Московский оружейник

Кобб-младший Сильванус

Было совсем темно, когда Рюрик раздвинул шторы и осмотрелся. Он не представлял, что уже так поздно. Время пролетело без следа. Он подошёл к постели и взял больного за руку.

– Я должен уходить, – сказал он, – но если вы хотите, я приду снова.

– Приходите, – воскликнул граф в ответ, слабо пожимая руку Рюрика. – О, приходите почаще! Надеюсь, я выживу. И если я выживу, то я буду обязан вам жизнью. И бог знает – поскольку этими чувствами полна моя душа, – что я всегда буду помнить о том, что вы спасли меня; и я никогда, никогда не вспомню о том ударе, что вы нанесли мне. Приходите… приходите, когда сможете, поскольку сейчас… клянусь богом, я говорю правду… я люблю вас!

– Благослови вас бог, – прошептал Рюрик хриплым, дрожащим голосом; и после этих слов, исходящих из глубин его души, он развернулся и вышел из комнаты. Когда он закрывал за собой дверь, он услышал голос графа и поблагодарил бога за то, что до его слуха донеслось благословение.

Ах, тот, кто не знает, что такое подлинное прощение, не знает самого святого чувства на земле!

Рюрик оставил свои сани у ближайшего трактира и, выйдя на улицу, направился туда. Он не прошёл и полпути от дома графа до трактира и достиг перекрёстка, как услышал, что кто-то зовёт его по имени. Он остановился и обернулся. К нему приближался какой-то человек.

В такой темноте нельзя было даже вблизи разглядеть лица; но Рюрик скоро понял, что позвавший его человек ему незнаком. Это был человек среднего роста, он был так закутан в шапку и шубу, что его фигуру нельзя было бы различить и на свету.

– Вы это мне? – спросил юноша, когда человек подошёл.

– Да, сударь. Вас зовут Рюрик Невель?

– Да.

– Тогда лейтенант Орша ждёт вас у себя дома.

– Аларих Орша? – спросил Рюрик.

– Он самый.

– Но он живёт не здесь, а в Кремле.

– Сейчас он здесь, вы скоро сами убедитесь.

– Но вы сказали, что он дома, – напомнил наш герой, который увидел в происходящем какую-то опасность.

– Может быть, сударь, – быстро ответил незнакомец. – Я могу только сказать, что Аларих Орша упал на лёд и сильно ушибся. Узнав, что вы с санями поблизости, он попросил меня сходить за вами.

– Ушибся?

– Да, сударь.

– Сильно?

– Кажется, кости не сломаны, но он так растянул ногу, что не может ходить.

– Ага, он хочет, чтобы я отвёз его домой.

– Не могу сказать, сударь. Меня только послали за вами. Сам я не знаю этого человека.

Эти слова были произнесены с такой искренностью, что Рюрик поверил в них и отбросил все сомнения.

– Я пойду, – сказал он, – но ведите меня быстрее, поскольку я не могу терять времени.

– Я поведу вас так быстро, как вы сможете идти, – ответил незнакомец.

Сказав эти слова, он развернулся и повёл Рюрика вдоль по улице. Пройдя пятьдесят шагов, он свернул на узкую улицу, которая вела к реке. На полпути он снова свернул – в этот раз налево, – и Рюрик оказался в узком тёмном переулке, который был завален почти непроходимым снегом.

– Послушайте, – воскликнул юноша, по колено провалившись в снег, – я думаю, мы зашли довольно далеко.

– Это самый короткий путь, – извиняющимся голосом сказал незнакомец. – Я не думал, что здесь такой глубокий снег. Но нам на соседнюю улицу.

– Тогда пойдёмте.

Незнакомец зашагал вперёд, и Рюрик последовал за ним. Переулок был извилистый, и юноша почувствовал желание остановиться. Он не боялся, но у него были основания для сомнений. Если бы он не знал, что произошло с графом, у него не было таких сомнений; но он знал, и он решил, что если человек, пытавшийся убить графа, уже пытался уничтожить Рюрика с помощью немилости императора, вполне вероятно, что он не оставит своих замыслов. Так он размышлял, когда они вышли к другому, такому же узкому переулку, куда свернул незнакомец.

– Послушайте, любезный, – воскликнул юноша, остановившись. – Вы называете это улицей?

– Да, сударь. И на этой улице мы найдём того человека, которого ищем. Это самый краткий путь до трактира, у которого вы оставили лошадь; поэтому вам не придётся возвращаться этим сомнительным путём. Ещё немного, сударь.

– Но мне это не нравится.

– Что ж, сударь, если вы хотите идти к трактиру, это кратчайший путь.

– Хорошо, пойдёмте.

Они пошли вперёд – то скользя по льду, то проваливаясь в снег, то ковыляя по замёрзшим кочкам и ямкам. Наконец проводник остановился у высокой, толстой кирпичной стены и открыл небольшие ворота. Рюрик снова замешкался. У него не было оружия. Если бы у него были пистолет или шпага, он бы не волновался. Но он скрыл свои мысли от проводника. Замёрзшие петли ворот заскрипели, и при неясном звёздном свете юноша увидел двор, а позади – очертания дома.

– Кажется, здесь мало кто бывает, – заметил Рюрик, увидев, что снег не затоптан – только две тропинки тянулись от ворот к дому.

– А… да… Что вы сказали?

– Я сказал, что, кажется, здесь мало кто бывает, – повторил юноша, хотя был уверен, что незнакомец услышал его и в первый раз.

– Да… э… Обычно сани въезжают с другого входа.

– И где это? – спросил Рюрик, не видя санного следа.

– О, на противоположной стороне.

К этому времени они достигли двери дома, которая имела старый, ветхий вид, и проводник усердно застучал дверным молотком. Скоро появился человек с фонарём в руке.

– А, пришёл оружейник? – спросил он.

– Да, – ответил проводник.

– Что ж, я рад, что он здесь, но не думаю, что Орша способен передвигаться, – сказал первый собеседник. Затем он повернулся к Рюрику и сказал: – Но я рад, что вы пришли, сударь, поскольку лейтенант очень хочет вас видеть. Сюда, сударь.

Это было сказано прямо и честно; юноша почувствовал, что глупо было так бояться. Он последовал за человеком с фонарём в залу и вниз по лестнице в подвал. Фонарь давал не много света, но можно было понять, что дом был старый и не очень большой, поскольку Рюрик видел окна на другой стороне залы. Когда он спустился до конца лестницы, то увидел, что стоит на кирпичном полу, а вокруг него каменные стены. Немного дальше была открытая дверь, а за ней – небольшая комната с горящим камином.

– Вот, сударь мой, – сказал второй проводник. – Подождите здесь немного, а я пойду и посмотрю, что с лейтенантом.

Рюрик остался один и огляделся. Подвал был относительно велик для небольшого дома, но жители Москвы зимой часто жили в подвалах. Два маленьких окна находились под самым потолком и были забиты досками. Скоро человек вернулся, а с ним пришли ещё трое мужчин, в одном из которых юноша узнал того, кто привёл его к дому.

– Орша ждёт вас, сударь, – сказал человек с фонарём.