Москва-Лондон
Шрифт:
— Убирайся ко всем чертям, старая плесень! — в сердцах крикнул Чанслер. — Еще два часа после смерти болтать будешь… Узнай-ка у своей хозяйки, что там с мистером Смитом, и тотчас доложи мне!
Джим отправился выполнять приказание, а Чанслер, не в силах встать на ноги, погрузился в мрачную полудрему. «Что с Чарли? — тяжело оседая в мозгу, носились обрывочные мысли. — Такого еще не бывало… черт подери. Куда мы угодили?.. А-а… Малютка Бетси… Малютка… Ма-лыш-ка… Как там мои ребятишки?.. Фу, черт, тошнит… Вода холодная… Скоро дно… А что под ним?.. И Малютка Бетси тут?… И король Гарри?.. А это что за доски?.. Ах, это те самые кровати, что сломались тогда под королем и Малюткой… Фу, чертовщина какая-то…»
Как все-таки удалось маленькому, кругленькому и «пушистенькому» старику Джиму дотащить уснувшего гостя до широкой, под бархатным балдахином, поистине королевской постели — не было известно никому.
Да и какое это могло иметь значение, если речь шла о гостинице, где тепло, уют, безопасность, чистоту и изысканную пищу гарантирует сама Малютка Бетси в своих райских кущах?!..
Глава VIII
РиЧарду Чанслеру было тридцать пять лет, и он полагал, что вполне созрел для бессмертия. Правда, до сих пор он не обрел еще пути, на котором оно, это вожделенное бессмертие, должно было поджидать его, но кто вообще знает, как его найти?..
В купеческой семье Чанслеров не любили витать в облаках. Главным образом, торговали сукном, но вообще-то не брезговали ничем: в их лавках продавалось решительно все, начиная с пороха и кончая пилюлями от запора. Они отнюдь не были сторонниками великого канцлера, думавшего, что золото должно служить лишь для изготовления цепей преступникам и ночных горшков порядочным людям.
Детей учили сообща и только тому, что считали необходимым. Семьи всех Чанслеров содержали двух-трех студентов; детей, начиная с пятилетнего возраста, собирали в большую классную комнату и преподавали им
основы письма, счета и бухгалтерской азбуки. Особо способные ученики осваивали латынь и один из европейских языков. В тех случаях, когда юные головы затруднялись быстро и четко переваривать премудрости науки, к их услугам всегда были в неограниченном количестве отлично просоленные розги, с помощью которых процесс познания проходил куда более слаженно и эффективно… Вероятно, поэтому юные Чанслеры (а вместе с ними
и все другие малолетние мученики науки в Англии) были вынуждены грызть этот гранит стоя…
К пятнадцати годам Ричард Чанслер, получив указанное выше начальное образование, уже знал все отмели и перекаты не слишком больших отечественных рек и начал плавать вдоль берегов Англии. Сначала эти рейсы проходили под флагами семейной торговой фирмы Чанслеров или Христофора Фротингема, дяди Ричарда. Но к двадцати годам Ричард решил начать самостоятельную жизнь, что, как потом выяснилось, добром не кончилось: он дотла прогорел на первом же собственном деле и был вынужден не-
сколько лет тянуть нелегкую матросскую службу, чтобы рассчитаться с кредиторами. И только женитьба на дочери одного из его капитанов вновь
поставила Ричарда на ноги: у него появился свой дом и двое великолепных крепышей сыновей. Когда тесть умер, его корабль, естественно, перешел в руки зятя, и теперь уже капитан Ричард Чанслер мог позволить себе такие плавания, какие ему вздумается. А мечтал он о чем-то великом, что принесло бы ему славу и богатство Васко да Гамы, Магеллана и Колумба вместе взятых…
К тому времени эти великие мореплаватели, искатели славы, богатства, новых путей и новых земель давно уже пребывали на небесах, но зато был жив, процветал и творил свои великие и необыкновенные дела сэр Томас Грешем, первый купец Англии, рыцарь, джентльмен и прочая, прочая, прочая.
Вот именно с ним-то и свела судьба капитана Ричарда Чанслера. Однажды, лет десять тому назад, Чанслер оказался в полном смысле слова на мели: за три месяца ему не удалось найти ни фунта какого-либо груза для перевозки и пришлось рассчитать почти всю команду. Ричард, уже однажды
в молодости вкусивший все «прелести» банкротства, был в отчаянии. К тому же после вторых родов никак не могла встать на ноги его жена, и Ричард был вынужден нанять не только кормилицу, но и кухарку, няньку для старшего сына и прислугу. Чанслеру не без оснований казалось, что петля все туже и туже затягивается на его шее. Быть может, так оно и произошло бы, не послушай он совета одного из своих приятелей-капитанов.
— Послушай, Чанслер, а почему бы тебе не попытать счастья у Томаса Грешема? — предложил тот. — У этого бога английской торговли товара хватит на всех свободных капитанов Европы.
— Но у него свой флот, — уныло возразил Ричард. — На кой черт я ему нужен?
— По-моему, в твоем положении следует гораздо меньше рассуждать.
— Это верно, черт возьми… — согласился тот и отправился в контору Томаса Грешема.
Беседа была короткой.
— Вы знаете, Чанслер, — сказал ему Грешем, — я бы не советовал вам заниматься свободным извозом и собственными перевозками.
— Почему? — обиделся было Ричард. — Я вовсе не хуже других вожу свой корабль.
— О, я не сомневаюсь, — улыбнулся Грешем, — иначе вы бы не пришли сейчас ко мне. Здесь дело совсем в другом, но мне бы не хотелось сейчас говорить об этом. — Он подошел ближе. — Вы знаете, Чанслер, переходите
ко мне на службу вместе со своим славным кораблем. Вы мне нравитесь,
и я почему-то уверен, что мы с вами останемся довольны друг другом. Что вы на это скажете?
Даже сейчас Ричард не смог бы, пожалуй, объяснить, почему он сразу
и с легким сердцем согласился на предложение Грешема. Он только спросил своего будущего патрона:
— Как вы полагаете, сэр, что я буду у вас делать?
— Разумеется, вы будете капитаном, — заявил Грешем. — Завтра покажете мне свой корабль, и мы решим, чем вы займетесь.
На следующий день Грешем основательно и со знанием дела осмотрел корабль Чанслера «Белый дракон» водоизмещением девяносто тонн и сказал:
— Послушайте, Чанслер, что бы вы сказали, предложи я перестроить ваш корабль под мое флагманское судно? Я давно подумываю о таком корабле с моим доверенным капитаном. Я почему-то уверен, что вы именно такой человек. Ну, что вы на это скажете?