Москва – город проклятых
Шрифт:
— Ты это серьезно? — не мог поверить Сокольничий, вглядываясь в строчки, выходящие из поскрипывающего по бумаге автоматического пера.
— Серьезнее не бывает. — Жгутов поднялся и протянул подполковнику листок.
Подполковник осторожно, словно боясь обжечься, взял бумагу, пробежал глазами и повлажневшими глазами взглянул в невыразительное лицо лейтенанта.
— Так мне… идти?
— Иди. Да, — подтвердил Жгутов и вдруг вспомнил о чём-то не слишком существенном. — Кстати, Тимофей Петрович, пока будешь отлёживаться, надо назначить кого-то временно исполняющим обязанности начальника следственного изолятора.
— Да, да, — согласно закивал Сокольничий, — инструкция обязывает так поступить…
— Кого думаешь назначить вместо себя?
— Сокольничий заколебался. По правилам, следовало возложить свои обязанности на заместителя майора Рюмина.
— Так у тебя есть кандидатура? — многозначительно ждал Жгутов.
— Я хотел бы просить вас пока замещать меня, Афанасий Петрович.
— Меня? — будто удивился Жгутов, задумчиво пошевелил бровями и вздохнул. — Ну ладно.
— Спасибо тебе, Афоня, — перевёл дух Сокольничий. — Век не забуду. Вот уж не думал, что живым выберусь из этой передряги. Прости, если что не так у нас было! Я ведь иногда бывал груб с тобой, но это не со зла, а только в интересах службы.
— Я понимаю.
— Поверь, я давно собирался перед руководством ходатайствовать о присвоении тебе очередного звания.
— Верю. Иди, Тимофей Петрович, отдыхай.
— Мы ведь с тобой, Афоня, почти родня, — робко напомнил Сокольничий.
Жгутов презрительно хмыкнул: поздновато ты об этом вспомнил.
Немолодой, раздавленный случившейся с ним бедой, мужчина неловко повернулся и, сгорбившись, вяло затопал к двери.
Афанасий Жгутов внимательно глядел в седой затылок бывшего начальника. Голова у подполковника была коротко подстрижена. Затылок был неправильной некрасивой формы. И как только человек с таким примитивным шишковатым черепом мог дослужиться до высокого звания и служебного положения?! Всё-таки в России не умеют ценить истинные таланты… В основании черепа Сокольничьего Жгутов рассмотрел небольшую шишку-жировик, и прищурился на неё в качестве ориентира. Быстро сунул руку в карман, пальцы отыскали прохладную рукоять пистолета. Еще несколько секунд Жгутов наблюдал за тем, как бывший хозяин кабинета и его служебной судьбы на непослушных, вмиг состарившихся ногах пробирается к приоткрытой двери, а потом, подавив в себе сожаление, поднял пистолет и выстрелил.
Голова Сокольничьего брызнула кровью и множеством мелких осколков, и начальник Бутырок, раскинув руки, повалился на дверь, которая под тяжестью его массивного тела распахнулась.
Жгутов некоторое время глядел на содрогающийся в конвульсиях труп, потом поднялся и открыл сейф, достал бутылку, налил себе полный стакан, единым махом, как будто это была ключевая водица, вылил водку себе в утробу.
— Лом! — громко позвал новый хозяин тюрьмы. — Где ты там?! Черт тебя подери! Или, может быть, мне самому покойника тащить?
Вошел долговязый детина из числа уголовников, оторопело взглянул на тело бывшего кума с размозжёным пулей затылком.
— Оттащишь его в крематорий, и предашь огню — угрюмо распорядился Афанасий Жгутов.
— Подполковника? — рослый боец с лошадиным лицом недоуменно посмотрел на оперуполномоченного. — Может пока похоронить его за стеной, всё-таки такой важный человек.
— Сейчас! Немедленно сжечь! — отрезал Жгутов, потом нахмурившись, попытался зачем-то объяснить: — Тебе легко было бы убить собственного отца? Так он мне вроде того был…Но так надо.
