Мост через огненную реку
Шрифт:
Кое-как экипировав и выстроив новоприбывших, Бейсингем повел их туда, где, по его предположениям, находились правые ворота. Ни он, ни солдаты не знали нижнего города, а пожарного больше рядом не было, как не было и испытанных капралов-стражников. Энтони запоздало сообразил, что надо было взять несколько человек из прежней команды – ну да что теперь делать. Приходилось справляться одному и рассчитывать только на себя.
Для начала они заблудились. Оставшись без провожатого, Энтони тут же перепутал смутно темнеющие в дыму ущелья улиц и понял свою ошибку, лишь услышав прямо перед собой знакомый грозный гул огня. Он повернул обратно, уводя команду от пламени, улицы не хотели идти прямо, выгибались и сплетались, как паутина, и даже дорогу спросить оказалось не у кого, потому что людей здесь почему-то не было. Наконец, впереди послышались голоса, солдаты прибавили шагу и вскоре вышли на небольшую площадь, окруженную высокими, не меньше трех этажей, домами. Неподалеку, возле колодца, горели четыре факела, воткнутые в уличные поставцы, и работали горожане: доставали воду и тащили ее по направлению к огню, который, судя по шуму, находился где-то за квартал. Действовали они четко и слаженно, без паники и суеты, и в том, чтобы приводить их к порядку, явно не нуждались.
Энтони подошел к колодцу. Распоряжался работой невысокий горожанин лет сорока с лишним, степенного вида – мелкий купец или зажиточный мастеровой.
– Мейстер! – окликнул его Энтони и, когда тот обернулся, размотал платок.
Горожанин поклонился:
– Ваша светлость! Рад служить милорду Бейсингему!
– Где мы находимся?
– На площади Трех Каштанов, милорд, – снова поклонился тот.
Площадь Трех Каштанов, между кварталами ювелиров и краснодеревщиков. Надо же, куда их занесло, почти к правым воротам.
– У вас спокойно?
– Да, ваша светлость.
– Помощь нужна?
– Благодарим, – он опять поклонился, – помощь нам не требуется. Людей у нас достаточно. Справы всякой маловато: ведер там, топоров… но ведь их и у вас нет?
Энтони велел солдатам отдыхать, присел на каменную скамью у колодца, повернулся лицом к огню и прислушался. Справа не слышно криков толпы, да и огонь вроде бы гудит и трещит потише. Зато слева по-прежнему доносится далекий шум. Энтони догадывался, что отсюда, из богатых и менее населенных кварталов, ушли все, кроме тех, кто остался бороться с огнем, и путь к воротам свободен. Но возле центральных и левых ворот об этом не знают. Надо пройти туда и направить людей в каменный город. Значит, срочно нужен кто-то, хорошо знающий эти кварталы.
– Кто ты? – спросил он у по-прежнему стоявшего рядом горожанина.
– Зандер, подстароста цеха каретников, – еще раз поклонился тот.
– Ты сказал, у вас все ушли. Значит, путь к воротам свободен?
– И ворота, и лестницы, все свободно, ваша светлость. Да и пожар затихает, может статься, сюда и не дойдет.
– Мне нужен кто-нибудь, кто хорошо знает нижний город и… – Энтони запнулся на мгновение, – и не боится смерти.
– Все мы смертны, – сказал каретник. – И все боимся. Что делать-то надо?
– Провести нас к центральным воротам… и дальше, куда будет нужно.
– Повернуть толпу хотите? – с лету понял каретник. – Дело, коли сможете…
– Так кто пойдет?
– Я и пойду.
Он выпрямился, сказал несколько слов остальным и, на ходу заматывая голову, подошел к солдатам.
…Возле центральных ворот они снова попали в ад. Еще за четыре квартала до стены улица Солнца была запружена народом, в человеческую реку вливались ручейки из переулков, единое стремление всех попасть в ворота порождало чудовищную давку. Бейсингем едва успел остановить отряд. Нечего было и думать задержать эту слитную людскую массу, она смела бы и полк, а не то что его полуроту.
