Морозко или тот ещё подарочек
Шрифт:
– Что ты больше всего хочешь на завтрак, снежная?
– Пирожки с грибами, - на автомате ответила я.
Бабуля всегда будила меня этим вопросом, и спросонья я забыла, что её больше нет, а то, что пожилая женщина слегка басит, так это ничего — она в своё время покуривала не самый качественный табак и много орала на деда.
– Не вопрос, малыш, - ответили мне, звонко чмокнув в глаз. Нехорошо это, к расставанию же…
И только когда до мозга дошло, что моя старушка давно не в этом мире, а чьи-то руки поглаживают по голым ягодицам, глаза резко распахнулись,
–
– П-привет, - поздоровалась я, стараясь как можно дальше от него отодвинуться, и он слегка нахмурился, отметив мои телодвижения.
– Ты пока лежи, а я там на кухне всё закончу, - сообщил он, подмигнув, и я просто выпала от этих внезапных перемен.
Очень хотелось спросить, что конкретно там заканчивать, кроме расчленёнки, но вовремя прикусила язык, провожая взглядом его фигуру. Я имела дело со странным типом, и его поведение ошеломляло в самом жутком смысле этого слова. Когда мне снова ждать изменений? Или это у него связано с лунными циклами и переменами погоды? Вон, вроде как раз метель разыгралась…
– Зря я, наверное, сюда приехала, - произнесла, поднимаясь с кровати и уже продумывая новый план побега.
Рубашка по-прежнему была на мне, что несколько обнадёживало — значит, раздеть снова меня не пытались. Легче мне от этого, разумеется, не стало, а вот запахи, доносившиеся с кухни и уже наполнившие дом, заинтриговали, и, желая скорее утолить своё не в меру разыгравшееся любопытство, я быстро вытащила из сумки первые попавшиеся вещи.
Ледяная вода в ванной помогла проснуться окончательно, и вскоре я спустилась вниз, а едва вошла на кухню, застала весьма и весьма любопытную картину. Дар накрывал на стол, будучи одетым только в дедушкины штаны и бабушкин фартук, порхая около печи, в то время как еды только прибавлялось, а те самые, заказанные мной пирожки уже манили румяными боками, высясь над всеми остальными яствами.
– Ты это всё приготовил… кому?
– осматривая богатства, которых у меня точно не было, спросила я, вспоминая ёлку, которая уже украшала комнату — оставалось только игрушки повесить.
На меня посмотрели, словно на неразумную, а потом подвинули стул, как для леди, приглашая присесть. Ну я и присела.
– А что, в доме кто-то ещё есть? Знаешь, кроме домового, прячущегося от меня по углам, я никого больше не заметил, малыш.
Взгляд сам собой забегал по кухне, и почему-то снова захотелось глотнуть дедовского самогона, а лучше закурить папироску. Ну так, спокойствия для.
– Ты ведь сейчас пошутил, да?
Озадаченная пауза, и мне опять обезоруживающе улыбнулись.
– Конечно, Настенька. Разве ж стал бы я серьёзно тебе такое говорить?
Да кто тебя знает…
Я потянулась к пирожку, вгрызаясь в его плоть, как дикое животное, и Дар присел напротив, глядя на меня так умилительно, словно накормить меня было его важнейшей миссией.
– Вкусно?
– Мхм… - кивнула, и мне наполнили чашку.
Запах малины сразу проник в нос, вызывая чувство небывалой ностальгии, но хоть я совсем не понимала, в какую задницу умудрилась угодить, вся эта забота почему-то не выглядела
Зря…
В дверь внезапно постучали, и я первой подорвалась с места, по-прежнему не желая, чтобы этого человека видели рядом со мной. Дар только бровью дёрнул, позволяя мне выйти из-за стола, и никак не препятствовал, а я воспользовалась этим его спокойствием.
Не став спрашивать, кто там, открыла, а после просто замерла памятником самой себе, потому что на пороге стоял Данила. Живой и здоровый, он источал позитив, и в целом, вид имел такой, будто ночного инцидента вообще не происходило в этой реальности!
– Даня?
Нет, что-то с ним всё же было не так, но что именно, я так и не сумела понять.
– Насть, привет!
– весело махнул рукой, а на другой висела огромная тяжёлая корзина, накрытая полотенцем, и, судя по очертаниям, там лежало что-то большое.
– Бабушка тебе передала свежих продуктов.
Что. Нахрен. Происходит?
Это какой-то сон наркомана, но почему-то продолжает сниться мне, и я никак не могу из него выбраться!
– Тогда передай ей большое спасибо и скажи, что я обязательно загляну, - стараясь говорить спокойно, ответила ему, принимая презент. Ну а вдруг у него тоже обострение? Вдруг на него опять что-то найдёт, и вечером всё повторится?
– Я обещаю.
– Окей, - улыбнулся он и, словно робот, развернулся обратно, шагая в сторону своего дома с неестественно прямой спиной.
У меня немного отлегло, и я позволила себе вздох облегчения от того, что он ушёл, однако тревога никуда не делась. Почему он вёл себя так? И куда внезапно делся вчера?
Я тряхнула головой, избавляясь от этих дум, приподняла край полотенца, чтобы взглянуть на подарок, и воздух застрял в горле, едва мне открылось содержимое корзины.
Две замороженные человеческие головы смотрели на меня пустыми глазницами, а на их промёрзших щеках виднелись следы медвежьих когтей, и вчерашних парней сложно было узнать. Но я узнала.
– Настя?
– Дар подошёл неслышно, и, поняв, что я не отзываюсь, стремительно оказался рядом, но я этого даже не осознавала толком.
– Настя, чёрт… Что я наделал?
10
Дар
Я не помнил ни черта.
Ни как оказался в этом уютном доме с чудесной девочкой по имени Настенька, ни как устроил кровавую баню, но сейчас, глядя, как малышка застыла, добела сжимая пальцы на зловещей корзине с сюрпризом, понял, что мой провал памяти слишком затянулся.
Как я мог?
Мои руки были обагрены кровью, а я даже не знал, что произошло, и как теперь смотреть в глаза крохе, которая видела во мне ужасного монстра, каким я был всё это время. Тошнота подкатила к горлу, и я тут же вспомнил, как навис над её маленьким обнажённым тельцем вчера, как ожесточённо отмывал свои пальцы от запёкшихся подтёков после, и как наблюдал за спящей жертвой моей же собственной игры всю оставшуюся ночь.
– Что я наделал… - повторял, как заведённый, видя перед глазами лишь красный снег.
– Настенька… Что я натворил?