Монстры под лестницей
Шрифт:
И, как часто бывает во сне, я могу лишь смотреть на приближающуюся угрозу. Парализованный ужасом каменный Макс-болван. Еще миг – и мне конец. Жук напоминает мне птицу, что неслась на меня. Но сейчас меня не защитит окно. Я скован сном. Я устал. Я сдался. Я закрываю глаза…
Вдруг черная молния сбивает золотую и, рыча, катится по полу. Недолгая возня, и лохматое существо с когтистыми лапами расправляется с часами, как калан с морским ежом. Шестеренка катится по полу, я завороженно наблюдаю за ее бегом. Хочу посмотреть на моего спасителя, но сон тает, и я просыпаюсь.
Глава 5
О
– Макс, завтрак готов, вставай!
Открываю глаза и жмурюсь от света.
– Иду, мам, – хрипло кричу на пределе возможностей.
Новое утро, а я выжат, словно и не ложился. Приснится же! Хотя последние ночи я сплю ужасно. И Кэр, видимо, тоже. Иначе откуда синие круги под глазами и этот сочувствующий и понимающий взгляд? Она даже не спрашивает, как мне спалось. Все и так видно.
Но иногда вижу, что она что-то рисует в альбоме. Украдкой. А если вдруг замечает меня, то прячет. Тайно надеюсь, что это ее «проекты». Сейчас, когда не надо думать о том, как оплатить жилье, когда вокруг такое «умиротворение», она должна вернуться к своим куклам! Просто обязана!
Протираю глаза кулаками и опускаю ноги на пол.
Что-то острое впивается в пятку. Взвизгнув от боли, тру ступню. Янтарный луч падает на пол и заключает в объятья маленькую медную шестеренку. Выпучив глаза, смотрю на нее. А она словно подмигивает, блеснув, хищно алея каплей моей крови.
В отличие от ночей, дни проходят чудесно. Даже однотипная идиллия не в силах испортить больше настроение. Кэр с того вечера не спрашивала про посылку, я тоже почти не вспоминал этот ужасный инцидент. А память постепенно сгладила острые углы, отшлифовала и оставила лишь самую комфортную часть: Бравый Макс выполнил Миссию Древних и доставил Священный Артефакт на край света в руины Старого Дома. Старый Дом, как и положено оплоту тайн и сил, неподвластных разуму смертного, встретил героя испытанием. И, конечно, Бравый Макс прошел его и остался жив! Ну а то, что не сразил Паучиху, так это потому, что проявил, как и подобает героям, сострадание.
И все бы ничего, если бы не эти сны. Но каждое утро солнце отгоняет ночные кошмары, поджаривая даже память о них. А как я люблю полуденный сон в тени вяза! Этот коренастый верзила, словно сошедший со страниц сказок, раскинулся вблизи нашего дома. Тень под ним дружелюбная – достаточно редкая, чтобы сплести монстров, но вполне пригодная для прохлады и защиты от зноя.
Одна беда: стоит звездам взойти, а мне залечь в кровать, как я вновь погружаюсь в липкий ужас ночного кошмара.
Надо что-то с этим делать! Весь день я готовился к бою, и сегодня вооружен. Светильник уточкой вставлен в розетку и испускает спасительный слабый свет. Книгу не почитать, но монстров Кромешной Тьмы прогнать – в самый раз.
Это сокровище из кладовой Дракона, так я назвал подвал-лабораторию. Ведь для подвала он был недостаточно утоплен в земле, а для лаборатории в нем не было никаких приборов, досок и схем. После первичной уборки и пары выкинутых мешков началось самое интересное!
Чего я только не нашел! Книги и игрушки, стеллажи и коробки, полные всякой всячины… Ценность многого преувеличена, но порою попадаются настоящие бриллианты! Вроде портативного радио в деревянном корпусе. Мммм. Порою мне кажется, что я даже чувствую запах той эпохи, когда этот пузатик был в центре внимания, заменяя «эти ваши интернеты» и ТВ. Еще я нашел пару катушек фильмов. Вот бы и проектор откопать! Мой ретро-Клондайк! И я чувствовал себя, словно на грани обнаружения золотой жилы.
Но сколько бы я ни искал, нет никаких семейных альбомов, ни одной фотографии, ни тетради. Ничего о моем деде и отце. Словно они никогда и не жили в этом доме. Но это невозможно! Ведь когда я смотрю на старый снимок, который мне дал отец, дверь дома за спиной мальчишки кажется такой знакомой. И чем больше я всматриваюсь, тем сильнее верю: это именно тот самый дом, в котором мы живем.
Я не сдаюсь. Я найду след. А по нему отыщу и его самого. Завтра пойду в библиотеку – может, там, в старых газетах или архивах что-нибудь найдется.
А пока я сижу в унылом робком свете древней уточки и боюсь уснуть.
– Эх, – не удержавшись, вздохнул я.
– Эх, – отозвалось эхом.
Волоски на затылке встали дыбом.
– Кто здесь?
Я вжался в спинку кровати, подтянув колени, и пожалел, что в довесок к ночнику не прихватил из подвала биту (только потому, что биты там не было).
– Кто?
– Выходи! – не совсем желая этого, крикнул я и замер от ужаса.
– Оди, – отозвалось эхо.
Раздалось бормотание, причмокивание, и дальний конец одеяла натянулся и начал сползать вниз.
Я заорал что было мочи. Позорно. Как маленький. Но мне было плевать. Я орал, как потерпевший, и спустя минуту, которая растянулась в вечность, щелкнул выключатель. Спасительный мягкий свет разлился по комнате, и в тот же миг я почувствовал тепло маминых объятий. Запах сирени, рыжий вихрь волос и обволакивающее чувство защищенности.
– Все хорошо, это лишь сон.
Мама гладила меня по спине и успокаивала. Я хотел сказать, что не спал, но слова застряли в горле. Сквозь слезы я видел, как тень юркнула за платяной шкаф. А затем я уткнулся в плечо ма и разревелся. Я спрятался от всех бед. Ее руки были самой надежной преградой от всего плохого. И если зло сможет пробраться через них, то меня уже ничто не спасет. Хотелось снова стать маленьким, чтобы, забравшись в кровать к родителям, не бояться ничего. Я плакал долго – казалось, вся моя горечь, обида и боль решили пролиться одним сплошным ниагарским водопадом.
Я знал, что наутро мне будет неловко, но сейчас мне хотелось лишь, чтобы мама продолжала гладить меня по спине и говорить ободряющую нелепицу.
За завтраком мы не обмолвились о произошедшем. Мы молчали, ковыряя неровные кругляши теста каждый в своей тарелке. Но, казалось, в незримой стене между нами образовалась трещина.
– Очуменные оладьи, ма! – набив полный рот, похвалил я Кэр.
Она улыбнулась.
– Нет, правда, – проглотив очередной кусочек и запив соком, продолжил я. – Они сегодня реально не пригорели. И на вкус не как стельки ботинок, а воздушные и мягкие…