Морские титаны
Шрифт:
— Видно, хочет сообщить о вашем прибытии товарищам, — предположил Хосе.
Спустя пять минут они выехали из перелеска. Величественное зрелище, которое внезапно представилось их взгляду, вырвало у Лорана восклицание восторга.
На расстоянии не более пистолетного выстрела от того места, где они находились, река Сан-Хуан широко раскинулась в своем глубоком русле исполинской серебряной лентой, переливавшейся на солнце рубинами и сапфирами; на волнах, подобные громадным библейским левиафанам, тихо качались бесчисленные
В центре флота, немного поодаль от остальных, стоял адмиральский корабль; его можно было отличить по трехцветному флагу, который развевался на корме, и по четырехугольному вымпелу, поднятому на вершину большой мачты. Его окружало множество шлюпок.
На берегу флибустьеры разбили на скорую руку наблюдательный пункт, вероятно, для изучения окрестностей; многочисленные белые палатки, разбросанные по равнине, представляли собой самое живописное зрелище…
На реке царило величайшее оживление. Шлюпки то и дело сновали взад и вперед, на берегу буканьеры суетились за приготовлением завтрака.
Кучка Береговых братьев, предупрежденных Питрианом, ждала прибытия Лорана; среди них он узнал несколько знакомых лиц, среди них Польтэ, Питриана, Филиппа д'Ожерона и многих других.
Молодой человек соскочил с лошади и буквально упал в объятия друзей. Поднялись крики радости, громкие восклицания, хохот, шум и гам, которые способны были внушить зависть любому настоящему законодательному собранию; все говорили разом, не давая себе труда выслушать ответы.
Прошло немало времени, пока наконец не водворилась некоторая тишина, так как все Береговые братья очень обрадовались и Лорану, и Мигелю Баску, и их спутникам, однако Филиппу в конце концов удалось заставить себя слушать.
— Любезный Лоран, — сказал он, — адмирал с нетерпением ждет тебя, а также Мигеля Баска и нашего друга вождя валла-ваоэ; не угодно ли вам следовать за мной?
— Охотно, брат, — ответил Лоран, — но сперва мне надо позаботиться, чтобы мои храбрые товарищи, которые служили мне так преданно, ни в чем не испытывали недостатка.
— Не беспокойся о них, Лоран, — возразил Польтэ, — я беру на себя снабдить их всем необходимым.
— Ну, в таком случае их положение заботит меня пуще прежнего, — рассмеялся Лоран.
— Это еще почему?
— Я знаю твое радушие, черт побери! Ты мне напоишь их мертвецки пьяными, чего я вовсе не желаю.
— Ступай себе преспокойно, они будут только слегка навеселе, чтоб на душе было легче. Раз ты здесь, значит, напиваться сейчас нельзя; верно, теперь-то уж мы не заставим себя долго ждать и наконец-то выступим в поход!
Лоран пожал руку Польтэ, поклонился друзьям и, приказав Шелковинке быть готовым в случае необходимости по его первому знаку предупредить товарищей о том, что пора отправляться в путь, вместе с Мигелем Баском и Хосе пошел вслед
Они сели в поджидавшую их шлюпку и в несколько ударов весел достигли адмиральского корабля. Монбар встретил своего брата-матроса у трапа.
Флибустьеры обнялись.
Обменявшись первыми приветствиями, они сошли вниз и прошли прямо в столовую, где уже был подан завтрак.
Почти немедленно к ним присоединились Медвежонок Железная Голова, по обычаю сопровождаемый собаками и кабанами, Пьер Легран, Морган и другие офицеры флибустьерского флота, кроме тех, разумеется, кто отсутствовал, выполняя возложенные на них различные поручения.
Тотчас сели за стол; флибустьеры были не такого десятка, чтобы попусту тратить время на никчемные приличия.
Монбар усадил возле себя Лорана по правую руку, Хосе по левую и дал сигнал к началу трапезы. Завтрак был превосходный; флибустьеры весело ели и пили, говоря обо всем, кроме дел.
Береговые братья занимались важными вопросами только после десерта, когда кофе был налит, ликеры поданы, табак и трубки находились под рукой.
Дождавшись этой минуты, Монбар сделал знак слугам выйти и обратился к Лорану:
— Теперь, брат, нам не помешают. Расскажи-ка, что ты поделывал с тех пор, как мы расстались, как лавировал между знатными идальго.
Лоран не заставил себя просить дважды, поскольку просьба Монбара являлась также и приказанием, которому он обязан был повиноваться. В мельчайших подробностях передал он все, что с ним случилось со времени отплытия из Пор-де-Пе на собственном корабле под командой Олоне до той минуты, когда он покинул асиенду по требованию адмирала.
Разумеется, молодой человек тщательно избегал в своем отчете всего, что относилось лично к нему и, стало быть, касалось его одного.
— Вот что я сделал, — заключил он свой рассказ. — Положение было опасное и трудное; я старался вести дело как только мог лучше, чтоб не заслужить ваших упреков.
— О чем ты говоришь, брат? — вскричал Монбар с живостью. — Ты заслужил одни только похвалы, ей-Богу!
— Ты вел себя как человек храбрый и умный, — сказал Медвежонок Железная Голова, пожимая ему руку.
— Черта в ступе! — вскричал Морган с пленительной улыбкой. — Если б я не любил так Лорана, меня бы просто обуяла зависть!
— И ты был бы неправ, — весело возразил молодой человек, — кроме Монбара здесь никто столько не делал для флибустьерства, как ты, Морган.
— Тысяча возов чертей! — гаркнул Пьер Легран, так сильно ударив по столу стаканом, что он разлетелся вдребезги. — После стольких чудес, сотворенных Прекрасным Лораном, чтобы проложить нам путь, если мы не возьмем Панамы в течение одного часа, я торжественно объявлю нас всех олухами, и собаки-испанцы будут вправе повязать нам тряпки в виде хвостов, чтобы вдоволь поиздеваться над нами.