Монстр 34
Шрифт:
– Здорово, отец! – Ласкин подошёл к старику. – Немцы… то есть монстры в деревне есть?
– Привет и тебе, сынок. – Улыбнулся старик, демонстрируя всем, что все его зубы остались на месте. – Монстры? Да типун тебе на язык. Милостью Верховной богини монстров в деревне нет.
– А может ночью что-то подозрительное слышал?
– Да что ты мил человек. – Дед отмахнулся и подозрительно покосился в сторону танка. – Это же Хлобыстия. Наша деревня заговорённая. Тут монстров отродясь не было. Всех Верховная богиня своей силой изгоняет. А что это за повозка у вас? Больно странная.
– Да что ты, дед? Мы сами работаем на барона, а эта самодвижущаяся повозка создана людьми, безо всяких гремлинов. А ещё тут следы монстров в аккурат в вашу деревеньку идут. Мы их вчера побили, теперь преследуем. Значит ты, дед, ничего не знаешь об этом? – Дмитрий усмехнулся.
– Я не знаю… я же глухой и сплю крепко. Ага. Под вечер так вообще ничего не слышу. Вот иной раз меня жена зовёт ужинать, а я не слышу. В общем, нет монстров в деревне и не было. А следы… ничего не знаю. – Старик как-то засуетился и стал собирать чурбачки. – Ты ступай, паря, мне работать надо.
– Ладно, отец, бывай. – Ласкин заметил, что в деревне не чисто, но решил не вмешиваться.
В это время вернулись и Ольга с Николаем. Они обошли деревню и заметили следы, которые шли уже из Хлобыстии. Но их внимание привлекло кое-что другое. Рядом со следами монстров виднелись следы обуви. Причём, в одном месте чётко отпечатался знакомый профиль железного рыцарского сапога. Танкисты переглянулись.
– Может я чего-то не заметил, но, по-моему, монстры шли в бой босиком. Хотя кое у кого были сандалии. Но кованого рыцарского сапога не было ни у кого. – Заметил Ласкин.
– Трофейные надели? – Предположил Николай.
– И на чью лапу? – Дмитрий нахмурился. – Мелким и крупным монстрам явно не по размеру, а у волчиц там сплошные когти, им неудобно было бы. К тому же рядом отпечатки лаптей. Похоже гнали пленных. Значит у нас есть шанс догнать монстров и отбить их.
– Думаю, это верное решение. – Кивнула Ольга. – Нечего несчастному народу терпеть от своих господ и ещё от монстров. Надо бы революцию уже устраивать, но с одними крестьянами не получится. Опять всё выльется в бунт, который будет жестоко подавлен.
Когда они вернулись к танку, то он был закрыт, к их удивлению. Все люки были задраены. На их крики и приказ открыть танк немедленной реакции не последовало. Водитель открыл один из них только на условный стук – семнадцать длинных, двадцать пять коротких. Короче, когда экипаж начал дубасить по броне.
– Командир? Ребята? Я думал, что вас уже сожрали. – Алексей с облегчением вернулся на место. – Простите, не мог поверить, что это вы стучите. Думал, монстры ваши голоса подделали. Пока командир не начал ругаться, я всё в себя не мог прийти. Тут такое было...
– Да толком сказывай! – Ласкин жалел, что не мог сейчас мехводу дать водки, потому как мехвод должен быть трезвым перед боем. Конечно командир был раздражён, но никого не наказывал, не разобравшись.
– В общем, как вы ушли за деревню, я сидел, смотрел через щель и вдруг вижу, выползает… существо. – Начал рассказывать Алексей. – Выше пояса вроде нормальная баба. Даже симпатичная, только глаз восемь, а ниже – чистой воды паучиха. И прямо к старику. Ну думаю, сейчас сожрёт. Раз к пулемёту и вдруг вижу, а они мирно разговаривают. Потом вообще целоваться стали, а потом она оплела его паутиной и все его чурбаки с топором и уволокла куда-то. И он, знаете, не сопротивлялся. Может одурманен был. А потом вышла девчонка, голая, но покрытая шерстью. Мордашка человеческая и ходит на двух собачьих лапах, а на голове собачьи же уши и хвост сзади. Она меня вынюхала и привела ещё нескольких монстриц и людей. Я задраил все люки, а они стучали и уговаривали меня выйти. Потом всё затихло. А потом и вы уже пришли. Но я вас сразу не признал, думал, что это деревенские.
– Ясно. – Вздохнул Ласкин. – Эта деревня захвачена этими тварями. Монстры, видимо, взяли заложников и договорились, что люди будут помогать им, а за это монстры их не съедят. Но мы обнаружили следы пленных среди следов монстров. Надо будет предупредить барона о деревне монстров, пусть пришлёт сюда рыцарей. Нам в одиночку тут не справиться. Но мы попробуем отбить пленников. С той стороны деревни мы видели следы людей и монстров, так что, Алексей, приходи в себя скорее и поехали, потом выпьешь водки столько, сколько захочешь. Вперёд!
Танк заревел мотором. И тут старлей увидел, как к танку несётся маленькая девочка. Маленькая голставра бежала к ним и махала белым платком. Он вылез по пояс через башенный люк и увидел, что на окраине деревни собираются люди и монстры.
– Дяденька рыцарь! Дяденька рыцарь! – Кричала девочка. – Подождите. Простите, что мы напугали вашего оруженосца! – Голставра бесстрашно запрыгнула на броню и схватилась руками за край люка башни. В её глазах плавали страх и отчаянье. – Пожалуйста, дяденька рыцарь, не говорите о нас барону. Мы все мирно живём в деревне: и люди, и монстры. А он всех убьёт. И людей, и монстров, и детей. Всех-всех. Поверьте, так и будет.
Дмитрий заколебался. Голставры были мирными монстрами и не верить ей мужчина тоже не мог. Если местные нравы не отличаются от нравов средневековья его мира, то деревеньку могут сжечь со всеми жителями, как зачумлённую. Видя, что человек в железной повозке не так страшен, к танку побежали и остальные дети, не только монстры, но и люди, мальчишки и девчонки. Расчёт деревенских жителей был точным. Перед мысленным взором Ласкина пронеслись леса печных обгорелых труб там, где недавно были цветущие деревни и дети, маленькие голодные оборвыши. А также огромные ямы, заполненные мёртвыми телами. Мирное население, убитое фашистскими ублюдками. Местный барон вполне мог устроить здесь то же самое.
– Ладно, ладно! Я не скажу барону, отойдите от танка, нам ехать надо. – Ласкин встряхнул головой, прогоняя воспоминания.
Дети разошлись в сторону, давая ход танку, а один особо горлопанистый мальчонка крикнул:
– Те монстры ушли на юг в степь! За Кривого Ворона!
Ласкин снова скрылся в башне, закрыв люк. Некоторое время танк шёл через лес на юг только в сопровождении рёва мотора. Лес стремительно редел, а земля становилась более твёрдой. Наконец Николай спросил Дмитрия.