Морской узел
Шрифт:
— А потом поднимемся наверх, поможешь мне получить провиант, — сказал Сайвар.
— Провиант? Что это такое?
— Не знаешь, что такое провиант? А продукты знаешь?
— Знаю.
— Так это то же самое. Провиант и есть продукты. Тем, кто не знает, что такое провиант, на промысле делать нечего.
— А я уже бывал в море, и не один раз, — сказал Лои.
И он расписал Сайвару все свои выходы в море — и на гребной шлюпке, и на моторке. У него даже есть собственная лодка… А весной он ходил ставить сети на треску.
— И
— Несколько рыбешек попалось…
— Всего несколько рыбешек? И только-то? Может, ты невезучий, отпугиваешь удачу?
— Нет-нет, просто треска тогда уже прошла.
— Имей в виду, на море есть такое правило: если в первый день, когда на борту появляется новый человек, в сети ничего не попалось, его спускают в трюм и оставляют там с чушками [6] дня на два, на три. Тех, что помоложе, держат дольше.
6
Чушки — металлические болванки, используемые для балласта.
Лои недоверчиво посмотрел на Сайвара:
— Как ты сказал, с чушками?
— Ну да, то есть со свиньями… Ты никогда не слышал, что в трюме есть чушки?
— Нет… Это правда?
— Конечно. У нас в трюме есть несколько чушек, которые подъедают остатки от наших обедов. Мы им бросаем еду прямо в люк.
— Настоящие свиньи?
— Ну да. В мае, когда кончается весенняя путина, мы их режем и едим окорока.
— Не может быть…
— Провалиться мне на этом месте. Так что советую тебе, если пойдешь с нами, почаще их подкармливать.
Когда Сайвару понадобилось зачем-то в каюту, Лои тут же заглянул в трюм, но не увидел там ничего, кроме киля и флоров со шпангоутами, напоминавших остов огромного животного.
Наверное, чушки показывались, только если хотели есть…
Когда они с Сайваром получили провиант, у Лои больше не осталось никаких дел. И он пошел вдоль причалов, мимо засолочных площадок, где не покладая рук работали женщины: они усердно разделывали сельдей, укладывали их в бочки и не отрывали глаз от работы, даже когда с ними заговаривали. Лои остановился возле рабочего, который выбивал дно из очередной бочки для сельди. Поддев теслом верхний обруч, он пристукнул по нему, обруч ослаб, и донышко упало в бочку.
— Ты не видел Паульми со «Слейпнира»? — спросил Лои.
— Нет, — коротко ответил рабочий, насаживая обруч обратно на бочку.
К середине дня прибыли и другие суда с сельдью. На причалах и разделочных площадках, которые всю зиму простояли заброшенными, было полно народу. Многие пришли сюда работать, но кое-кто завернул просто поглазеть или насладиться запахом рыбы.
Сельдь наконец пошла, это было ясно всем.
Против обыкновения, Лои почти не интересовался тем, что происходило у причалов. Команда «Слейпнира» уже заканчивала разгрузку, нельзя было терять ни минуты. Нужно было срочно найти Паульми.
Около холодильника ему повстречалась машина, на которой утром приехала Бьёрг. Лои поднял руку и остановил ее.
— Здравствуй, Лои, — сказала Бьёрг, опуская стекло. — Как жизнь?
— Все хорошо.
— Разве ты не с мамой на засоле? — спросил Паульми, сидевший рядом с Бьёрг.
— Какой там засол! Я помогал Сайвару принимать провиант.
— У тебя, я вижу, работы хватает!
— Ага. Послушай, Паульми, я хотел спросить… Можно мне выйти с вами в море? Мне сейчас совсем нечего делать на берегу…
— А ты у нас не заскучаешь? Вдруг сельдь не будет ловиться и нам придется задержаться в море на много дней?
— Нет, не заскучаю.
Паульми улыбнулся:
— Я только что разговаривал с твоей мамой. Она напомнила мне о моем обещании. И сказала, что ты от волнения всю ночь не спал. Это правда?
— Откуда она знает? Она же спала…
— У матерей сон чуткий, — объяснила Бьёрг.
— Я считаю, ты вполне можешь пойти с нами попробовать свои силы, — сказал Паульми. — «Слейпнир» выходит сегодня после обеда. Смотри не опоздай, чтоб никого не задерживать.
— И береги себя, — прибавила Бьёрг.
— Я не подведу… Мне нужно только сбегать домой, переодеться, и я мигом буду обратно.
Машина отъехала, а Лои помчался к разделочной площадке, на которой работали мама и Оулёв. Напрасно мама завела этот разговор с Паульми, у них в поселке не принято, чтобы о выходе на промысел вместо сыновей договаривались матери. И откуда она, интересно, узнала, что он ночью не спал? Может, это ей приснилось?
Когда он пришел на склад, мама вырезала сельдям жабры, а Оулёв укладывала рыбу в бочку.
— Много уже засолили? — спросил Лои и заглянул в бочку, рядом с которой стояла сестра. Бочка была полна до краев.
— Заберите бочку! — во весь голос прокричала Оулёв.
— Мама, мне нужно с тобой поговорить, — сказал Лои.
— О чем? — спросила мать, не отрываясь от работы.
— Паульми согласен взять меня в море… сегодня же… Ты не против?
— Заберите бочку! — снова крикнула Оулёв, сердито озираясь по сторонам. — Ужас, какие все неповоротливые!
— У нас скоро перерыв на полчаса, — сказала мама. — Подожди меня дома, тогда мы с тобой все и обсудим.
— Хорошо, я подожду.
Кажется, мамино сопротивление было сломлено.
Лои сел в кухне за стол и, зевая, стал смотреть на часы. Стоило ему на секунду отвлечься, как веки сами собой смежались, но он тряс головой, заставляя себя не спускать глаз с часов.
Когда-то Лои слышал, что невыспавшемуся человеку помогает холодная вода. Он не знал, правда ли это, но сейчас важно было скрыть, как ему хочется спать. Иначе его, пожалуй, отправят в постель и ни на какой промысел он не попадет. И вот Лои, уверенный, что вода заменяет несколько часов сна, открыл кран и сунул голову под холодную струю. Сонливость как рукой сняло.