Мой Лигр
Шрифт:
Внезапно тощее тельце в моих руках едва ощутимо дрогнуло.
Стон. Прерывистый вздох. И тоненький-тоненький девичий «ах» эхом наполнил собой затхлое пространство ненавистного мне помещения.
Хвала создателям! Девчонка очнулась.
***
Отлепил её от себя, обхватил ладонями ледяные бледные щёки и заставил посмотреть глупышку мне в глаза. Почему глупышку? Да потому что, если бы она дала мне раньше, я бы не был настолько жесток. Я не виноват. Я просто сорвался. Слишком долго голодал. От нехватки секса у меня начался, как бы это сказать, как у людей… психоз.
«Она была девственницей», —
Да! Она моя! А я у неё — первый. Ну хоть в этом повезло.
Наверное, именно поэтому я наполнил себя энергией едва ли не до самых граней. Так что теперь могу обратиться в зверя в любой момент, а после задать ублюдкам жару.
Девственницы особенно вкусные. Когда девушкам из соседних деревень исполнялось двадцать, их приводили ко мне. Кстати, моих дочерей ждёт аналогичная участь. Когда у меня появятся дети, я буду вынужден отдать их в другой клан, вожаку этого клана, чтобы избежать смешения кровей. К сожалению, пока ещё у меня нет потомков. Я только начинаю свой путь как правитель Прайда, после того как мой отец отправился на небеса к создателям. Это случилось совсем недавно. Поэтому я ещё не успел наплодить Лигрят. Что там сказать! Я был вожаком два дня с момента церемонии. А на третий… пришли они. Браконьеры и убийцы.
В ночь восхождения на трон мне привели новеньких наложниц из соседних кланов. Одиннадцать. В тот вечер я лишил невинности и принял в свою семью одиннадцать молодых Лигриц. Наполнил их семенем, клеймил, как законную собственность, с надеждой, что после этой ночи хотя бы трое из них понесут мне наследников. Но из всех девушек больше всего мне понравилась Амира. Её я решил взять на заметку как хозяйку гарема. То есть мою будущую жену.
Молодые девственницы оказались невыносимо вкусными! В тот вечер я пировал как никогда прежде. До тех пор, пока не выдохся из сил и не проспал два дня. Честно скажу, осеменить целый гарем за ночь — непростая задача даже для Лигра, несмотря на то, что по весне Лигры, как и львы, могут спариваться до сорока актов в сутки.
Таковы законы нашей расы. Мы должны увеличить наш род, чтобы вернуть планету себе, избавить мир от людей, а не прятаться по кустам, как какое-то убожество. Я принял решение — по весне побороться за право стать правителем всех объединенных кланов долины Золотых Скал. То есть сейчас я вправе править лишь своим Прайдом, в котором проживало около ста Лигров. Включая стариков, младенцев — моих сестёр, братьев и наложниц.
Мальчики рождались редко. Примерно один раз за два года в одном клане. Такова природа, наверное. Закон Прайда гласит: один лев правит полусотней львиц. По достижению двадцати лет самцы изгоняются из Прайда, чтобы создать свой собственный клан. Но! В качестве бонуса молодой Лигр мог выбрать себе пару и уйти с ней покорять дикие земли Долины. А остальные самки в возрасте двадцати лет отправлялись как дар в соседнюю деревню, вожаку другого клана. Таким образом мы обменивались друг с другом женщинами и частично избегали смешивания кровей. Следовательно, укрепляли наши отношения.
Место, в котором мы проживаем — секретное и касательно территории очень огромное. Территория (её впору назвать больше страной, чем местом) уже заполнена кланами более чем на восемьдесят процентов. Нам становится тесно, наша армия растет и крепчает с каждым новым днём. Поэтому я намеревался собрать большой совет всех вожаков Долины, чтобы рассказать им о своих планах. О том, что я хочу вернуть Лиграм их планету, а людей… уничтожить, оставив в живых лишь пять процентов от всей численности Земли, чтобы было кому работать на наше благосостояние. То есть каждую минуту, проведённую здесь, в клетке, я грезил лишь тем, чтобы превратить гадких людишек в ничтожных рабов. Чтобы мерзкие тараканы ползали на коленях перед всемогущими Лиграми — истинными хозяевами мира.
***
— Пусти! Пусти! Пусти! Животное!!!
Маленькая и отважная кошечка. Она энергично забилась в плену моих рук, будто целиком и полностью была уверена, что ей хватит сил дать мне отпор, после того как глотнула крови Лигра — уникального, чудодейственного вещества, за которое нас в былые времена уничтожали Прайдами.
В ответ на бунт я лишь сильнее сжал хрупкое тельце человечки, что ей стало нечем дышать. Ещё хоть одно усилие с моей стороны — я просто её раздавлю. Как мелкую мошкару размажу по груди, что на ощупь ей казалась куском титана.
— Ненавижу тебя! Ненавижу…
Последнее слово она уже не кричала, а шептала. Ей и вправду стало трудно дышать. А мне следует бы остыть. Никак не могу привыкнуть к тому, что какая-то там человечка смеет мне дерзить. Лигру. Чистокровке! Было бы у меня мыло под рукой и вода — как следует намылил бы этот дерзкий ротик.
А потом я учуял запах слёз на её щеках. Руки сами по себе опустились и упали по швам. Ясмина отскочила от меня, как от извергающегося вулкана. Перед этим ещё и умудрилась треснуть кулачками по груди. Наивная. Это что она только что сделала? Погладила меня? Или попыталась ударить?
Девчонка бросилась в сторону того, что осталось от её одежды. С всхлипами, с дрожью на губах принялась сгребать с пола лоскутки рабочей униформы. Всё валилось из рук. Она заплакала ещё громче. А меня в груди вдруг ни с того ни с сего больно кольнуло. Будто шилом ужалило. Полоснуло по сердцу! Никогда не думал, что такой бес вроде меня способен на сочувствие. Вот значит она какая, эта жалость. Хочется послать к чертям все свои принципы, упасть перед девушкой на колени, крепко-крепко обнять и... сказать это новое для меня слово: «Прости».
Во мне будто боролись две сущности. Да ни одна из них не уступала другой.
Первая рычала: «Добей мерзавку! Она — человек. Эти твари убивали твоих сестёр и братьев! Вырезали их внутренности, варили из них эликсиры, а из глаз и гривы… делали талисманы. Вот и она — одна из них. Убийца!»
Вторая же сущность шипела: «Вы в одной тонущей лодке. Ты должен её защитить. Она — чистая и невинная, попавшая в беду одинокая душа. Это девушка не такая, как все остальные люди. Она — особенная».
Настойчивые голоса. Они всё зудели, зудели и зудели в моём подсознании, не давая возможности сделать выбор и сосредоточится. Тряхнув головой, я встал с пола. Расправив плечи, зашагал к Ясмине. Девка, заметив моё приближение, испуганно охнула, обхватила себя руками, пытаясь прикрыть обнаженную маленькую грудь с искусанными до красных пятен сосками, и быстро попятилась к двери.
Боится. Как самого окаянного. Неудивительно. После того как я буквально за ночь превратил жизнь маленького ангела в сущий ад.