Монстры под лестницей
Шрифт:
Дотянувшись до коробки, я подтянул ее к себе и стал разглядывать. Пыль въелась в картон, заломы и вмятины, похожие на морщины, пожелтевший тканевый скотч опоясывал ее со всех сторон, словно сухая змеиная шкура. Может, и проклятие наложено? Перевернув коробку, я с удивлением обнаружил почтовый формуляр и аккуратно выведенный адрес. Это была посылка!
Я осторожно потряс ее – легкая. Явно не книга, а если и книга, то маленькая. Поднес к носу, втянул запах и тут же закашлялся. Тайна пахла пылью!
– Что же ты скрываешь, и кто тебя послал? – поднявшись, я взял коробку и отправился наверх. Нога уже не болела.
Выйдя на крыльцо, я увидел Кэр, возившуюся с цветами. Похоже, она сажала их туда, где еще недавно валялись дохлые птицы. Не удивлюсь, если она их закапала поглубже, чтобы «удобрить» клумбу.
– Нашел что-то интересное? – поднявшись, спросила она.
Кэр стояла против солнца, и я не мог разглядеть ее лица. От этого на мгновение проступил призрак сна – натянул на мою маму бледную маску, заменил глаза черными провалами, расчертил лицо алыми трещинами…
– Ты в порядке? – заботливо спросила ма и, потянувшись, потерла пальцем мой лоб. – Измазался как поросенок, видно, дело спорится.
Прикосновение ее было нежным и теплым, а пугающую маску прогнал золотой солнечный луч.
– Ну, так что это у тебя в руках? – хитро улыбнулась ма. – Никак старая тайна дома на холме?
– Угу, – кивнул я. – Похоже, забытая посылка. Дедуля ее так и не открыл.
Кэр хмыкнула, подошла и уселась рядом.
– Надо же, и правда посылка, – удивилась она. – Интересно, сколько она пролежала.
Мы склонились над коробкой, как раньше над пазлом из тысячи кусочков, и стали рассматривать выцветшие чернила. Вот ма ткнула пальцем в дату, я прикинул в уме и воскликнул:
– Ого! Почти тридцать лет!
Тридцать – лет это немногим меньше, чем возраст моей мамы, то есть – целая вечность!
– Подумать только, – ма присвистнула и ткнула в адрес. – Только это не деду твоему посылка. Сосновый тупик, дом один. А наш дом в Сосновом переулке, дом один. Да и инициалы не подходят, как ни крути.
– Вот как! Странно это. Я не видел здесь ни одной сосны, а тут, как выяснилось, целых две улицы посвящены им.
– Ну, может, это отсылка к янтарю? – пояснила она. – Что-то вроде: «живица, смола, янтарь». Я тут и магазинчик видела с названием «Канифоль [4] ». Это тоже смола.
– Мрак, – протянул я. – Может, у них тут Орден Семи Сосен.
– Мрак, – согласилась Кэр. – Предлагаю в него не вступать, чтоб не залипнуть на века.
Я рассмеялся. И клятвенно обещал не ввязываться в сомнительные общества.
4
Канифоль – желтовато-красное хрупкое смолистое вещество. Колофонская смола входит в состав смол хвойных деревьев.
– Значит, она не наша, – подытожил я.
– Ну, тут тебе решать. Можешь вскрыть и посмотреть, все-таки ты нашел ее в подвале нашего дома. А можешь выбросить… или доставить.
– А где этот Сосновый тупик?
– А вот с этим нам явно поможет Марго. Она обещала мне показать лучшие места Амбертона. Как хозяйка хозяйке. Могу спросить.
– Да, пожалуй, – я повел плечами. – Наверное, будет правильно – доставить. Вдруг ее все еще ждут.
Наступила тишина. Не знаю, о чем думала ма, но я подумал, что, возможно, где-то там, тоже в каком-нибудь подвале, лежит письмо от моего отца. Письмо, которое просто затерялось в пути, в котором он рассказывает, куда отправился, и по которому я бы мог найти его след. Я подумал, что мне бы хотелось получить его сильнее всего на свете. И, может, если я доставлю эту посылку адресату, то вселенское колесо баланса, судьбы, фортуны чуть качнется и… В носу предательски защипало. Я сжал коробку сильнее и прокашлялся, словно от пыли:
– Пойду, закончу уборку, – сказал я.
