Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля
Шрифт:
Ухудшало ситуацию и то, что вскоре после испытаний египетских ракет Моссад получил подробную информацию о планах египетского руководства по скоординированному нападению на Израиль. Уничтожению должны были подвергнуться наиболее важные города и военные базы, после чего последовали бы массированные артиллерийские и воздушные налеты. Немецкие советники разрабатывали также проект использования против Израиля химического оружия.
Исер Харел решил, что не может больше сидеть сложа руки и наблюдать, как Египет создает колоссальный арсенал. До предела расширив свои и без того огромные полномочия руководителя всех
В сентябре пропал немец по имени Хайнц Крюг. Через несколько дней была обнаружена его машина. Больше о нем никто никогда не слышал. Крюг был менеджером мюнхенского филиала компании «Интра» — одного из главных поставщиков ракетных деталей.
В ноябре Вольфганг Пильц [40] получил письмо, отправленное на адрес его офиса в Каире. При вскрытии письмо взорвалось. Секретарь Пильца, Ханнелора, распечатавшая письмо, была тяжело ранена и ослепла. Через несколько дней при вскрытии посылки, направленной на имя генерала Камаля Аззаза, погибли пять египетских инженеров. Генерал Аззаз отвечал за работу с немецкими специалистами.
40
Пильц возглавлял знаменитую фабрику № 333, нц которой про изводились ракеты для египетской армии.
В течение нескольких недель египетские эксперты-взрывники обнаружили еще целый ряд подобных посылок. Предупреждение было недвусмысленным. Напоминание об этом последовало в феврале 1963 года, когда некий Ганс Клейнвахтер, возглавлявший исследования по системам наведения ракет, приехал в немецкий городок в Лорахе. Клейнвахтер ехал на автомашине по узкой улице, когда внезапно путь ему преградила другая машина. Из нее выскочил человек и несколько раз выстрелил в Клейнвахтера в упор из пистолета с глушителем. Немец едва избежал смерти.
Примерно в то же время в Швейцарии Хейди Горк, дочь австрийского ученого Пауля Горка, встретила человека, который представился другом отца. Человек посоветовал Хейди поехать в Египет, где работал ее отец, и сказать ему, что его жизнь будет в опасности до тех пор, пока он не переменит род своей деятельности. Испугавшись, Хейди направилась прямо в полицию, которая убедила ее еще раз встретиться с этим человеком. Во время второй встречи полиция записала на магнитофон содержание беседы и после изучения записи сотрудниками швейцарских спецслужб задержала этого человека и его сообщника.
«Другом отца» Хейди оказался австрийский бизнесмен по имени Отто Йоклик, физик, служивший в немецкой армии в годы войны, а позднее ставший директором итальянского Института атомной физики и ядерной технологии. Его сообщником был израильский гражданин по имени Жозеф Бен Гал.
Йоклику в свое время предложили работу в Египте в группе, занимавшейся разработкой ракет, под руководством полковника Эль-Дина. Только в Каире австриец понял, что конечной целью этих исследований является уничтожение Израиля. Придя в ужас от этого плана, Йоклик принял решение о сотрудничестве с израильтянами.
На суде, который состоялся в Швейцарии, Йоклик и Бен Гал, ссылаясь на документальные свидетельства, рассказали о чудовищных
В конце концов суд был настолько тронут озабоченностью обвиняемых судьбой Израиля, что даже прокурор Ганс Виланд запросил чисто символический срок наказания. Он сказал: «Деятельность немецких ученых вызывает глубокую тревогу всего мира».
Этот процесс означал моральную победу Моссад. Под давлением общественного мнения, представлявшего деятельность германских ученых в Египте как «дьявольскую», правительство ФРГ издало закон, запрещающий своим гражданам работать на ракетных и других военных заводах Насера. Постепенно все немецкие специалисты вернулись на родину.
Конечно, Моссад преувеличил опасность, которую несли Израилю немецкие друзья Насера. Немецким специалистам так и не удалось усовершенствовать систему наведения ракет, без которой ракета как оружие была практически бесполезной. Когда маршал Абдель Хаким Амер приехал на испытания одной из последних ракет, которая, как ему доложили, была в отличном рабочем состоянии, он чуть было не погиб: ракета оторвалась от земли на несколько метров и рухнула, охваченная огнем. В докладе Моссад об этом инциденте говорилось: «Ракета перевернулась в воздухе и упала почти что на голову маршалу, который спасся бегством».
Ничего не получилось и со сверхзвуковым самолетом, обещанным Вилли Мессершмиттом. В ярости Насер набросился на своего друга Хассана Камиля и потребовал, чтобы тот возвратил деньги, которые он получил как посредник. Камиль, однако, не вернул ничего: он объявил в швейцарском суде о своем банкротстве. Программа вооружения Египта провалилась.
И все же скандал вокруг военной программы Насера привел к одной жертве в Израиле: он стал причиной острейшего конфликта между Исером Харелом и его метром Бен-Гурионом.
Втайне от Исера Бен-Гурион заключил секретное соглашение с канцлером Аденауэром. На встрече, состоявшейся в нью-йоркском отеле «Вальдорф Астория», они договорились, что ФРГ выплатит Израилю крупные суммы в качестве возмещения за преступления нацистов, а также поставит Тель-Авиву большие партии современного вооружения.
Таким образом, ФРГ выступала главным поставщиком вооружения Израилю в то время, когда Моссад разворачивал свою кампанию террора против немецких ученых. Это обстоятельство вызывало у Бен-Гуриона глубокую озабоченность. Он был убежден, что реальная опасность Израилю не так серьезна, как ее пытался представить Исер. Но даже если шеф Моссад был полностью прав, направление писем и посылок, начиненных взрывчаткой, в адрес граждан ФРГ могло бы поставить под угрозу добрые отношения, которые с таким трудом ему удалось установить с Аденауэром. Он смотрел в будущее и надеялся на полную нормализацию отношений между Израилем и ФРГ. Бен-Гурион понимал, что в интересах страны нужно было делать все для улучшения, а не для осложнения отношений с ФРГ.