Москва – город проклятых
Шрифт:
Тихо журчала вода из крана, профессор в полной расслабленности возлежал в глубокой ванне, мысли в голове перестали скакать подобно диким мустангам. Жена в гостиной сделала музыку громче: они оба очень любили бархатный голос Фрэнка Синатры. Тёплая вода, розовая ароматная пена, мраморное великолепие комнаты действительно подействовали на тело и мозг профессора благотворно. Гнев его угас, теперь он мог разложить ситуацию по полочкам.
Жена заварила ему успокаивающий чай по своему рецепту и принесла на подносе, он неторопливо прихлёбывал его из фарфоровой чашки и размышлял, что решение засветить сверхсекретную программу — его единственный реальный шанс уцелеть. Так что всё
Резкая острая боль пронзила грудь, спазмом сдавило рёбра. Мужчина инстинктивно попытался глубоко вздохнуть, но что-то помешало ему это сделать. Объятый ужасом, он захрипел, забился, выплёскивая воду из ванной. Когда вбежала перепуганная жена, он смог с трудом прохрипеть:
— Сердце… не могу дышать!
Жена быстро вернулась с упаковкой каких-то таблеток в руках. Поражённый сердечным приступом мужчина тут же стал лихорадочно рвать целлофан, в который были закатаны пилюли, судорожно проглотил спасительную таблетку… Но его ждало чудовищное разочарование, которое красноречиво отразилось на его помертвевшем лице… Через несколько минут напряжённого ожидания облегчения и полного непонимания происходящего, мужчина поднял свои глаза человека, враз перевернувшего для него всё в этом мире с ног на голову. Затем стал искать взглядом того, кто тут сыграть с ним такую злую шутку.
Визита «специалиста» в домике ждали. Едва он появился у дверей расположенного в стороне от прогулочных дорожек коттеджа, как перед ним тут же открылась дверь. В прихожей старика встретила беременная жена пациента. Она приняла у визитёра портфель и шляпу.
— Спасибо, милочка, — старик ласково погладил женщину по щеке, и озабоченно поинтересовался, — как наш больной?
— Он уже пятнадцать минут в ванной, с ним телефон. Однако, он больше не звонил. Чай, как вы просили, я приготовила. Таблетки тоже принесла и он принял одну.
— Чудненько, — молвил старик, и пригубил женщине ручку. — Вот что, милая моя, где я могу помыть руки, и приготовить всё необходимое?
…В ванну старик вошёл со шприцем в руках.
— Спокойно, любезный, небольшая прививка, — объявил он пациенту. Взгляд и речь его были ласковы, да и всем своим видом он походил на доброго семейного доктора, но никак не на состарившегося штатного палача ЦРУ. — Обещаю, никакой боли, только тепло и блаженство.
— О господи! — хрипя, дернулся Борроу. — Прошу вас, не надо! Это какая-то ошибка! Я клянусь, буду молчать! Позвоните Тёрнеру, я уговорю его, что сохраню тайну и продолжу эксперимент… Спаси! — обратил он расширенные от ужаса глаза на жену. Та увела глаза в сторону. Зрелище предательской расправы было до того отвратительным, что подневольная соучастница почувствовала приступ острой жалости к мужу, ей стало дурно. Но что поделать, она обязана думать о себе и о детях.
Чай и пилюли сделали свой дело — не способный больше шевельнуться, Рон прекратил сопротивление. Бессмысленными, налитыми кровью глазами он наблюдал, как к нему приближается смерть.
После укола несчастному стало совсем плохо, глаза умирающего закатились, пухлое тело стало сползать в воду.
— Через пятнадцать минут вызовите здешнего врача, — взглянув на часы, велел на прощание старик.
— А что сказать?