Ма часто заморгала, будто мои слова выдернули ее из раздумий и, когда до нее дошел смысл, она кивнула и ободряюще улыбнулась, подняв оба больших пальца вверх.
Знаете, что я почувствовал, впервые увидев посылку? Восторг! Словно сокровище нашел! Древность, реликт, артефакт погибшей эпохи! А теперь? Теперь я даже не мог ногтем поддеть побуревшую от времени упаковку. Лишь смотрел на полустертые инициалы отправителя и получателя. Мне ужасно захотелось узнать, ждет ли еще свою посылку «А.Ш.С». И держит ли все еще за собой указанный абонентский ящик в Корвинграде некий «М.и. Б».
Это полное безумие – доставить посылку спустя тридцать лет. Хотя тридцать – это не триста. И до немецкого рекорда было ой как далеко. Надеюсь, в этой коробке столь же не важные вещи, как и письмо в Остхейм [5] . И надеюсь, там не конфеты и не печенье.
Марго не подвела! Эта приятная во всех отношениях соседка (я был подкуплен пирогом, виновен) рассказала ма не только как быстро пройти до Соснового тупика, но и поведала, что в городе полно «древесных» и «цветочных» названий. Не город, а ботанический сад! И да, сосны были в почете из-за смолы и связи с янтарем. А еще когда-то очень-очень давно в центре было посажено сосновое кольцо – по аналогии с мегалитами, там устраивали собрания (а вот и культисты!) и ярмарки. Сосны становились все выше и крепче, но потом случился какой-то местный бадабум, и за ночь всех их срубили. Но по легенде, коих Марго (по ее собственным словам) знала великое множество, ее пра-пра-прадед сам эти сосны видел и видел пни от них. Так вот эти пни не могли выкорчевать, ибо корни сосен так плотно сплелись под землей, опутав весь город и вобрав в свою сеть прочие деревья – древние вязы и дубы, молоденькие ели, хрупкие рябины… Так что до сих пор Сосновое Колесо оберегает Амбертон, хотя и находится теперь по ту сторону мира света.
5
Речь о письме, которое было доставлено спустя 286 лет после отправки. Письмо было отправлено в 1718-м году главой Лютеранской церкви города Эйзенах (Германия) в близлежащий город Остхейм. Но по ошибке письмо было доставлено в другой Остхейм, расположенный недалеко от Франкфурта, где и осело в городском архиве. Спустя почти 300 лет ошибка была обнаружена, и письмо наконец-то прибыло по назначению.
– Звучит жутковато, – поерзал я, сидя за столом и поедая третий кусок очуменного персикового пирога.
Мама пригласила Марго на чай (с ее же пирогом), и добродушная соседка воодушевленно рассказывала о наследии предков. А я представлял, как где-то там под улицами и дорогами, под всеми домами и нашим в том числе, ползут кривые черные корни. Они извиваются, сплетаются, пронизывают всю «подошву» Амбертона, следят за каждым его жителем, вгрызаются в фундаменты домов, ползут по стенам, пробираются через окна и…
– Если хочешь, я провожу тебя, – улыбнулась Марго, и я подумал, что она бы стала отличной бабушкой, так как имела для этого полный комплект: кулинарное волшебство, успокаивающий голос, добрые «мягкие» черты и багаж классных жутких сказок!
– Спасибо, я сам, – ответил я и добавил. – Ваш пирог очуменен!
Марго поблагодарила. Но она и сама знала, что я не преувеличиваю. Я бы с радостью съел еще кусочек, но, увы, даже мой безграничный живот имел свой предел.
Я оставил Кэр с Марго на кухне, кинул коробку в корзину моего велосипеда и помчался навстречу неизвестности. В Сосновый тупик, к дому номер один.