Московская метель
Шрифт:
— Но чем помочь?
— Ты не понимаешь… то, что ты носишь с собой, нужно так или иначе обезвредить. Позволим хозяину этой вещи довести планы до конца — и все, не будет больше чудес и театра. Таким как он, чудеса не нужны, их интересуют лишь деньги и власть.
Мишка обмер.
Откуда… откуда он знает о золотых часах, что надежно спрятаны в кармане куртки?
Кто этот человек?
— Я что, должен бросить в них ботинком? — спросил он, растерянно моргая. — Объясните! Может быть, я отдам их вам?
Белое
— Нет! Нет! — сказал он с тревогой. — Я не могу это взять… Сейчас я покажу тебе!
И в этот самый миг лампы в зрительном зале начали гаснуть — антракт закончился.
Мишка упустил шанс… придется ловить Анну Юрьевну после спектакля.
В ложе стемнело, и сосед вновь появился в поле зрения целиком — оплывшая, грузная фигура, трость на коленях, белоснежное пятно рубашки и четко выделяющаяся на ней клякса бабочки.
— Смотри через них! — воскликнул он, протягивая те самые очки на палочке.
Мишке очень хотелось сказать, что у него хорошее зрение, но он послушно взялся за ручку, поднес к глазам. Перед глазами все поплыло, и он обнаружил, что на сцене все резко поменялось: исчезла елка, звездное небо, появились очертания богатого дворца, колонны и уводящие под потолок лестницы.
По одной из них спускался старик в чалме и восточном халате со звездами, и под мышкой он держал мешок.
— Славен будь, великий царь, знал меня отец твой встарь! — пел он, переступая со ступеньки на ступеньку.
Внизу, посреди сцены, толпились бояре в высоких мохнатых шапках, а впереди всех стоял другой старик в блестящем облачении. На голове его красовалась корона, седая бороденка воинственно топорщилась, но все равно выглядел он жалко, потерянно.
— Смотри, смотри, — прошептал в ухо сосед. — Так наделяют значением предмет!
Обладатель халата со звездами вытащил из мешка сделанного из золота петуха, тот забил крыльями, и в зрительный зал полетел звонкий голос:
— Ки-ри-ри, ки-ри-ку-ку! Царствуй, лежа на боку!
— И теперь эта безделица, игрушка определит судьбу целого государства…
Мишка смотрел, пытаясь понять, что происходит, и какое это отношение имеет к нему и к вокзальной находке.
Царь по зову вещей птицы отправлялся в поход, обнаруживал убитых сыновей и шатер с красавицей внутри. Та игриво восклицала: «Хи-хи-хи! Ха-ха-ха! Не боюся я греха!», и падал наземь старик в белоснежной чалме.
— Ты видел удар, понял, как надо это делать? — спрашивал сосед, но Мишка не мог ничего сказать.
Все его внимание поглощало то, что происходило на сцене.
— Вижу, что понял, когда надо, повторишь. Только бить надо было не старика, а петушка… — в шепчущем голосе прозвучало удовлетворение.
Очки на рукоятке — лорнет, да, теперь Мишка знал это слово — дрогнули
Сцена вновь изменилась, на ней возникли женщины в крылатых шлемах, свирепые бородатые мужчины в кольчугах, русалки, карлики и великаны, мрачные глубины реки, скалы и исполинское дерево… и кольцо, проклятое украшение, переходящее из рук в руки, несущее всем владельцам лишь горе и гибель.
Гремели голоса, происходило что-то не совсем понятное, а Мишка не мог оторвать взгляда.
Потом он моргнул, и понял, что смотрит тот же балет, что с самого начала — вновь мыши и куклы. Поглядел вниз, пытаясь понять, куда делся лорнет, но ничего не нашел, перевел взгляд на кресло, то оказалось пустым.
Тучный, одышливый сосед, передвигавшийся с помощью трости, исчез бесшумно и бесследно.
— Но так толком ничего и не сказал, — с досадой пробормотал Мишка, понимая, что по-прежнему не знает, как поступить с вокзальной находкой.
Найти посох, как у того царя, и шарахнуть посильнее?
Или выкинуть находку в воду, как то кольцо?.. Найти прорубь на Москве-реке, позвать русалок?
Что означает «лишить значения» и как это сделать с золотыми часами?
Не глядя более на сцену, Мишка полез в карман, пальцы скользнули по холодному округлому боку. Негромкое тиканье усилилось, заполнило ложу, перебило остальные звуки, даже музыку, зазвучало назойливо и издевательски.
Разбить очарование, запустив него банальностью? Как это сделать?
Мишка замахнулся и ударил часы кулаком — по самому большому циферблату, чтобы хотя бы погнуть стрелки. Помня о том, что происходило утром, ожидал, что промахнется, но попал, вот только эффекта это не произвело… разве что руку слегка ободрал, вон, даже кровь пошла.
Подумав немного, он стащил с ноги кроссовок и, чувствуя себя полным идиотом, хлопнул им по золотому «яйцу».
Тик-так… тик… и тут часы остановились.
Неужели все, так просто?
Мишка приложил вокзальную находку к уху, даже потряс, но та и не подумала оживать: холодный, и теперь уже наверняка мертвый кусок металла… неужели он все-таки справился? Одолел напасть?
Вот только уж больно легко получилось.
Убрал часы обратно, обулся, и тут ведущая в ложу дверь бесшумно открылась.
— Давай, выходи, — сказала заглянувшая внутрь билетерша, та самая, что впустила Мишку в театр. — Через несколько минут спектакль закончится, мне будет не до тебя. Пойдем, мальчик, быстрее.
Эх, не получится поймать Анну Юрьевну в вестибюле!
Но ничего, можно будет подождать ее снаружи, так даже лучше, не придется объяснять, как он попал внутрь.
— Святое дело, — проговорил он, поднимаясь и убирая часы в карман. — Спасибо вам. Скажите, а вы не знаете такого… ну, он постоянно ходит к вам на спектакли…