Москаль
Шрифт:
— А где тут вход?
— Да везде, я думаю.
Майор с помощником собрались было двинуться к зданию, как из его дырявого нутра донесся довольно сильный и довольно стройный крик.
— Что это? — спросил майор.
— Клич, я думаю.
— Они кричат «Вася». Может, зовут моего шофера?
Патолин хихикнул.
— Нет, они кричат: «Бо сеан!» Это тамплиерский клич, с ним рыцари ходили в атаку.
— О господи, — пробормотал майор и картинно перекрестился.
— Я же вам рассказывал, идемте.
Проникнув внутрь, гости увидели интересную картину. Внутри заброшенное здание представляло собой что–то вроде театральной сцены. Облупленные стены увешаны белыми полотнищами в красных крестах и красными полотнищами в белых. Утоптанную площадку занимали несколько групп молодых людей, одетых странно и, главное, неудобно. На них сидели картонные короба, на ногах носатые сапожищи, к плечам прицеплены простыни, опять–таки с красными крестами. В руках они держали копья, увитые белыми, но уже грязными лентами, и мечи, вероятнее всего деревянные.
— Бо сеан! — громыхнула одна группа.
Вторая сделала коллективный шаг вперед и ответствовала:
— Не тебе, не тебе, но имени твоему!!!
После этого раздался истошный одновременный крик всех собравшихся, и две группы набежали друг на друга, опуская копья и поднимая мечи, и стали без всякой скидки молотить деревом по картону.
— И что, все украинцы? — спросил майор.
Патолин помотал головой:
— Да нет, конечно. Ведь нам это и не обязательно. Переоденем в украинскую форму, и все. Будут кричать «рятуйте!» перед телекамерой, и хватит.
Майор кивнул.
— Пожалуй, ты прав. — Наверно, ум уже заходит за разум, подумал начальник службы безопасности, слишком уж включился в логику Митиного бреда. Как будто он и в самом деле сейчас подбирает, кого придется пристрелить.
— Здесь человек шестьдесят–семьдесят, — сказал Патолин, наклоняясь к уху шефа. — Нам достаточно и половины.
— Согласятся?
— За сто долларов в день согласятся. Это ведь временно. На наших харчах.
— Понятно. Ну, мы их переоденем, а вот это все, я имею в виду снег, ноябрь?
У Патолина все уже было, видимо, продумано.
— Разумеется, рванем на юг, скажем, мыс Казантип, это азовский Крым. Что касается северной Месопотамии, это ведь местами самая настоящая степь.
— Не пустыня?
— Нет–нет, Александр Иванович, степь, и каменистая. В крайнем случае вкопаем пару пальм в кадках, для особого кадра, и все.
Их обнаружили. Полсотни вооруженных, мрачноватого вида парней повернулись, невольно направляя в сторону неожиданных гостей хоть и бутафорское, однако все же оружие.
— Это мы! — крикнул Патолин, и, хотя в этом сообщении не было никакой новой информации по сравнению с самим фактом их появления, в толпе тамплиеров, кажется, поняли.
Сразу трое рыцарей отделились от массы и направились к гостям, выдыхая клубы боевого пара. Главным, видимо, был молодой мужчина лет тридцати в сапогах с острыми загнутыми носами, стриженный под бокс, с настоящим, глупо склепанным шеломом на правой руке. Он не слишком–то походил по форме на те рыцарские головные уборы, которые можно видеть в фильме «Александр Невский» под музыку Прокофьева.
— Это вы мне звонили?
— Да, — сказал Патолин.
— Меня зовут Танкред.
Майор и помощник представились настолько же не своими именами, как и мужчина с шеломом.
— Если я вас правильно понял, вам нужна массовка?
— Да, Танкред.
— Для кинофильма?
— Да, — опять кивнул помощник майора.
— Тридцать человек?
— Да, нужен примерно взвод.
— Срок неделя?
— Примерно. Может, больше — может, меньше. Оплата сто долларов в день.
— Каждому! — Рыцарь поднял палец.
— Само собой. Плюс проезд и питание.
— И проживание, — уточнил Танкред.
— Да–да.
— И не сто долларов, а три тысячи рублей.
Патолин кивнул:
— Понимаю, вы патриоты.
— Патриоты, — с веселым вызовом согласился Танкред.
Рыцари, стоявшие ошуюю и одесную, шумно подтвердили слова главного.
— А скажите, — вступил в разговор Елагин, — как это вот все называется? Извините, я просто не в курсе.
Танкред переложил железный головной убор с руки на руку:
— Это называется — ролевая игра. Мы берем какой–нибудь, как сейчас говорят, культовый рыцарский роман и представляем его вживую. Если говорить конкретно о сегодняшнем действе, то это роман Октавиана Стампаса «Цитадель». Не слышали?
Гости синхронно отрицательно покачали головами.
— А зря. Этот дед еще хоть и жив, но уже вошел в историю. Каталонский аристократ. Пишет сразу на трех мертвых языках: тосканском вульгаре, старопортугальском и лингва–франка.
— И вы читаете на этих языках? — с невольным уважением в голосе спросил майор.
Танкред хохотнул — сочно, по–тамплиерски:
— Нет, конечно. Есть очень хорошие русские переводы.
— Понятно.
— Чтобы стало еще понятнее, в двух словах объясню, в чем суть интриги этого романа.
Майор вспомнил лекции «наследника» и затосковал. Но рыцарь оказался на редкость лаконичен.
— В основе лежит вражда двух великих орденов — ордена рыцарей святого храма Соломонова и рыцарей ордена святого Иоанна. Тамплиеры провожали паломников под охраной от палестинского побережья до Иордана, а иоанниты, по–другому — госпитальеры, лечили тех, кто устал и заболел в дороге. Говоря современным языком, проводники и врачи не поделили доходы.