Морской закон, рыбья правда
Шрифт:
— Это соображение меня и остановило… в числе прочих. Я помню, какой ты хороший игрок, даже если порой позволяешь сантиментам брать над тобой верх. Во-вторых, я вспомнил ту очаровательную девушку, встречу с которой ты организовал мне два года назад… волшебницу из морского народа. Майя Леро ты ее называл.
«Леро, — подумала Зура. — Путешественница. Ну да, конечно».
Гаррис тем временем продолжал:
— До сих пор под впечатлением. Та стена… мда, — он потер бороду, улыбнулся криво, едва заметно. — Никогда прежде не наблюдал работу магов огня вблизи. Поражает, поражает. И она там не одна такая, насколько я понимаю.
— Там не меньше магов, чем у нас, — кивнул Лин. — И в все они на государственной службе.
Зура знала, что на деле это не так: у морского народа, как ей рассказывал Антуан, вовсе не было никакой «государственной службы». В случае чего вождь кидал призыв, и на него откликались все маги как один. Это-то Лин и имел в виду.
— Мне не больше твоего хочется, чтобы такие ребята принялись давать нам отпор или мстить, если уж на то пошло, — буркнул Гаррис с видимой неохотой. — Не сомневаюсь, что в итоге мы их одолеем… но какой ценой! Мы не готовы к опустошению всех прибрежных областей… Поэтому я согласен поддержать тебя и сохранить это открытие втайне. Хотя мне не нравится, что ты придержал его.
— Сам подумай, что вышло бы, если бы я стал говорить об этом в открытую?
Гаррис покачал головой.
— В моем возрасте по-настоящему думать-то уже не приходится, все заменяет жизненный опыт. И мой жизненный опыт говорит: никто не стал бы заниматься этой миссией. Голос Голосов еще молод, его регентши честолюбивы. Они бы ухватились за возможность оставить шельф Тервириена за собой… Все это вызывает один единственный вопрос: почему ты вообще мне рассказал?
В этот момент старик посмотрел на Лина так внимательно и остро, словно до сих пор дремал, и только в этот момент проснулся.
— Я рассказал тебе только потому, что ты способен понять, что цена слишком высока, — ответил Лин. — И ты один способен использовать свое влияние, чтобы с нами в миссию послали не официальное разрешение от Голоса, но и достаточно высокопоставленного чиновника, который имел бы полномочия подписать договор от императорского имени. Пусть даже в качестве блажи, но послали.
— Ты задумал больше, чем просто договор о количестве выловленной рыбы, — пробормотал Гаррис. — Ну да, ты всегда метил высоко… Ты задумал договор о ненападении. Но зачем тебе нужно, чтобы его подписало официальное лицо? Ты ведь знаешь, что это не гарантия… если только…
Вдруг старик глухо расхохотался, стуча себя по колену. Это были страшные каркающие звуки. Зура подумала, что если Гаррису сделается плохо, Лин его, пожалуй, не откачает — с него же уже песок сыпется.
Лин же терпеливо ждал, пока гость отсмеется, еле заметно улыбался и не выказывал ни малейшего признака беспокойства. Зура, однако, знала, что на деле волшебник нервничает, напряжен, как струна.
— Магический контракт, как в борделях, — снова расхохотался Гаррис. — Н-да, мой мальчик, я всегда знал, что ты невысокого мнения о нашем государственном аппарате, но равнять его со шлюхами…
— Ваше чувство юмора, как я вижу, не поблекло, — заметил Лин. — А ваши познания впечатляют. Я не думал, что вы разбираетесь, как устроены бордели для магов.
— Устраивал их в свое время именно ты, грех мне было пропустить дела своего подопечного… — Гаррис со всхлипом втянул воздух и кое-как унял смех. — Ладно, ладно, Темсин. Я понял, чего ты от меня хочешь. Следующий вопрос: что ты готов мне за это предложить?
— То, чего вы хотите больше всего, — проговорил Лин. — Мир. Вы, Гаррис, старый грязный интриган, но я-то знаю. Вы всегда были против войн. Поэтому вы помогли мне с Гериатом. Поэтому вы поможете мне сейчас. Я вам на блюдечке предлагаю достойный венец всей вашей жизненной работы, мир на всех границах. От такого не отказываются.
Гаррис выпрямился, посмотрел на Лина с хитрецой.
— Вот не думал, что меня, Гарриса-Вояку, кто-нибудь обвинит в миролюбии.
— Вы затеяли пять войн на своем веку, да, — Лин пожал плечами, — но мне ли говорить вам, что все эти войны были назревшими, неизбежными и разразились ли рано или поздно без вашего участия? Сейчас я ваш естественный союзник, а вы мой.
Гаррис фыркнул.
— А еще, — продолжил Лин, — усиление тервириенских магов вам поперек горла. Вам всегда не нравилось, что даже слабаки оттуда сильнее, чем вся магическая гвардия Роны, но поделать с этим ничего не могли. И вот у вас шанс утереть им нос….
– он помолчал. — Ну же, мастер, не ломайтесь. Признайте, что я пришел и протянул вам на серебряном блюде все ваши чаяния.
— И перевесил на меня две трети своих проблем! Если я поставлю на тебя, а ты…
— Да бросьте, — Лин пожал плечами. — Я всегда выигрываю. Так или иначе.
— Один раз ты проиграл, — Гаррис бросил на Лина короткий кинжальный взгляд. — Леди Арииса тебя уела.
Лин был готов к этому уколу: он, кажется, чуть ли не пропустил его мимо ушей.
— Я не совершаю одной и той же ошибки дважды. Поддержите меня — и все ваши противники в Ронельге и за ее пределами заткнутся раз и навсегда.
Быстрота его ответа дала понять Зуре: на самом деле фраза про леди Ариису его задела. Несмотря на всю готовность. Что за притча?
— Что ж… — Гаррис начал с кряхтением, опираясь на трость, подниматься с кресла. Лин без спешки приблизился к нему, чтобы помочь, и какое-то время учитель и ученик сверлили друг друга взглядами. — Язык у тебя всегда был хорошо подвешен, Темсин. Этому даже учить не пришлось. А может, тебя твоя магичка натаскала, чтоб ей ни штиля, ни ряби… Я готов попробовать. До тех пор, пока мне самому не придется разгребать твои горячие угли. Ты знаешь, я стар. У меня еле хватит сил добрести до могилы.
Лин поклонился ему, провожая за дверь. Зура собралась было встать и пойти за ними следом — вообще-то в нынешнем состоянии толку от нее было мало, но так просто бросить Лина без охраны она тоже не могла. Однако волшебник только махнул ей рукой: сиди, мол.
Минут через десять, проводив гостя до выхода, он вернулся в кабинет и упал в то самое кресло, где только что сидел Гаррис. Его трясло и, кажется, ноги не держали. Он закрыл лицо руками и с силой потер, будто пытаясь стереть с лица усталость.