Море света

Шталь Шей

Может быть, это все совпадение, а возможно, я совсем не знаю Линкольна, и это лишь один из многих секретов, которые он хранит. Наверное, я не могу его винить, и я, конечно, не спрашивала об этом. Мой единственный вопрос до недавнего времени заключался в том, была ли у него жена, а не сын. Я никогда даже не думала, что его фраза: «Мне нужно быть в одном месте» связана с ребенком.

Флетчер прочищает горло и обращает внимание на ребенка.

— Я выгляжу немного толстым.

Атлас откидывает голову назад, тихо смеясь.

— Ты не толстый.

Я просто нарисовал твою голову слишком большой. — Он достает из рюкзака карандаш, сосредоточенно нахмурив брови. — Вот. Я исправлю.

С улыбкой на лице отхожу в сторону, к Мэл, пока Атлас исправляет рисунок. Флетчер не сводит с меня глаз, как будто хранит секрет, который не хочет, чтобы я знала. Я ищу общие черты. Флетчер действительно отец Линкольна? Неужели я знала его семью и не осознавала этого?

— Харди? — Мэл смотрит мне в глаза. — Думаешь, у него есть ребенок?

— Не знаю, — добавляю я, тепло приливает к моим щекам, чувствую себя шокированной и сбитой с толку. — Мы мало разговариваем.

— Эй, Джей? — зовет Флетчер. Я оборачиваюсь и смотрю на него. — Мы можем заказать еду?

Кивнув, беру меню и пододвигаю к нему, ничего не говоря. Я почти боюсь, что если открою рот, то начну задавать вопросы. Вопросы, которые, я почти уверена, он не хочет, чтобы я задавала при ребенке.

Они заказывают две корзинки рыбы с жареным картофелем и через час все еще сидят в конце барной стойки. Там же, где обычно располагается Линкольн, когда приходит сюда. Мэл начинает нервничать, когда появляется Эйв и направляется прямо в свой кабинет. К счастью, он не заглядывает в зал, а если бы и сделал это, то Атлас сидит в самом конце, спрятанный в углу почти от всех у банки с лепестками роз и скрытый почти от всех. Кроме меня.

Меня будто тянет к мальчику, я не в силах оторвать от него глаз. Он долго смотрит на банку с лепестками роз и фотографию моих родителей на ней.

— Кто они? — спрашивает он, потягивая свой второй рутбир. Боюсь, это слишком много для ребенка. Ему не больше шести лет.

Мои бедра соприкасаются с краем прилавка, и я нервно пощипываю кожу на большом пальце.

— Мои родители.

Атлас вздыхает.

— Где они сейчас?

Подмигиваю ему, выдавливая улыбку.

— В раю.

Голова Флетчера наклонена вперед, за густыми лохматыми волосами скрывается маска безразличия. Замечаю, как на его челюсти заходили желваки, но он молчит.

Где-то между Атласом, играющим в бильярд с несколькими завсегдатаями, и отбиранием двадцати баксов у Эверетта, открывается дверь офиса, и из темной комнаты выходит Эйв. Поначалу его больше беспокоит, почему Дилан фотографируется с одинокой женщиной, о которой я рассказывала ранее. Он строго придерживается правила «не пить» во время работы. Естественно, и я уверена, вы уже догадались, оно не всегда соблюдается.

— Это вода, Эйв, — бормочет Дилан, наливая еще одну порцию женщине. — И ее счет приближается к двум сотням, так что не беспокойся об этом.

Эйв недовольно

ворчит и запускает руку в свои спутанные волосы. В этот момент его налитые кровью глаза смотрят на меня. Он ничего не говорит, но обводит взглядом барную стойку и зал.

Вот он — привычный сердитый брат, которого я вижу каждый день.

— Ему запрещено здесь находиться, — говорит он Флетчеру, похоже, зная, чей это ребенок. Я не удивлена, ведь он не рассказал мне, что Флетчер вытащил бар из затруднительного положения, поэтому, вероятно, не счел нужным рассказать мне об этом мальчике.

Гнев пронзает меня. Не из-за того, что брат смотрит на меня так, словно я впустила несовершеннолетнего в бар, а потому что у него есть эти секреты.

— Все в порядке, — огрызаюсь я. — Он пьет рутбир.

— Мне плевать, что он пьет. Он несовершеннолетний и должен уйти. — Эйв переводит свой яростный взгляд на Флетчера. — Ты понимаешь, в какие неприятности я могу попасть, если сюда заявится Комитет по контролю алкоголя? Это место закроют.

— Они ничего не сделают бару в маленьком городке, — говорит Флетчер, закатывая глаза.

Они переглядываются, Эйв отводит от него взгляд и смотрит на мальчика.

— Возможно, но он должен уйти.

Атлас взбирается на табуретку.

— Я ничего не скажу. Я действительно хорошо умею хранить секреты.

Держу пари, так и есть. Если на самом деле моя теория верна, его отец является хранителем королевской тайны. Я снова пристально смотрю на мальчика. Не могу смириться с тем, как сильно он похож на Линкольна. Тот же нос, тот же разрез глаз, ухмылка… он его ребенок. Перевернув свой рисунок, Атлас начинает рисовать, игнорируя Эйва и его требование, чтобы Флетчер отвел его домой.

Беру пустые корзинки из-под еды и отношу их на кухню. Жареная еда, накаленный воздух и ругань разносятся в конце кухни. Эверетт стоит рядом с фритюрницей, пытаясь достать палтуса в кляре, а его запястье печет от недавно появившегося ожога.

— Черт возьми, — ругается он, отпрыгивая назад и натыкаясь на Мэл, которая следит за тем, чтобы ажиотаж «счастливого часа» не подкрался к нам незаметно. Эверетт ловит мой взгляд, его пухлые губы сжаты.

— Осторожнее. — Тянусь рукой к Мэл, которая поскальзывается на масляных пятнах на полу, но ее успевает прижать к столу мужчина весом в двести фунтов. Киваю в сторону зала. — Эйв узнал, что в баре есть мальчик, который мухлюет.

Эверетт закатывает глаза, снова направляясь к грилю с лопаточкой в одной руке и полотенцем, накинутым на другую.

— Скажи этому маленькому паршивцу, что я хочу вернуть свои двадцать баксов. Он знал, как играть в бильярд.

Я смеюсь, но натянуто. Мои мысли где-то в другом месте. В данный момент я не могу ни на чем сосредоточиться и перестать думать об Атласе. Хочу броситься в зал, схватить Флетчера за ворот его фланели и потребовать, чтобы он рассказал мне, что, черт возьми, происходит.