Монополия на верность

Карсон Эйми

– Что, у тебя было так много мужчин?

– Больше чем несколько. Но не слишком много. – Она взглянула на него. – Ты осуждаешь меня?

– Нет, – честно ответил он. – Это не мое дело. Почему все эти отношения заканчивались?

– Наверное, по моей вине. – Карли пожала плечами и грустно улыбнулась ему. – Я начинаю скучать, и парни это чувствуют.

Хантер оттолкнулся от стены и приблизился к Карли.

– И что дает тебе такая текучесть кадров?

Она рассмеялась, словно это был абсурдный вопрос. Но когда Хантер не поддержал ее, Карли, казалось,

задумалась.

– В основном, только много некрасивых расставаний. – Она подняла голову. – Знаешь, в городе есть служба по доставке музыкальных телеграмм, которая специализируется на сообщениях по такому случаю? Я, наверное, единственный получатель в Майами, чей адрес они знают наизусть. – Она подавила улыбку и сухо продолжила: – Так что единственное, что обеспечивает мне текучесть кадров, – это шутки в офисе на мой счет.

– И возможно, это еще один способ позлить отца?

– Нет, – тут же возразила Карли с хмурой гримасой, но затем выражение ее лица смягчилось. – Может быть. – Она прикусила нижнюю губу в сомнении. – Я не знаю, – медленно сказала она, как будто размышляя над такой возможностью.

Хантер подошел ближе, глядя ей в лицо:

– Или ты просто не хочешь, чтобы тебя снова использовали. Как сенатор.

– Томас не использовал меня. – Ее тон был непреклонен.

Хантер изучал ее некоторое время, пытаясь понять, кого она хотела убедить. Его… или саму себя.

– Ты уверена? – Он помолчал, чтобы завладеть ее вниманием. – В это трудно поверить, учитывая, что он избавился от тебя, как только ты из ценного средства достижения цели превратилась в помеху.

– К тому времени моя статья уже вышла. Как это я была средством?

– С телекомпанией твоего отца в кармане выиграть выборы было бы намного проще.

Пораженная до глубины души, Карли закрыла глаза, и Хантеру захотелось ударить себя за свою глупость.

– Боже. – Она сделала паузу, а затем глубоко вздохнула. – Я не знаю, чему верить. – Болезненная незащищенность в ее взгляде убивала Хантера. – Я знаю только, что…

– Я знаю только, – прервал он ее, – что хочу тебя снова. Потому что с тобой я чувствую себя так, как ни с кем и никогда.

Изучая ее лицо в поисках истинных мотивов, он понял, что секс с ним в доме отца выглядит в ее глазах идеальной местью.

Хантер испытывал беспокойное желание двигаться, но вместо этого он сказал:

– Я должен уйти.

– Пожалуйста, останься.

Его тело было готово ко всему, что бы она ни планировала, несмотря на то что мозг подсказывал: это плохая идея.

– Нечестно просить меня об этом в таком платье, – сдавленно прохрипел он. – Я даже думаю, что это незаконно.

Карли склонила голову:

– Тогда арестуй меня.

– Наверное, следует, – пробормотал Хантер. Он выдержал ее взгляд, вызывающий и взволнованный. Неужели для Карли он – просто еще один способ отомстить своему отцу? Или эффективный метод побороть неуверенность в себе?

На мгновение Хантер подумал, что она хочет от него чего-то большего.

А что, если это действительно так?

Борясь

с внутренними сомнениями, он пробормотал свою следующую мысль вслух:

– Какие еще виды оружия ты прячешь в своих невидимых рукавах?

Она моргнула несколько раз и после короткого раздумья подняла руки, заложив их за голову и изображая капитуляцию. Как будто подчиняясь Хантеру и уступая ему всю власть.

– Ты можешь обыскать меня, если хочешь, – предложила она.

Их взгляды встретились, и Хантер знал, что она хочет, чтобы он сделал выбор.

Собравшись с духом, Карли ждала, ненавидя этого мужчину за то, что он разрушал ее обычную уверенность в себе. Он был сексуальный, интригующий и опасный, даже когда вставал на ее защиту. И всегда без колебаний приходил ей на помощь, когда это было важнее всего. Она еще никогда так не западала ни на одного мужчину, и поэтому сейчас ей было немного не по себе…

Ее сердце екнуло и упало куда-то в пятки.

Карли чувствовала себя обнаженной, доступной и беззащитной, пока он неторопливо изучал ее, как будто пытаясь решить, что делать. Страсть и желание в его глазах говорили, что он хотел ее, но, совершенно очевидно, сомневался в ее мотивах.

Но объяснить правду было слишком сложно. Как бы усердно она ни работала, как бы ни старалась казаться счастливой, печаль по поводу ее треснувших отношений с отцом не давала ей покоя. Твердый подбородок Хантера, его чувственные губы и широкие плечи – и, еще важнее, его роль защитника и заступника, которая так привлекала ее, – угрожали подавить ее волю. И Карли отчаянно этого хотела. Пусть даже на один чувственный ошеломляющий момент.

Заложив руки за голову, она смотрела на Хантера, умирая от любопытства и желания выяснить, действительно ли он так хорош, каким остался в ее воспоминаниях. Может быть, она была просто благодарна ему за тот храбрый поступок в эфире, когда он принес себя в жертву ради нее? Или за то, как яростно он сопротивлялся ей в раздевалке и насколько великолепным оказался, приняв удар? Или, возможно, она просто устала от самовлюбленных и скучных парней?

– Обыскать тебя? – повторил он, подойдя вплотную, и от его голоса по спине у нее побежали мурашки. – Наверное, я так и сделаю. – Встретившись с ней взглядом, Хантер обхватил ее плечи и скользнул вниз по ее обнаженным рукам. – На всякий случай. – Он провел ладонями по ее телу, преднамеренно задев большими пальцами кончики грудей, а потом опустил руки ей на бедра. – Что у тебя под платьем? – спросил он.

– Стринги.

Хантер медленно опустился на корточки.

– Что-нибудь еще? – сказал он, проводя обжигающими руками по ее ногам.

Предвкушение достигло критического уровня, и Карли обхватила ладонями его голову.

– Ничего.

Он посмотрел на нее, оставаясь на корточках, не отнимая рук от ее голеней.

– Значит, под этим платьем не так много потайных мест.

Ее сердце колотилось от воспоминаний об ощущениях, когда он опустился перед ней на колени в прошлый раз.