Москва – город проклятых
Шрифт:
— Именем Творца я говорю вам, что праведники, да не убоятся погибели телесной, ибо праведники даже после смерти называются живыми. Грешники же должны спешить покаяться, чтобы предстать перед Всевышним очищенными душами…
Вскоре у подножия трибуны образовалась давка голодных упырей. Священнику грызи ноги и низ живота, пытались стащить с кафедры, а бородатый ребе упорно продолжал проповедь. Полы его облачения пропитались кровью, вскоре он зашатался, и в этот драматический момент рядом поднялись священники других религий, они взялись за руки и как только замолкал один, тут же начинал говорить другой. Жертвуя собой,
Маргарита с Дашей присоединились к большой группе, которую Михаил повёл во внутренние помещения храма: где-то под синагогой существовал тайный подземный ход. Но когда беглецы вслед за своим провожатым стали спускаться по каменным ступенькам в подвал, они неожиданно попали в облако едкого дыма, в глубине которого то и дело появлялись всполохи пламени. Все испуганно шарахнулись назад. Никто не мог заставить обычных обывателей спуститься в преисподнюю, даже рыщущие поблизости зомби. Люди бросились врассыпную, стали разбегаться по коридорам. Каждый искал спасения в одиночку, заботясь лишь о себе и своих близких. Михаил пытался удержать людей, внушить им, что другого пути к спасению не существует, и можно попытаться пройти через дым, если замотать лица одеждой. Но его никто не слушал. Словно пастырь, растерявший стадо, Михаил выглядел растерянным и подавленным.
— Ждите меня тут, — обратился он к Маргарите, — я попробую собрать, кого смогу.
Михаил побежал собирать разбежавшийся народ, но буквально через несколько секунд Козырева услышала его короткий вскрик.
Глава 83
Марго подбежала и застала несчастного молодого человека на бетонном полу в луже собственной крови. Она бросилась к Михаилу, но перед ней уже был фактически труп. То, что несчастный молодой священник уже не жилец, было видно невооружённым глазом, у него был пробит затылок.
Из тёмной ниши появился тот самый неприятный тип с лицом шпиона, который недавно рассказывал ей мерзости про здешних священнослужителей. В руках он держал два факела, один из которых, ни секунды в ней не сомневаясь, протянул Козыревой:
— Берите. Я покажу, что надо делать.
— Это ведь ваша работа — сразу всё поняла Маргарита.
— Конечно, — горделиво ухмыльнулся негодяй, — я же обещал, что подожгу на прощание проклятый вертеп. — Новый Герострат был очень доволен собой. Но стоило ему заметить осуждение в глазах женщины, и злорадство в нём сменилось угрожающей подозрительностью:
— Почему вы не берёте факел? Вы со мной или с ним? — он кивнул на окровавленное тело на полу, недвусмысленно давая понять женщине, что в случае неправильного ответа ей тоже лежать рядом с святошей.
— Конечно с вами, — притворно улыбнулась женщина и протянула руку за факелом: не время было проявлять щепетильность, это был их с дочерью шанс выбраться из западни живыми, счёт шёл на секунды.
…Вход в подземный туннель был закрыт решётчатой дверью с очень толстыми прутьями, к счастью у поджигателя действительно имелся заветный ключ к свободе. Он отпер им тяжёлый замок, пропустил Маргариту с Дашей, после чего не поленился снова запереть за собой дверь.
— Ни одна мышь не должна выскользнуть… — с убеждением фанатика пояснял поджигатель, прокручивая ключ в замке. — Мерзкие жиды виноваты в эпидемии, которая накрыла
Но едва они двинулись по туннелю, как отчётливо услышали за спиной приближающиеся шаги бегущего человека. Из дыма, пригибаясь, выскочил мужчина в брюках и футболке. Пытаясь дышать через снятую с себя рубашку, он всё равно наглотался гари, отчего постоянно моргал и заходился в кашле, волосы его дымились, по пути он получил ожоги. Человек вцепился руками в прутья решётки и в отчаянии затряс её.
— Откройте! — взмолился он, и открыл лицо. — У меня тоже дети. — Взрослый мужчина сам плакал, как ребёнок. Маргарите показалось, что она раньше уже видела его. Они могли легко спасти его. Но поджигатель и не думал доставать ключ из кармана.
— Пойдёмте, — велел он Маргарите и Даше, едва взглянув на рыдающего по ту сторону решётки, — а то скоро туннель наполнится дымом и пламенем.
Видя, что они уходят, бедняга совсем отчаялся и кажется потерял остатки рассудка, потому что крикнул им вдогонку:
— Я дам вам…миллиард!
— Он спятил, — с усмешкой покрутил пальцем у виска поджигатель, не замедляя шагу.
— Возьмём его, — первой сжалилась Даша.
— Да, давайте вернёмся! — живо присоединилась к ней мать.
— Потому что миллиард? — небрежно бросил через плечо поджигатель, он преспокойненько продолжал уходить, унося с собой ключ, без которого помочь бедолаге было невозможно.
— Потому что он человек!
— Ну и что, — пожал плечами безжалостный негодяй. — Мне плевать. Одним больше, одним меньше, какая разница? Впрочем, если пожелаете, можете оставаться с ним за компанию…из человеколюбия, а я пошёл.
Маргарита беспомощно оглянулась на бедолагу, неожиданно ей показалось, что она узнала в дымящемся, полуголом неудачнике известного бизнесмена и олигарха, чьё лицо часто мелькало по телевизору и на обложках глянцевых журналов. Правда, на фотографиях он выглядел неизменно вальяжным и самоуверенным… Да нет, зачем такому богачу, давно обосновавшемуся в комфортабельной Европе, теперь оказываться в Москве? С его-то лондонскими особняками, футбольным клубом, собственным замком на берегах Луары, супербольшой яхтой и шикарной заграничной жизнью, о которых регулярно рассказывали в светских новостях! И всё же, приглядевшись, Маргарита поняла, что не ошиблась: господин обладал слишком выразительной внешностью. В это трудно было поверить, но похоже один из богатейших людей страны по какому-то дикому стечению обстоятельств действительно оказался один, без своей свиты, в этом подвале. Правда вся его статность и плутократическое «величие» тут были помехой, ибо длинному как жердь миллиардеру приходилось жалко пригибаться и сгибать шею под низким сводом.
— Кажется, это Прохор Михайлов, миллиардер из первой десятки «Форбса»! — удивлённо предположила Марго.
— Так я и поверил, — недоверчиво отреагировал поджигатель, однако-ж заинтересовался. — Эй, вы там, — крикнул он, — вы и вправду тот денежный мешок, о котором она говорит?
— Да! Я Михайлов. Вы не пожалеете, что спасли меня.
Обуреваемый жадностью, поджигатель храма готов был вернуться, но привыкнув никому не доверяться, он и тут остался верен себе:
— А чем докажешь, мужик? Мне нужны гарантии, сам понимаешь.