиком Савельевым был продолжительный роман. Он начался так давно, что вас, молодой человек, наверное, еще на свете не было. Верочка тогда только начала работать в институте, Валентин Иосифович был младшим научным сотрудником. Они понравились друг другу с первой встречи, как только Верочка переступила порог лаборатории. К сожалению, на тот момент Верочка уже была замужем, мужа своего хоть и не любила, но уважала, и на развод не соглашалась ни в какую. Первые несколько лет их любовь была заметна всем окружающим, но только не им самим. Они упорно делали вид, что не интересуются друг другом. Но однажды Валентин Иосифович все же решился признаться Верочке в своем чувстве. С тех пор их отношения перешли в разряд платонических… Хочу особо отметить, что Березову нельзя было ни в чем упрекнуть свою жену — Валентин Иосифович и Верочка встречались только на работе. Возможно, все в конце концов и окончилось бы свадьбой, если бы не Валентин. Это он уговорил Верочку не спешить. Дескать, вот напишет он диссертацию, станет на ноги, получит свое жилье. Ведь в те годы он жил в общежитии. И Верочка, привыкшая во всем ему подчиняться, не спешила. Именно поэтому у них с Николаем так и не было детей. Верочка, в силу каких-то своих принципов, считала, что рожать от нелюбимого человека — это преступление. Шли годы, все оставалось по-прежнему, Савельев защитился, получил свою квартиру и работал над новым научным проектом. Хоть я никогда не относилась к Валентину с симпатией, хочу признать, что ученый он был отменный. Благодаря его разработкам отечественная ядерная физика сделала огромный скачок вперед. Валентин был прекрасным ученым, но человеком, простите за выражение, дерьмовым. До самого последнего времени он не переставал водить Верочку за нос, уверяя, что любит только ее. Правда, это ничуть не помешало Валентину дважды жениться… Я много раз говорила Вере: «Дорогая, он трус и лжец. Сделай над собой усилие, забудь его раз и навсегда». Однако она меня не слушалась и всегда находила оправдание его нехорошим поступкам. К слову сказать, все браки Савельева оказывались неудачными и длились максимум по два года. Видно, не каждая женщина могла вынести каждодневное отсутствие своего мужа. Ведь Савельев дневал и ночевал в институте. Иногда не появлялся дома по трое суток… Когда Вера уехала из Новосибирска, он был в трансе…
— Простите, что я перебиваю вас, — вмешался в монолог Балахов, — но почему Вера перебралась в Воскресенск?
— О, это вообще странная и непонятная история, — задумчиво протянула Ксения Петровна. — Многие были поражены, когда заведующая лабораторией Березова написала заявление об увольнении. В это время академик Савельев как раз закончил работу над очередным, очень важным проектом. Верочка, как всегда, помогала ему производить испытания. Как сейчас помню, в тот день, когда они сдавали результаты этого проекта комиссии, приехавшей из Москвы, Верочка ходила грустная и какая-то потерянная. Я долго пыталась узнать у нее, что произошло. Вера коротко ответила, что, дескать, все в порядке, проект принят, Валентин Иосифович в восторге. Но через неделю она уехала в Воскресенск.
— Это произошло десять лет назад?
— Да, в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году.
— И даже лучшей подруге она не объяснила причину этого внезапного отъезда?
— Нет. Конечно, она придумала какой-то неубедительный предлог типа, что ее давно тянуло на родину и все такое прочее. Но согласитесь, в пятьдесят лет сложно все начинать на новом месте.
— Неужели руководство института даже не попыталось уговорить Березову остаться?
— Конечно, попытались. Не такие уж они свиньи! Но Верочка, когда хотела, могла быть очень настойчивой. Она отыскала какого-то знакомого в министерстве, и тот помог ей уладить все формальности.
— Насколько мне известно, с тех пор Вера Михайловна не раз приезжала в Новосибирск?
— Это вам Снежана сказала?
— Да.
— Она приезжала сюда три раза. Первый — после того, как умер ее муж. Второй — в прошлом году. А третий раз, совсем недавно, в середине июля, — Ксения Петровна горько усмехнулась. — К сожалению, я ее почти не видела. Вера останавливалась у меня, но практически целыми днями торчала у Савельева.
— Неужели они все еще поддерживали дружеские отношения? — искренне изумился Балахов. — Я имею в виду после всего того, что между ними произошло?