— Скажите, что вашему мужу внезапно стало плохо, вероятно, это инфаркт, — мягким вкрадчивым голосом поучал старик. — Объясните, что когда вы вошли, ваш супруг уже захлебнулся. Вы пытались ему помочь, но что вы можете… И примите мои соболезнования. Ваш супруг ушёл легко, поверьте, его душа
Глава 82
Из-за возникшей паники Маргарита Павловна вместе с дочерью оказались в западне. И словно попали на бойню. Сколько именно человек вирус стремительно превратил в беспощадных убийц, определить в поднявшемся хаосе было сложно, но в огромном зале творилась что-то ужасное. Мать крепко сжимала Дашу в своих объятиях. А повсюду: отчаяние, дикие крики, бьющий в нос запах крови.
Какой-то мужчина неподалёку обратил на себя её внимание: не самого крепкого сложения, с всклокоченными волосами, он вёл себя как-то странно: неподвижно застыл посреди мечущейся толпы, будто потерялся. Невозможно проникнуть в голову человека, понять по внешнему облику, что с ним происходит, а с этим явно что-то творилось…Кажется она его уже видел раньше, и тогда в руках он держал толстую книгу. Мужчина задрал небритый подбородок и вертел головой, словно принюхиваясь, а затем вдруг сгрёб в охапку пробегающую мимо девушку и впился ей в губы ртом взасос. Маргарита не могла разглядеть деталей, но то, что улавливал её слух, заставляло кровь стыть в жилах. Бедняжка беспомощно дёргалась в руках схватившего её «книжника». Их контакт продлился всего несколько секунд: плотоядный поцелуй стоил несчастной откушенных губ и частично обглоданного до черепных костей лица. А хищник уже переключился на другую жертву — теперь он с остервенением потрошил чьё-то тело на полу. Во все стороны летели окровавленные внутренности. Безумные, светящиеся голубым огнём глаза монстра несколько раз обращались в сторону Козыревых. И каждый раз Маргарита обмирала от ужаса и крепче прижимала к себе дочь, мурашки по коже, это было бы слишком слабым описанием её реакции. Потрясенная и скованная ужасом, Марго не могла двинуться с места, но во все глаза смотрела на ужасное пиршество. Она не видела и не слышала ничего, кроме зверя на полу и жуткого звука разрываемой плоти. Сердце взрослой женщины трепетало, как листок на ветру, страх сковал все ее существо, воля изменила ей.
В состоянии шока, почти на грани обморока, Марго могла думать лишь о том, чтобы они с дочерью не стали следующими. Правда пока убийца занят, и казалось, не обращает на мать с дочерью никакого внимания, но всё может измениться, если они тронуться с места или позовут на помощь. Поэтому надо изображать камень, тогда авось пронесёт… Но вот в мечущейся толпе мелькнула знакомая яркая косынка на голове полной женщины и Маргарита дёрнулась в надежде и радости: Полина! Эта женщина тут своя, она знает все входы и выходы.
Добрая кормилица с кухни резко обернулась, услышав своё имя, яростно зашипела и злобной фурией бросилась навстречу. Как же она жестоко ошиблась! Теперь помочь ей мог лишь Бог. Марго подняла глаза к огромной светящейся звезде в куполе зала и успела попросить Всевышнего о заступничестве. И только произнесла свою просьбу, как над толпой вознёсся сильный чистый голос. Маргарита оглянулась. Одновременно с нею сотни лиц повернулись к поднявшейся над толпой полноватой фигуре раввина. В эту минуту он показался Козыревой великаном.
— В этих святых стенах с нами наш Великий Бог! — ровным торжественным голосом объявил с кафедры священник, слова его достигли самых дальних закоулков храма. — Да не убоимся смерти, братья мои, ибо заботить нас должен лишь Небесный суд. Не проклинайте убийц ваших, они сами жертвы… и посланцы неба. Ибо реальность — есть высшая справедливость, какой бы она нам не казалась…Для тех из нас, кому пришёл срок, наступает торжественный момент Перехода.
На раввина набросились сразу несколько бесноватых, но голос его даже не дрогнул: