Мор
Шрифт:
Про грядущий со дня на день апокалипсис Амир рассказывал чуть ли не каждый раз, поэтому я усмехнулся, махнул ему на прощанье и пошёл к выходу.
– Мор! – позвал он. – Будь осторожен!
– Хорошо. Буду, Амир. И тебе не пропадать.
– А ты будь! Будь, Мор! И своим передай.
Я молча вышел улицу. Нет больше моих… Только я и остался жив из троих друзей. Про судьбу Тодда мне по-прежнему не было ничего известно.
Небо над головой расчистилось, но даже это не повлияло на моё настроение. Я был опечален. Последние пару недель всё катилось
Крики Адама я услышал издалека.
– Ребята! Помогите!
Вот кто меня в гроб загонит. И безо всякого убийственного Дара. Я выругался и прибавил шаг. Из переулка вышел как раз к воротам на фабрику. А у ворот уже крутились двое мужчин в строительных робах.
– Проблемы?! – громко спросил я.
Золотистая макушка в окне ойкнула и скрылась. Мужики развернулись ко мне.
– Парень там, – сказал один из них, указывая на фабрику. – Помощь нужна. Наверное…
Я хмурился и нависал над ним всё больше, и последнюю часть своей речи он замял.
– Пусть бы этот парень сначала объяснил, как на фабрику пробрался! – Я оттеснил мужчин, подошёл к воротам и отпер навесной замок. – Сетку небось разрезали. Спасу от хулиганья нет!
– А ты?… – начал второй мужчина. Сомнения в его взгляде ещё не пропали, хоть его товарищ уже пытался увести его прочь, дёргая за рукав.
– Сторож я. Сейчас опять в офис звонить придётся, отчитываться. Опять премии лишат. – Я повернулся к фабрике и громко, на публику, крикнул: – Слышь, парень! Брал бы ты своих дружков и проваливал! Я сейчас полицию вызову!
Больше внимания на мужчин я не обращал. Запер за собой ворота и пошёл в сторону фабрики. Веди себя уверено, особенно когда врёшь, и всё получится. Так и вышло. Я не спеша дошёл до угла и обернулся. На улице никого не было. И сразу вспомнилось: «Обещаю, что буду вести себя хорошо». Ну-ну!
Поднимаясь в убежище, у меня было время подумать. Очередной свары с Адамом не хотелось. Надоело. Я вошёл в большую комнату, поставил пакет с покупками на стол и начал разбирать. Совершенно не обращая внимания на Адама, стоящего в углу со складным стулом наперевес и выражением бороться до конца на лице.
– Взял тебе зелёный чай, – сказал я, нарушая тишину. Адам молчал. Краем глаза я видел, как стул в его руках дрогнул, ножки опустились. – Есть буррито с мясом, есть с курицей. Тебе какой? Я подогрею.
Я не стал ждать ответа, закинул оба буррито в микроволновку и нажал на кнопку подогрева. В стеклянной дверце отразился Адам, подступающий ко мне со спины и замахивающийся стулом.
– Стул поставь! – приказал я. – Завтракать давай.
За спиной четыре ножки стула ударились о пол. Я повернулся. Адам по-прежнему был далеко и подходить ближе не собирался.
– Не голодный?
Ответом мне было урчание его живота. Но с места
Звякнула микроволновка. Адам тоскливым взглядом посмотрел на готовые буррито и сглотнул слюну. Но не подходил.
– В чём дело?
– Ты посадишь меня в шахту лифта, – выпалил он. – На весь день.
Я отмахнулся от его слов и отошёл за стол так, чтобы дать Адаму возможность забрать свою еду, не приближаясь ко мне.
– Не посажу. Иди ешь.
– Правда не посадишь?
Короткими шажками Адам начал приближаться. Его буррито лежал на столе, источая манящий аромат. Адам не сводил с него глаз.
– Правда, – ответил я. – Если только… Если ты сам меня об этом не попросишь.
Светлые глаза зыркнули на меня явно неодобрительно, и в них сразу же появились искорки смеха. Адам заметно расслабился.
– Ага, щас! Разбежался.
Адам подошёл, всё ещё настороженно косясь в мою сторону, схватил буррито и откусил от него громадный кусок.
– М-м-м! – застонал он, зажмуриваясь от удовольствия. – Фкуфно!
Щёлкнул, закипев, чайник. Адам вздрогнул и сделал шаг назад. Я постарался двигаться спокойно. Сажать Адама в шахту лифта, или ещё как-то наказывать за его проделку я и правда не собирался. Больше мороки, это раз. Сам виноват, это два.
– Тебе кофе? Чай? Чёрный? Зелёный?
– Еёный, – с набитым ртом ответил Адам и показал пальцем на купленную утром пачку чая.
– Я налью.
Я сказал это больше для того, чтобы Адам не испугался и не сбежал, когда я подойду к нему. Вернее, к столу с чайником. Я сыпанул себе в кружку кофе прямо из банки, а Адаму бросил пакетик чая, и залил обе кипятком.
– Сахар?
Адам отрицательно замотал головой. Он, наконец, смог прожевать первый откушенный кусок и нормально ответил:
– Не надо. Спасибо!
Но прежде чем отпить чая, Адам всё равно отступил на шаг в сторону – ровно на столько, на сколько позволял это сделать стол.
– А можно… – Адам поднял на меня глаза. – Можно я в той комнате поем? Там окно открытое.
– Да. Иди, – разрешил я, и уже в спину Адаму добавил: – Лишь бы ты сам не торчал из этого открытого окна.
Адам заржал.
По-быстрому перекусив, я прислушался. В спальне была тишина. Напрягающая такая тишина. Сразу захотелось сходить и проверить, что мой ангелочек придумал на этот раз. Помня о том, что поднять и замахнуться можно не только стулом, я осторожно приблизился к дверному проёму и не менее осторожно заглянул внутрь.
Адам, закутавшийся в одеяло словно в кокон, сидел около окна и завтракал. Умиротворяющая картина. Без подвоха. Кажется…
Я подошёл.
– Ты чего не оделся до сих пор?
– А? – Адам оторвался от созерцания неба, взглянул на меня, затем снова уставился в окно. – Штаны ещё не высохли. – Он посмотрел вверх. Тучи рассеялись и ярко светило солнце. – Надо их на солнышко перевесить. Быстрее высохнут. Здесь есть окна на солнечную сторону?
– Да. Здесь есть комната на солнечную сторону.