Морг закрыт, расходитесь
Шрифт:
– Из всего сказанного я понял только то, что Долматин мертв, произнес Адрианов.
– Может быть, вы перестанете говорить загадками?
– вздохнула Галина. Я лично не понимаю ничего. Раз вы все тут такие умные, то объясните.
– Потом, - сказала Марго, - в свое время.
– Останови-ка машину возле той телефонной будки, мне надо позвонить, попросил Косов.
– Только положи кого-нибудь под колеса, а то укатитесь.
Набрав номер, он дождался, когда Люся возьмет трубку. Шептала она, как разведчик на оккупированной территории.
–
– на всякий случай спросил Геннадий Семенович.
– Одна.
– А чего шепчешь?
– Боюсь. Я тут такое выяснила! Приеду - расскажу.
– Погоди. Ко мне теперь нельзя.
– Вернулась жена?
– Хуже. Все брошенные дети, разом. Я заеду за тобой после работы. А что ты узнала? Кто занимался страховыми полисами с "хрущобой"?
– Юрий Шепталов. И еще: доступ к файлам есть только у него, именно со вчерашнего дня. Я кое-что раскопала и насчет других зданий. Всеми ими занимались Шепталов и Агаркова, а страховка выплачивалась подставным лицам, поскольку в компьютере все данные о них уже стерты... И еще... Подожди!
– Алло?
– спросил Косов. Закуривает она, что ли? Подождав немного, повторил: - Алло, Люсьен? У меня мало времени.
На другом конце провода слышались приглушенные голоса, потом что-то то ли упало, то ли разбилось. И трубку положили на рычаг. Косов, чертыхнувшись, снова набрал номер, но теперь к телефону никто не подходил. Послушав некоторое время длинные гудки, Геннадий Семенович вернулся к "Запорожцу".
– Снимай якорь, поехали в "Августин". Не то там что-то, - сумрачно произнес он.
По дороге Косов коротко обрисовал ситуацию, рассказав о своих подозрениях. Марго слушала молча, изредка усмехаясь и кивая, словно соглашаясь с ним. Галина, которая по-прежнему ничего не понимала, спрашивала невпопад. Алексей Викторович следил за дорогой и ругал обгонявших его велосипедистов.
До страхового агентства оказалось не так уж и далеко. Но на подъезде к нему пришлось остановиться. Улочку перекрывал милицейский "уазик", а мимо него, включив сирену, проскочила машина "Скорой помощи". У самого здания стояла толпа народа. Некоторые, задрав головы, смотрели вверх - туда, где на шестом этаже было выбито окно. Другие разглядывали лужу крови на асфальте. Их безуспешно пытались оттеснить в сторону милиционеры и сотрудники службы безопасности "Августина". Косов пробрался вперед, узнав одного из стажеров.
– Люся Баркова, - кивнул тот, пожимая плечами.
– Чего ей взбрело в голову прыгать?
Другой голос, рядом с Геннадием Семеновичем, нервно произнес:
– Критический возраст. А вы как думали?
Косов посмотрел на Юрия Шепталова, и тот, судорожно усмехнувшись, торопливо пошел к подъезду.
Дверь в лабораторию вновь открылась, и Панагеров недовольно бросил через плечо:
– Брысь! И живо.
– Чуть-чуть поласковее, - насмешливо ответил Гоша, въезжая на своих колесиках.
– Не мешало бы и света прибавить. Где у вас выключатель?
–
Панагеров усмехнулся: Гоша все равно не дотянется.
– Ладно. Посидим в потемках, - сказал пухлобородый, ничуть не обидевшись. У гениев свои причуды.
В своей сфере он тоже достиг немалого, а до перестройки даже успел защитить докторскую - по экономике. И вообще, флюиды от мозговой деятельности Панагерова были ему близки. Иногда он любил спускаться из своего кабинета на специальном лифте в подземный этаж и беседовать с физиком. К взаимной пользе, потому что оба обогащали друг друга интересными идеями. Кроме того, один из них постоянно курил, а другой с удовольствием принюхивался.
– Вы знаете, что самое главное в наше время?
– неожиданно спросил Гоша, когда казалось, что он так и уедет на своем кресле, не раскрыв рта. И сам же ответил: - Блеф. Кто умеет блефовать, тот и забирается вверх. Тот делает деньги из пустоты, объявляет себя академиком, меценатом, верующим, спасителем отечества, мыслителем, президентом, пророком и так далее. Но пустота не может быть содержательной, она все равно остается бессмысленной, разве что не окутана какой-то тайной. Любая тайна - идеальное поле для блефа. В прошлый раз вы говорили о резонансе, которому в этом мире подчинено все. Тоже блефовали, сознайтесь?
– Запомнили, надо же!
– с удовлетворением сказал Панагеров. В лице Гоши он имел благодатного слушателя.
А Гоша не только слушал, но и записывал болтовню на диктофон, поскольку вообще имел такую привычку, чтобы высказанное слово не походило на воробья.
– Я имел в виду не только теорию резонанса, - продолжил Панагеров. Видите ли, великий Бутлеров был химиком, но поглядывал и в сторону других наук. Именно он первым высказал мысль, что нервные токи в организме человека очень напоминают движение электрических токов в проводниках. Так и я, к вашему сведению, не являюсь узколобым специалистом.
– А я знаю, - охотно согласился Гоша.
– Мы в ФИАНе работали над этой проблемой. Да и американцы тоже. Только у них это и сейчас - государственная программа, а у нас все растоптали или растащили по закоулкам. Хорошо хоть не по воровским притонам. Впрочем...
– Впрочем, и по ним тоже, - подсказал пухлобородый.
– А вы не обращайте внимания на криминальную окраску изобретений, суть-то не в этом. Для науки, по-моему, не важно, какие источники финансируют проект. В конце концов, атомную бомбу создал не кто иной, как Гитлер.
– Приложил руку, - кивнул Панагеров.
– Но меня это и не волнует. То, что заборы секретных объектов стали сейчас проницаемы, мне плевать. За державу мне не обидно, как некоторым. Каков народ, такова и держава. Жаль лишь, что тратил время в пустую. Вот генератор, - он махнул рукой в сторону прибора, похожего на обыкновенный горизонтально лежащий термос с открытой пробкой.
– Вчерашний день, можно собрать в домашних условиях. У кого, конечно, есть мозги. Сейчас скажете мне, что вы чувствуете.