Москва – город проклятых
Шрифт:
Окольцованный бетоном ствол гигантской трубой прорезал толщу земли на сотни метров, спуск на большую глубину по отвесной лестнице — тоска смертная. Брошенный вниз камень летел долго, целую вечность, прежде чем снизу донесется глухой удар.
Вступив ногой на тонкую перекладину, которая представляла собой достаточно скользкий металлический прут толщиной в палец, Владислав Викторович Козырев внятно ощутил пустоту под собой и вокруг. Но лишь начав спуск, президент в полной мере осознал всю серьёзность своего положения. На практике это оказалось намного сложней, чем он мог себе представить. Его привыкшее к удобным креслам тело оказалось слишком тяжёлым и неповоротливым. Здесь ничего не стоило сорваться. На иллюзорной лестнице требовалось быть немного гимнастом и акробатом. С таким же как он изнеженным горожанином теперь всякое могло стрястись: соскользнет ли с перекладины нога, рука ли занемеет, сил ли не хватит или мгновенный испуг перед высотой затуманит сознание — и все, одним жильцом на свете меньше. Как говорится, устанешь падать. Холодному равнодушному миру глубоко наплевать, что ты кем-то там был в недавнем прошлом и считал себя особенным, важной персоной. И так ему стала очевидна бренность собственного существования в этом зыбком пространстве и обманчивость всего того, чем он себя считал, что хоть вой от тоски и жалости к себе!
Хоть в своей прошлой, допризидентской жизни Козырев был офицером, но по роду своей деятельности давно и прочно занимался в основном кабинетной работой. Опускаться же на сотни метров по вертикальному шахтному стволу его вообще никогда не готовили. Само собой разумеется, что для такого дела требуется изрядная подготовка. Цена физической и психической готовности здесь одна — жизнь! Твоя единственная, драгоценная и неповторимая, теперь она только в твоих собственных руках и ни в чьих более. Только от тебя самого зависит, сумеешь ли ты продлить собственное существование или всё закончится очень скоро. Оставалось лишь сожалеть, что в последний год из-за загруженностью обязанностями главы государства он почти забросил тренировки в спортзале и крайне редко выходил на пробежку по утрам. Впрочем, что толку теперь кусать себе локти, остаётся стиснуть зубы и до боли напрягая мышцы, двигаться вниз. Хорошая новость лишь в том, что каждый шаг приближает тебя к цели, надо лишь продержаться нужное время.
…Ступеньки тянулись и тянулись вниз бесконечной чередой. Владислав Викторович давно потерял чувство времени, казалось они спускаются уже больше часа, а по сути целую вечность. Пот заливал глаза, мышцы рук забило тупой болью, они предательски дрожали. Надсадно дыша, Козырев тяжёло полз по скользким перекладинам, которые кое-где сильно поржавели и казалось вот-вот обломятся. Он старался не смотреть вниз.
Вдобавок ко всему с нарастанием глубины появилось крайне неприятное ощущение чужого присутствия, близкой опасности, пристального внимания, словно кто-то тайком наблюдал за ними, хотя невозможно было определить откуда именно исходит опасность. И нельзя внятно объяснить себе, чего именно стоит опасаться. Единственное разумное объяснение, что так подземелье действует на неподготовленного человека. Что-то типа клаустрофобии. Только что толку от твоего понимания, если всё равно не в силах справиться с собой! Бесполезно убеждать себя в иррациональности растущей внутри паники. Она возникла без всякого повода сама по себе, и плохо поддавалась самоконтролю. Вероятно внутри человека природой предусмотрен древний механизм, который включается автоматически, начинает бить тревогу, мучить обострившимся страхом, чтобы любознательный Homo sapiens не лез туда, где ему не место.
А тут ещё Макар вдруг решил по ходу спуска предупредить, что если вдруг заработают вентиляторы, чтобы он держался крепче за ступени:
— Если вас оторвёт, от поручней, костей не соберёте, а то что останется перемолет в порошок.
— Они что, могут заработать?! — ужаснулся Козырев.
— Этого никто не знает. Они включаются с центрального пульта или автоматически. Но если вдруг это произойдёт, прежде чем мы спустимся, — цепляйтесь изо всех сил в поручни, чтобы вас не оторвало. Иначе каюк.
