Моролинги
Шрифт:
— Пошли, — резко сказал Брубер. — Не будем смешить туземцев.
— Не вижу ничего смешного, — насупился Вейлинг.
Я убрал бластер и поднялся вслед за Брубером. Нашему примеру последовал Цанс. Отпустив нас вперед на десяток шагов, из зарослей выбрался Вейлинг.
Моролинги продолжали делать вид, будто не замечают нашего приближения. Брубер подошел вплотную к самому старшему и что-то прокурлыкал. Старшинство, видимо, определялось длиною перьев на голове. Старший — это был сам вождь — прокурлыкал тоже самое в ответ.
— Садитесь, — сказал нам Брубер, указывая на примятую траву возле костра.
— Что вы им сказали? — шепотом
— Приветствие. И не надо шептать. Шепот — признак недоверия.
Я сел на рюкзак, за что получил еще одно замечание:
— На траву. Нельзя сидеть выше вождя.
— Как все непросто, — пробормотал Цанс, кряхтя подбирая под себя ноги.
Вейлинг слишком долго выбирал место, куда бы приткнуть свой зад. Я подобрал какую-то палку и ткнул ему под колено. Он плюхнулся рядом со мной.
Вождь и тот моролинг, что пригласил нас к костру, немного покурлыкали. Затем моролинг с легким акцентом сказал:
— Вам нечего боятся на нашей земле. Мы не трогаем того, кто пришел с миром.
Чтобы не разочаровать его, я задвинул бластер под рюкзак.
— Мы пришли с миром, — с серьезным видом кивнул Брубер.
За это он получил зажженную трубку. Писатель затянулся и передал трубку мне. Ну и вестерн, подумал я и затянулся. С непривычки меня пробил кашель.
По затяжке получили и Цанс и Вейлинг.
Вождь снова закурлыкал, моролинг переводил:
— Не всем людям знакомы эти слова.
— Люди разные, — коротко ответил Брубер.
Как я понял, чем короче реплики, тем они весомее. Скоро собеседники начнут обходиться одними междометиями.
— В этом ваша беда, — переводчик сообщил нам ответ вождя.
— Какое глубокомыслие! — воскликнул Вейлинг себе под нос. Брубер посмотрел на него с презрением. Уловив этот взгляд моролинг не стал переводить реплику Вейлинга вождю.
— Вы знаете, как преодолеть эту беду? — спросил Брубер.
Выслушав перевод, вождь закатил глаза и закурлыкал. Если верить переводчику, поведал он нам вот какую историю:
— Однажды Великая Праматерь увидела во сне, каким должен быть мир. После пробуждения она спустилась к реке и посмотрела в свое отражение. Она попробовала говорить со своим отражением так, как она разговаривала с теми, кого видела во сне. И тогда она поняла — отражение впитывает в себя прошлое, а сон — будущее, и никогда не будет наоборот. Она поняла — нельзя заселить мир своими подобиями, и породила демонов. К счастью, она родила только десятерых демонов, они не умели умножать свое число, хотя и были бессмертными, и когда они подняли бунт против своей матери, она без труда справилась с ними, сослав их прочь с Земли. Потом Великая Праматерь породила животных, людей и духов. Люди научились рожать других людей, после смерти души людей обращались в духов, которые обитали на небе среди птиц. И людей и духов становилось все больше и больше, Земля перестала вмещать их всех. Среди людей и среди духов стали царить злоба и раздор. Ведь, что бы там не рассказывали про духов, они завидовали людям, как умершие завидуют живым. Зависть их дошла до того, что они стали вселяться во вновь рожденных людей, вызывая собственное перерождение. Те духи, которые не сумели подобрать себе человеческие тела, вселялись в животных, в растения и даже камни, лишь бы быть поближе к людям. Так им было удобнее улучить момент и вновь занять человеческое тело.
Увидев, как гибнет новорожденный мир, Великая Праматерь разделила мир на мир людей
В пол уха слушая переводчика, я наблюдал за остальными туземцами. Они сидели неподвижно, внимательно слушая, что говорит их вождь. Но один маленький эпизод все расставил по своим местам. На плечо одному из моролингов уселся москит или вроде того. Пока говорил вождь, моролинг не осмеливался согнать москита. Когда заговорил переводчик, моролинг ловким шлепком прихлопнул москита и почесал плечо. Размазалась кровь, а под нею проступило светлое пятно, которого не было до того, как сел москит. Зеленый оттенок пропал. Видимо, кровь — хороший растворитель.
Переводчик, повысив голос по примеру своего вождя, подошел к финалу:
— Так демоны вошли в доверие к людям. На Новой Земле люди стали доверчивы, а у самых доверчивых демонам удалось украсть сон, они вытащили его из глаз и, завернув в древесный лист, унесли на вершину высокой горы. Те доверчивые, кто лишился сна, перестали встречать своих духов, а духи перестали узнавать своих хозяев. Люди становились беспомощны перед семенем демонов, страх стал посещать их, а не дух. Страх не дружит с доверием, как ягуар не дружит с муравьедом, как ветер не дружит с густой листвой. Так будет отныне и впредь!
Вождь кивнул, как только переводчик произнес заключительные слова. Откуда он знал, где кивнуть, если не понимал перевода?
— Где живут те демоны? — спросил Брубер.
Переводчик перевел. Вождь встал во весь рост, указал на северо-восток и покурлыкал.
— Белая вершина, — перевели нам слова вождя, — одна луна пути.
Брубер поблагодарил вождя.
— Аудиенция закончена? — спросил я его.
— Да.
— Finita la comedia, — сказал Вейлинг.
Мы побрели к скале. Перед тем как вступить в лес, я обернулся. На поляне никого не было. Даже костер не дымил.
— Пора включить комлоги, — сказал я. — Чур я первый. Ждите здесь.
Я отошел в сторону, но так, чтобы не потерять спутников из виду, и набрал номер Виттенгера.
— Где тебя носит! — заорал он. — Я тебе обзвонился.
— Вы все узнаете. Но сначала скажите, где вы. Вы один?
— Я на турбазе. Не один, но нас не слышат. Мы все сделали, как ты просил. Рунд действительно спутал флаеры. Он снизился, чтобы разобрать где кто. Ты смылся вовремя. Увидев нас, он бросился за тобой. Но, я так понимаю, не нашел. Затем он повернул на базу. Мы вернулись следом. Почему ты не отвечал?