Морозко или тот ещё подарочек
Шрифт:
Ага, расскажи мне…
Но со мной-то что? Такое чувство, что с его появлением в мою жизнь вошло слово «оргазм», и решило задержаться с одним единственным условием — если пугающий мужчина по имени Дар тоже останется. А оно мне вообще было не надо!
– Дар… - губы коснулись бедренной косточки, за ними последовал язык, скользнув вдоль линии штанов, и мозг почти отключился.
– Давай не будем. Пожалуйста.
– Но ты хочешь, - обжёг горячим дыханием он, поглаживая мои бёдра.
– Я чувствую тебя лучше, чем ты сама, и твоё тело твердит об обратном.
– Повторюсь, это всего лишь тело.
Судя по его всё ещё голодному взгляду, обращённому на меня снизу, он бы тоже был не прочь закончить то, что начал, но по какой-то причине предпочёл послушаться и медленно поднялся, давая мне рассмотреть себя получше.
– И что мне делать с этим?
– намекнув на очень заметно выступающие очертания в области паха, спросил он, и меня обдало жаркой волной, стоило вспомнить, как держала в руке это…
– Холодный душ тебе в помощь.
– Безжалостная ты женщина, Настенька, - вздохнул Дар.
Ну, явно не такая безжалостная, как ты.
И, видимо, у меня на лице всё было написано, потому что он нахмурился, однако отошёл от меня на безопасное расстояние. Я же, ещё наблюдая за мужчиной краем глаза, продолжила своё занятие, словно ничего не произошло, и вскоре получилось немного отвлечься, хотя в теле гуляло возбуждение. Господи, да как так-то? Похоже, это мне не помешала бы сейчас ледяная ванна… Или психиатр.
– А всё-таки, - усевшись напротив и принявшись помогать мне, произнёс Дар, - почему твоё тело в таком состоянии? Нет, у меня, конечно, есть предположения, но мне хотелось бы услышать ответ от тебя.
А мне бы хотелось на необитаемый остров, но нельзя получить всё и сразу.
– Ответ за ответ, - не отвлекаясь от процесса, ответила ему, с отстранённостью глядя, как все мои печеньки обретают форму снежинок. Я точно заразилась безумием…
– Тогда спрашивай, снежная, - милостиво разрешили мне.
– Но будь готова, что правда тебе может не понравиться.
Значит, придётся выслушать любой бред с серьёзным лицом и поверить в него, но мне не привыкать — я столько времени слушала всё, что говорил жених, что уже ничто не сможет меня удивить.
– Каким образом ты умудрился приготовить завтрак из стольких блюд, учитывая, что у меня не было таких продуктов?
– начала с безобидного вопроса.
– Попросил домового, - спокойно ответил Дар, даже не улыбнувшись, и я убедилась, что он действительно верит в сказанное.
– Тебе бы, кстати, оставлять ему угощения, а то бедолага совсем отощал. Прям, как ты.
На секунду дар речи у меня всё-таки пропал, но я понимала, что сейчас должна играть по его правилам, а потому пришлось засунуть все свои предрассудки поглубже.
– Дом некоторое время пустовал — не подумала, - ровным тоном отозвалась я, ловя немного удивлённый взгляд.
– М-да, - оглядев пространство хозяйским взором, протянул он, - придётся навести порядок. Двери скрипят, мебель уже не новая…
– Ты вовсе не обязан!
– Ты мне жизнь спасла, Настенька, - прозвучало непреклонно, и я замолчала, уже видя, что спорить бесполезно — проще танк остановить на ходу.
– Я отплачу тебе за гостеприимство.
– Ага, это теперь так называется.
– Но возвращаясь к моему вопросу…
Осознав, что отделаться
– Связалась не с тем человеком, - так и не глядя на мужчину, выдала я, продолжая штамповать эти снежинки, как одержимая.
– Сначала думала, что он тот, кто мне нужен, но чем дольше мы общались, тем чаще я замечала, что меня начинают просто гнобить. «Ты слишком много ешь, ты набрала, на тебе скоро джинсы сходиться не будут», и моё любимое «я же забочусь о тебе, разве я сказал что-то плохое?»… До того, как он сделал предложение, всё было просто идеально, а позже начались самые настоящие оскорбления.
– Я всё говорила и не могла остановиться, поражаясь неестественной, зловещей какой-то тишине, а потом подняла взгляд на мужчину, и заметила, что его глаза как будто поменяли цвет. Пришлось умолчать о других наших проблемах.
– Что? Тоже скажешь, будто я выдумываю?
Дар не шелохнулся, напугав меня этой неподвижностью, и когда я глянула на его работу, у меня дёрнулся глаз — просто если я сделала слишком много снежинок, то вот у него все имбирные человечки напрочь потеряли головы.
– Я тебя понял, малыш, - наконец, уронил он голосом, в котором льды трещали и ломались.
– Скажи, что бы ты хотела сделать с этим отбросом?
– Чтобы он никогда меня не нашёл. Чтобы никогда ни одна девушка на него не посмотрела!
– в сердцах выпалила я, как-то подзабыв, что передо мной самый настоящий маньяк, а когда вспомнила, не на шутку испугалась.
– Дар, ты же не задумал ничего плохого? Я рассказала не потому, что хотела пожаловаться…
Будто очнувшись от моего вопроса, мой безумный гость встрепенулся, и, посмотрел на меня совсем иначе.
– Не волнуйся, Настенька. Ты просто запомни, что со мной тебе ничего не угрожает, а о других не думай.
Я в этом уверена не была, но разве могла я сказать ему об этом вслух? Зато он, похоже, имел на сей счёт абсолютную, непоколебимую уверенность, и меня она только сильнее пугала. Ну не доберётся же он до Володи, в самом деле?
– Если ты не против, я осмотрюсь и гляну, что тут у тебя нужно починить, а ты сама закончи, - уже не глядя на меня, дал понять Дар, поднимаясь и идя куда-то вглубь дома.
– А… - даже не успела ничего ответить, как он исчез, а у меня мороз опять пробежал по позвоночнику.
Неужели я не справилась, и вскоре меня ждёт возвращение потрошителя?
Нет, не хочу снова с ним сталкиваться и смотреть в эти равнодушные глаза, после того, как увидела в них человеческие эмоции…
Решив, что не пойду за мужчиной и дам ему время обдумать всё, что он там хотел, я осталась на месте, вслушиваясь в любые звуки, но вокруг царило безмолвие. Так продолжалось несколько часов к ряду, только я всё равно не рискнула подниматься наверх и проверять, что делает этот тип — ну, вдруг медитацию устроил, чтобы не рассвирепеть?