«Парень просто перестраховывается, — стал убеждать себя Козырев. — Такова работа телохранителей первого лица — учитывать все риски и предупреждать меня о них. На самом деле вероятность включения вентиляторов такая же, как наличие поблизости реального врага». Как ни странно, самоуговоры подействовали, Владислав Викторович даже почувствовал прилив сил, у него словно открылось второе дыхание. И в этот момент идущий впереди проводник замер и сделал ему знак тоже остановиться. Секунд пять Макар вслушивался в окружающее пространство, что-то до крайности напрягло и переполошило его настолько, что охранник в большой спешке сбросил с себя всё снаряжение, даже сдёрнул брючный ремень и стал крепко привязывать им Козырева к ступеням.
— Похоже, не успеем! Держитесь, сколько хватит сил! — в сильном волнении, срывающимся голосом, прокричал он. Снизу донёсся металлический стук, теперь уже Владислав его тоже явственно услышал, и вдруг из глубины пророс машинный гул, сулящий смерть безумцам. Огромные лопасти вентилятора, завращавшись, начали всасывать в шахту потоки воздуха с поверхности.
Глава 80
Руководитель военной лаборатории Рон Барроу решил последовать совету директора ЦРУ Атрура Тёрнера. Для этого професор арендовал на выходные отдельный коттедж в элитном пансионате на берегу живописного лесного озера. За двести пятьдесят миль на лоно природы он отправился рано утром в субботу. Поехали вдвоём с женой, детей решили оставить на его стариков. Так предложила поступить Рону супруга, она была мудрой женщиной, хотя и моложе его почти на четверть века. Тем не менее она интуитивно почувствовала, что на эти дни мужу необходимы тишина и покой, чтобы принять какое-то важное решение.
Большую часть дня, — пока вёл машину, и когда уже приехали в пансионат, — Барроу пребывал наедине с собственными тяжёлыми мыслями, и супруга не беспокоила его разговорами. Она обладала очень ценным качеством — умела молчать, когда и сколько это было необходимо.
Однако к вечеру Рон так устал от самого себя, что перед ужином позвал жену прогуляться.
Семейная чета шла по берегу, держась за руки, совсем как в первый год знакомства. Хотя столько лет прошло… Шагали по тропинке, петляющей меж позолочённых закатом сосен. Было ветрено, отчего на озере поднялась довольно крупная зыбь. А во взаимоотношениях супругов царили полный штиль и гармония. Они весело жмурились от солнечных бликов, отражающихся от волн. Приятный ветерок, пахнущий речной свежестью и хвоей, обдувал им лица и качал прибрежные камыши. Рон чувствовал благодарность по отношению к верной подруге, которая неизменно поддерживала его в самых трудных жизненных ситуациях. И сейчас он ни на секунду не усомнился, что она без споров примет любое его решение.
Тропинка привела пару на берег уютной бухты, в центре которой стояла на якоре белоснежная красавица-яхта. Хозяев её не было видно, вероятно они спрятались от ветра и брызг в кубрик.
Семейная пара залюбовалась яхтой. Рон сзади обнял беременную жену за плечи. Ему хотелось пообещать ей прекрасное путешествие под белым парусом к экзотическим островам.
Однако, прежде он всё-таки должен предупредить её о некоторых трудностях, которые могут их ожидать в самое ближайшее время:
— Вероятно мне придётся вернуться на работу в университет.
— Ну и хорошо, — беззаботно отозвалась жена, будто давно о чём-то подобном догадывалась. — Тебе давно следовало что-то серьёзно поменять в своей жизни. Ты ведь, дорогой, не посоветовался со мной, когда решил надеть погоны. На этой чёртовой каторге ты стал сам не свой. В последние дни просто бешеный. Совсем перестал спать. Хоть нервы приведёшь в порядок.
— Но нам придётся вернуть кругленькую сумму военному ведомству из-за того, что я разрываю контракт — пояснил он, виновато сморщив переносицу.
— Ничего, справимся, — промурлыкала жена со своей обычной восхитительной уверенностью в том, что окружающий мир непременно позаботится об их семействе, и в любом случае всё у них сложится хорошо.
Постепенно к Барроу вернулись спокойствие и уверенность. На его измученный душевными метаниями мозг снизошло блаженное умиротворение. Всё им сделано правильно! Опасный демон, которого он в своей лаборатории так опрометчиво пробудил и выпустил на свободу, не сможет далее угрожать его семье и стране. Скоро весь мир узнает правду об адском вирусе и тогда зло окончательно и навечно будет надёжно закупорено. Как джин в бутылке!