Моря Африки
Шрифт:
— Брось, так ещё хуже видно. — заключает Ренато.
Отказываемся от фонарей и двигаемся в темноте, пытаясь угадать внешний край рифа, который определяет судоходный канал между кораллами. Мы должны двигаться вдоль него, пока не увидим огни наших лодок. Но это очень трудно. Кораллы угадываются в последний момент, как сероватые привидения под тонким слоем воды. Если будем держаться слишком близко, рискуем сесть на мель, если удалимся в сторону глубокой воды, рискуем потерять ориентировку. Вдруг тендер вздрагивает и слышится скрежет днища по кораллам, мы налетели на мелкий риф. Снимаемся с мели отталкиваясь шестом и идём дальше. Несколько
Слабый свет, как от погребальной лампадки. Не могу сказать на каком расстоянии. «Это не могла быть лодка» думаю я — «Слишком слабый свет». Но если это не лодка, то что это? И где мы чёрт возьми находимся?
Привидения, духи, разбойники. С трудом сохраняю ясность мысли. В глазах пляшут светящиеся пятна, которые накладываются на черный фон мира.
Продолжаем плыть. Ещё пять минут, десять. Ренато молчит. Молчу и я. Никто из нас не осмеливается признать правду: мы заблудились и находимся неизвестно где в лабиринте каналов и скал в неизвестном месте на пустынном побережье Судана.
Потом появляется молочное свечение, горизонтальными полосами. Не могу определить расстояние. Словно беловатые линии под поверхностью воды.
— Что это?
— Не знаю. Подойдём потихоньку.
— Эй. Это прибой.
— Это невозможно.
— Да точно.
Прибой мягко разбивается широким фронтом и теряется на рифовой банке. Это светящийся планктон сделал его видимым. Турбулентность разбивающихся гребней волн заставляет светиться миллионы мельчайших существ, которые подсвечивают воду изнутри.
Волшебный, гипнотический эффект.
Трясу головой. Невозможно, внутри залива не может быть прибоя. Реальная картина начинает вырисовываться в моей голове. Прибой означает волны, волны — значит открытое море. Не могу объяснить, как это случилось, но видимо в какой то момент мы поменяли направление и, не отдавая себе отчёта, пошли по каналу выходящему в открытое море.
Смотрю на небо и получаю подтверждение: Орион стоит низко и уже заходит справа по курсу. Если запад у нас справа, значит мы движемся на юг! И каждый пройденный метр удаляет нас от залива и от лодок.
— Стой, нужно возвращаться назад. — Но как мы теперь найдём вход в марса? Если вспомнить, как было трудно найти его днём, мысль о том, что придётся искать его сейчас, ночью, приводит меня в ужас. Оглядываюсь ещё раз по сторонам и обнаруживаю, что мир снова исчез. Его поглотила темнота и я нахожусь посреди пустоты стараясь сдерживать приступы паники.
— Попробуем поразмыслить. Мы шли примерно пол часа. Прошли три мили, может четыре.
Все на юг?
— Зависит от того, когда мы поменяли курс.
— В любом случае мы не можем быть далеко от лодок, не больше пяти миль. — заявляю я, хоть совершенно в этом не уверен.
Думаю о Лиззи и Кристине: — Они могли бы решить отправиться искать нас и сами потеряться.
Решаем развернуться и отправляемся на север. Теперь кроме кораллов держим под наблюдением и звёзды. Если бы мы сделали это сразу, то поняли бы, что ошиблись направлением. Орион слева и мы снова следуем
— Нужно идти так с пол часа, или минут сорок. — думаю вслух. — Риф должен повернуть влево. Мы это заметим, так как Орион будет прямо по курсу и это будет сигналом, что мы на входе в марса. Тогда прибой должен исчезнуть и это будет знаком, что мы вошли в проход.
— Сколько у нас бензина?
— У меня запасная канистра.
Я не видел, как Ренато взял ещё одну канистру. Предосторожность оказалась спасительной.
Через сорок минут мы нашли вход в залив, а больше чем через час лодки. На борту нас ждут, а в это время там, в дали, Орион заходит за невидимые дюны.
3. Город призрак
«Cуакин, это мёртвый город. Входишь через арку сложенную из больших камней, как в средневековых городах, с деревянным порталом, защищённую двумя пушками, и видишь внутри город с улицами дворцами и мечетями. И ни души. На башнях только орлиные гнёзда и вокруг только пустыня.»
Слова Ренцо, как яркие мазки кисти. Видение заброшенного города на берегу моря вставало перед глазами, живое и полное солнца, хотя вокруг нас была зима, холод и мрачный туман венецианской лагуны. Я слушал его, как слушают учителя. Ренцо рассказывал о ветре, о пустыне, о далёком мире, диком и прекрасном. Рассказывал, как на своей двенадцатиметровой лодке прошёл против ветра всё Красное Море и остановившись в заливе на Суданском побережье обнаружил мёртвый город Суакин.
Это был период, когда мы начали готовится к нашей экспедиции. Лодка уже имела название — «Barca Pulita», но в реальности ещё не существовала. Был проект, но не было денег. Целыми днями мы писали и звонили в поисках маловероятных спонсоров, контактировали с партнёрами не проявляющими интереса. В общем было трудно, и когда по случаю конференции в Триесте, Ренцо пригласил нас на уик-энд, мы провели два дня слушая его. Сердце моё питалось этими рассказами, и я делал заметки в большой зелёной тетради.
Прошли четыре года, и зелёная тетрадь с заметками лежит открытая на штурманском столике. Несколько минут назад мы оставили Порт Судан и направляемся на юг вдоль побережья. Море вокруг нас сказочное, точно как его описал Ренцо, но суша унылая и безлюдная.
Суданцы живут держась за скупую пустыню, под безжалостным солнцем, которое иссушает почву и угнетает жизнь. Пустыня кругом и в пустыне люди живут в дощатых хижинах или пещерах, вырытых в подножье серых каменистых гор. Менее бедные имеют верблюдов и коз и из молока получают всё необходимое. Самые бедные пасут верблюдов менее бедных и плату получают молоком.
Но если в пустыне не весело, то в городе ещё хуже. На пыльных улицах Порт Судана нет даже верблюдов, и в раскаленном воздухе чувствуется немая покорность.
Улицы завалены мусором, который никто никогда не побеспокоится убрать и нищие бродят пытаясь укрыться в тени падающих стен. Воды нет, гигиена неизвестна и редкие магазины пусты.
Мы стоим в порту на якоре (для нашей безопасности, как говорит начальник полиции), вдалеке от пирсов в таможенной зоне, куда суданцам вход запрещён. Но в компенсацию мы, чтобы сойти на берег, пойти в город, должны каждый раз спрашивать разрешение у начальника таможни.