Мотылек
Шрифт:
— Ну не мучай меня, Люси, что сказал врач?
— Он говорит, что случай сложный, и придётся подождать.
— Чего подождать?
— Пока само пройдёт.
— Твоя болезнь излечима?
— Я беременна Роуз, и это намного ужаснее, чем я представляла.
— Берем..., беременна!
— Ах, Роуз, не кричи так, разве не видишь, как мне плохо?
— Ты ждёшь ребёнка? Просто ждёшь ребёнка, а я летела сюда сломя голову, сходя с ума от волнения, думала, что если опоздаю хоть на минуту, то не застану тебя в живых! Как можно было написать мне, что умираешь?!
— Разве ты не видишь моего
— Но ты не одинока, рядом муж, доктор и слуги, зачем было обманывать меня?
— Ты мне нужна, только ты можешь помочь, Роуз. Вспомни, стоило мне заболеть в пансионе, и ты всегда была рядом и не оставляла, пока я не чувствовала себя лучше, — в её голосе послышались слезы, а бледное личико искривилось мучительной гримасой, — а мне так невероятно плохо сейчас.
Я сбавила тон и постаралась говорить спокойнее, как с маленьким ребёнком.
— Люси, это пройдёт. Моя мама тоже мучилась в первые месяцы беременности, так отец рассказывал. А я бы приехала немного позже, чтобы поддержать тебя. Но сейчас очень неподходящее время, я должна быть дома.
— С каких пор замок стал тебе домом? Это не твоё поместье. Кто там тебя окружает, старая компаньонка и кошмарный отчим? Ты мне нужна, я попросту схожу с ума, поскольку никто не может понять моего состояния. Я обо всём договорилась с мужем, и он уже отдал распоряжение слугам приготовить для тебя комнату.
Я медленно поднялась с кровати, потянулась за сброшенной на пол шляпкой, натянула на руки перчатки.
— Я приеду снова, но позже, Люси, а пока мне пора возвращаться.
Подруга даже привстала на кровати, несмотря на то, что это движение стоило ей многих сил.
— Если бросишь меня сейчас, то ты не настоящая подруга и никогда не любила меня.
С трудом подавив взметнувшееся в душе разочарование и обиду, я спокойно ответила:
— Я мчалась сюда, не делая остановок, чтобы отдохнуть, спала в карете, почти ничего не ела. Покинула графа, не дождавшись его возвращения, и предупредила об отъезде через служанку. Мне, вообще, не следовало уезжать, но ты нарочно ввела в заблуждение относительно смертельной болезни. На деле, тебе просто не хватает ещё и моего внимания. Попроси супруга развлечь тебя, Люси. Может, я и плохая подруга, но пока ехала сюда, о себе и своих проблемах думала в последнюю очередь. Всего хорошего, желаю скорее поправиться.
Отвернулась к двери, а Люси бросила вдогонку.
— Тогда и не приезжай больше. Никогда!
— Приеду, когда ребёнку придёт время появиться на свет.
Взглянув напоследок в побледневшее личико и полные слёз глаза Люсинды, я решительно покинула спальню.
Я не поехала в гостиницу, не стала отдыхать после долгой дороги, а велела кучеру гнать лошадей обратно в замок. Неспокойно было на душе, слишком тревожно.
Путь назад оказался ещё более изматывающим, ведь уже вторые сутки я практически не спала. Один раз служанка все же уговорила меня остановиться и поесть в гостинице. Осознав, что из-за моей спешки страдают и остальные, я согласилась, но сократила отдых до минимума. Отчего-то казалось, что вернуться важно как можно скорее.
До замка мы добрались к полудню следующего дня. Я дико устала, вся одежда пропиталась дорожной пылью, тело болело.
Выйдя из экипажа, замерла
Мужчина заметно растерялся и, поколебавшись секунду, ответил:
— Его светлость приказал отправить эти вещи в шотландский замок.
— В Шотландию?
Значит, Джаральд решил, что лучше все же уехать. Я вбежала в дом и сперва направилась в кабинет, но мужа там не оказалось. На столе лежали перевязанные стопками книги и бумаги, а возле кресла несколько сундуков. Пока стояла и смотрела на весь этот беспорядок, внутрь вошли слуги и стали выносить вещи. Позабыв о собственной усталости, я поспешила в спальню супруга, но вновь замерла на пороге, увидев в гостиной графа тюки и коробки. Джаральда в комнате не было.
Не зная, где его искать, решила подняться в свою спальню, предполагая и там обнаружить подобный хаос, но комната оказалась аккуратно прибрана, нигде ни одной лишней коробки или вещи. Я схватила колокольчик и вызвала горничную. Девушка прибежала так быстро, словно только и ждала звонка.
— Вы вернулись? Как хорошо, леди Розалинда!
— Что здесь происходит, Джейн?
— Его светлость уезжает.
— Когда?
— Совсем скоро.
— А мои вещи, они уже уложены?
Девушка всплеснула руками и точно так же, как и управляющий, беспомощно посмотрела на меня.
— Господин граф приказал не собирать.
— Как не собирать?
Джейн потупилась и пожала плечами.
Я сорвала с головы шляпку, отшвырнула на пол, стянула перчатки, а служанка подбежала, чтобы помочь расшнуровать платье.
— Оставь, я только умою лицо и руки. Где сейчас его светлость?
— Не знаю, мисс Розалинда, он то здесь, то там, ходит, отдаёт распоряжения. Но я совсем недавно видела Джима, он направлялся в заброшенное крыло.
Я решила, что искать графа следует в западной башне. Если Джим шёл в направлении старого крыла, то только туда. О подземных ходах он не знает, а значит мог направиться в мастерскую.
Открыв потайной проход, я поспешила в направлении коридора, уводящего наверх, и шла до тех пор, пока не упёрлась в стену. Ощупав её со всех сторон, наткнулась на рычаг и потянула изо всех сил. Каменная панель отъехала в сторону, а передо мной открылась та самая площадка с западнёй, где погибла Катрин. С почти благоговейным ужасом я прошла вдоль стены на носочках, стараясь наступать на самый край каменных плит на полу.
За старостью лет древний механизм не был исправен, и даже несмотря на попытки графа блокировать старые ловушки, они могли совершенно неожиданно активироваться. Я полагала, что все конструкции связаны между собой и тем единым устройством, который приводил в движение закрывавшие выходы панели подземного прохода. Только полное уничтожение механизма в целом помогло бы окончательно ликвидировать опасные ловушки.
По лестнице я ступала с величайшей осторожностью, практически прилипнув к стене, пока не дошла до последнего этажа. Именно здесь находилась дверь в мастерскую, по слухам, всегда запертая на ключ. Однако сейчас она была приоткрыта. Я тихонько вошла внутрь и огляделась.