Да, определенно старший лейтенант Жгутов был не в себе, и уголовник струхнул и замешкался.
— В печь его! — скривив мокрый рот, рявкнул Жгутов. — Если спросят, объяснишь, что полкаш тоже укушен заражённой мразью, у него на запястье правой руки следы от клыков должны остаться.
Напуганный гневом беспощадного гражданина начальника, двухметровый детина взвалил тяжёлый труп на собственные плечи и без всяких помощников потащил в котельную.
— И передай Гарику, — крикнул ему в спину новый тюремный кум, — чтобы не забывал, что за Монаха он теперь мой должник по гроб жизни, и должен выполнять все мои приказания.
Глава 86
Пролетевший над головами у мужчин разведывательный дрон скрылся из вида, Вас Вас медленно перевёл взгляд на маленькую Вику, которая трогательно обнимала его, словно родного отца, потом взглянул на молодого владельца покорёженной уличными вандалами спортивной тачки и снова попросил паренька с проникновенной отеческой интонацией в голосе:
— Прошу тебя, сынок, возьми девочку, пропадёт она тут!
Но длинноногий пижон лишь развёл руками: не может он взять малышку, так как сам пребывает в незавидном положении бродячего пса, то есть не имеет в этом городе своего угла, а теперь вот лишился ещё и последнего пристанища — машины. Ему бы себя прокормить, а придётся печься ещё о семилетнем ребёнке. Нет это для него обуза, которой он не хочет себя обременять.
От нахлынувших переживаний боль в животе у капитана Сенина снова стала труднопереносимой. Чтобы хоть как-то унять её Вас Вас снял с себя рюкзак и, покопавшись в нём, извлёк маленькую бутылочку воды, которую раздобыл в супермаркете. Её содержимое красиво светилось в сумерках «космическим» сиянием. «Млечный путь» — прочёл Вас Вас. С яркой этикетки ему приветливо улыбалась супруга столичного мэра Любовь Вершинина. После нескольких глотков ему на удивление заметно полегчало: в только что пылающем болью животе вдруг повеяло прохладой, в обессиленном теле появилась энергия. Молодец — супруга градоначальника — прямо магическую живую воду разливает на своём заводе! Можно снова трогаться в путь, но куда? Вас Вас озадаченно закрутил головой.
— Кстати, у тебя, папаша, осталось всего несколько часов, чтобы найти себе и девчонке нору где переждать ночь — «обрадовал» его моднявый верзила.
— Может, всё-таки посоветуешь что?
— Извини, отец.
Впрочем, парню всё-таки пришла в голову какая-то стоящая идея, ибо лицо его вдруг оживилось:
— Или вот что: тут через квартал больница есть. Может, там кто-то и остался из персонала, тогда они тебе и с твоей язвой помогут, и девчонку твою может согласятся принять… Я бы вас подвёз, но моя тачка сто пудов не заведётся.
Парень указал рукой, куда им следует идти:
— На перекрёстке, после того как пройдёшь мимо зоопарка, поверни направо и дальше топайте до самой больницы.
«Откуда здесь взяться зоопарку?» — удивился про себя немного знающий Москву Сенин, однако тратить драгоценное время на выяснение этого обстоятельства не стал, а поблагодарил парня за совет, взял юную спутницу за руку и зашагал в указанном направлении.
Глава 87
Погребальным костром где-то за крышами полыхал закат, отражаясь в окнах верхних этажей. Асфальт отдавал тепло. С приближением ночи город приобретал всё более враждебный, зловещий вид. Рождающиеся при ходьбе звуки — стук шагов, скрип ремней, звяканье оружия — казались слишком громкими, способными привлечь беду. Страх, — этот неизменный спутник нового мрачного облика ночной Москвы, — взбухал сам собою, сдавливал грудь, помрачал мысли.