– Надо начинать с конца, – сказал Энтони каретнику. Мейстер Зандер остановился, что-то прикинул и, уверенно крикнув: «За мной!», бросился обратно в переулок. Он действительно знал город. Они проходили дома насквозь, протискивались в проходы между стенами, перебирались через ограды, наконец, свернули и выбрались там, где надо – за полквартала от места, где заканчивалась давка. Вырвавшись из переулка и жестокими ударами прокладывая себе дорогу, солдаты перегородили улицу. Обезумевшая толпа рвалась вперед, возле самых лиц пехотинцев замелькали кулаки, ножи, поленья. Несколько ударов тесаками навеки успокоили самых горячих. Толпа, ахнув, качнулась назад, потом вперед и снова назад и, наконец, стала. Энтони сорвал с головы платок.
– Слушайте меня! – закричал он, закашлялся, прижал к лицу платок и, передохнув, начал снова, уже осторожнее. – Бегите переулками к правым воротам! Вы успеете! Там нет огня! К правым воротам!
Он кричал, кашлял, кричал снова – пока, не веря себе, не увидел чудо: люди поворачивали назад, толпа втягивалась в переулки. Поднявшись на крышу, они прошли еще полквартала и повторили тот же маневр, и так снова и снова, пока не дошли до Крепостной улицы. Тогда переулками они вышли на соседнюю улицу Черных Портных, в конце которой, примерно за квартал от Крепостной, тоже бушевала, стремясь к стене и к лестницам, плотно сбитая толпа. Здесь удалось сразу направить людей в спасительные переулки. То же самое они проделали и на третьей улице. На четвертой было уже жарко от подступающего пламени: здесь начинались бедные кварталы, застроенные мещанскими домами вплоть до стены.
– Все! – крикнул Зандер. – Дальше мы не пройдем! Сгорим!
– Тогда беремся за Крепостную улицу! – решил Бейсингем. – Надо гнать их не к стене, а вбок, к центральным воротам. Странно, что они сами туда не идут…
– И не пойдут! – проговорил каретник. – Там наверняка опять толпа. Люди-то прибывают, и все рвутся к воротам. Надо было оставить там солдат, чтобы они все время расчищали улицу, а мы сглупили… Нужно уходить, милорд, а то никого не спасем и сами сгорим…
– Ну, уйти-то мы успеем, время еще есть… Надо все же попытаться… Что это, Зандер! – вдруг выдохнул он, остановившись.
Замерли и солдаты. Впереди, от левых ворот, зарождался и рос чудовищный, нечеловеческий вой, перекрывавший даже гул пламени. Зандер омахнул лицо знаком Солнца, его жест невольно повторили и солдаты.
– Огонь догнал толпу, – тихо сказал он. – Там уже никому не помочь.
Улица под стеной взорвалась многоголосым воплем. Люди ринулись к лестницам. Замелькали тесаки, возле проходов во дворы громоздились трупы – стражники держали оборону.
– Лейтенант! – крикнул Энтони. – Возьмите взвод, постройте людей клином, пройдите на ту сторону улицы и разверните их цепью перед входом во дворы, на помощь стражникам. Я беру второй взвод и иду на улицу Солнца. Выполняйте… – И замолчал, глядя в полные ужаса глаза юного офицера. Энтони понимал мальчика. Одно дело – идти в пекло за спиной генерала, и совсем другое – остаться здесь одному. Та же смерть – и совсем другая. Послать его на улицу
Солнца? А если не справится – что тогда? Ну, а если мальчишка сгорит, а он, генерал, спасется?
– Ладно… – махнул он рукой. – Вы поняли, как перекрывать улицы?
Тот кивнул.
– Возьмите с собой лучший взвод. По пути забирайте всех, кто в мундире, и всех хоть что-то соображающих горожан. Вы должны снова расчистить улицу Солнца. Как хотите. Если будет надо, пройдите по трупам. Если вы этого не сделаете, мы все тут погибнем, наша смерть останется на вашей совести, и моя в том числе. Поняли?