Мой мальчик
Шрифт:
Сьюзи закричала, чтобы Уилл вызвал «скорую помощь», и сказала Маркусу, чтобы он сварил кофе. Мама зашевелилась и начала издавать такие ужасные стоны, каких он прежде никогда не слышал и надеялся никогда больше не услышать. Сьюзи заплакала, Меган тоже подключилась, и через несколько секунд леденящая тишина и неподвижность сменились шумом и ужасной паникой.
– Фиона, как ты могла? – кричала Сьюзи. – У тебя же ребенок. Как ты могла это сделать?!
Только тогда Маркус понял, что все это имеет к нему непосредственное отношение.В жизни Маркус видел кое-что страшное, в основном в фильмах, которые смотрел у кого-нибудь в гостях. Он видел, как один парень выколол другому глаз шампуром в фильме «Адские
Глава 10
Когда приехала «скорая», началось долгое и сложное обсуждение того, кто и как поедет в больницу. Уилл надеялся, что его оставят дома, но не вышло. Врачи не хотели везти Сьюзи, Маркуса и малышку всех вместе, поэтому в конце концов ему пришлось везти Маркуса и Меган на машине Сьюзи, а Сьюзи поехала с мамой Маркуса на «скорой». Уилл старался держаться за машиной «скорой помощи», но потерял ее из виду, как только они выехали на шоссе. Он с удовольствием представил бы, что у него на крыше стоит синий проблесковый маячок, и рванул бы по встречной полосе, пролетая на красный свет, но вовремя решил, что обе мамы, ехавшие в «скорой», не сказали бы ему за это спасибо.
Меган по-прежнему орала на заднем сиденье, Маркус сидел, мрачно уставившись в окно.
– Попробуй ее там как-нибудь успокоить, – велел Уилл.
– Как, например?
– Ну не знаю, подумай.
– Сам и думай.
Справедливо, решил Уилл. Пожалуй, не стоит требовать чего-то от ребенка в подобных обстоятельствах.
– Как ты там?
– Не знаю.
– С ней все будет в порядке.
– Да, надеюсь. Но… дело ведь не в этом?
Уилл понимал, что дело не в этом, но удивился, что Маркус тоже все понял так быстро. В тот момент он впервые подумал: «А парень-то смышленый».
– О чем это ты?
– Сам подумай.
– Ты переживаешь, что она может попытаться снова?
– Слушай, замолчи, а?
Он так и сделал, и, пока они ехали в больницу, всю дорогу было настолько тихо, насколько это возможно в машине с орущим ребенком.
Когда они приехали, Фиону уже куда-то увезли, а Сьюзи сидела в приемном покое, сжимая в руках пластиковый стаканчик. Маркус сбросил свой побагровевший от крика груз на сиденье рядом с ней.
– Ну, что происходит? – Уилл едва сдержался, чтобы не потереть руки. Он был так поглощен происходящим, что ему это почти нравилось.
– Не знаю. Они ей промывают желудок или что-то вроде того. Она немного разговаривала в «скорой». Спрашивала про тебя, Маркус.
– Как это мило с ее стороны.
– Маркус, ты тут ни при чем. Ты ведь и сам знаешь? То есть ты не виноват, что она… Она тут не по твоей вине.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю, – сказала Сьюзи тепло и обнадеживающе, склонилась и потрепала Маркуса по голове, но эта интонация и жесты были здесь как-то неуместны: все они были из другой, тихой, более спокойной жизни. Может быть, эти утешения и сошли бы для двенадцатилетнего ребенка, но они явно не подходили для самого взрослого в мире двенадцатилетнего ребенка, которым внезапно стал Маркус. Он оттолкнул ее руку.
– У кого-нибудь мелочь есть? Я хочу купить кое-что в автомате.
Уилл дал ему пригоршню мелочи, и он ушел.
– Черт возьми, – сказал Уилл. – Ну вот что сказать ребенку, у которого мать только что пыталась покончить с собой?!
Ему было просто интересно, но, к счастью, вопрос прозвучал риторически, а значит – сочувственно. Ему бы не хотелось реагировать так, будто он смотрит захватывающий фильм о буднях городской больницы.
– Не знаю, – ответила Сьюзи. На коленях у нее сидела Меган, и она пыталась заставить ее грызть хлебную палочку. – Но нам нужно будет что-то придумать.
Уилл не знал, имеет ли она в виду его, говоря «мы», но это не имело значения. Как бы ни развлекали его события этого вечера, он не горел желанием пережить их еще раз: слишком уж странная подобралась компания.
Вечер тянулся. Меган поплакала, похныкала, а потом заснула. Маркус несколько раз ходил к автоматам и возвращался с банками колы, шоколадками «Кит-Кат» и пакетиками чипсов. Никто не произнес ни слова, лишь Маркус иногда ворчал насчет пациентов, которые сидели в ожидании приема.
– Терпеть не могу весь этот сброд. Практически все пьяные. Только посмотри на них. Все побывали в драке.
Так оно и было. Все сидевшие в приемном покое так или иначе относились к сброду: бродяги, пьяницы, наркоманы или просто сумасшедшие. Те немногие, что просто стали жертвами обстоятельств, были бледны, выглядели нервно и измотанно – сегодняшний день стал для них чем-то из ряда вон выходящим. Тут была женщина, которую укусила собака, и мама с маленькой девочкой, которая, кажется, упала и сломала лодыжку. Все же остальные просто перенесли хаос своей повседневной жизни из одного места в другое. Для них не было разницы, кричать на улице на прохожих или оскорблять медсестер в приемном покое травматологического отделения, – везде одно и то же.
– Моя мама не такая, как все эти люди.
– Никто этого и не говорит, – ответила Сьюзи.
– А если они так подумают?
– Не подумают.
– Могут подумать. Ведь она наглоталась таблеток! Ее привезли сюда всю облеванную. Откуда им знать, что она не такая?
– Они поймут. А если не поймут, мы им скажем.
Маркус кивнул, и Уилл понял, что Сьюзи сказала именно то, что нужно: неужели кто-то поверит, что Фиона такая же, как эти отщепенцы, если у нее есть такие друзья? На этот раз Уиллу показалось, что Маркус задался не тем вопросом. Правильный вопрос был: «А какая между ними разница?» Потому что если единственной вещью, отличавшей Фиону от всех этих людей, были ключи от машины в руках Сьюзи да еще дорогая одежда Уилла, то это означало, что у нее серьезные проблемы. Нужно жить в собственном мыльном пузыре. Нельзя пытаться проникнуть в чужой пузырь, потому что так ты лишишься своего. Ведь Уилл покупал одежду, компакт-диски, машины, модную мебель и наркоту исключительно для себя; и, если Фиона не могла себе всего этого позволить и у нее не было соответствующего пузыря, это ее проблемы.
Как по сигналу, появилась какая-то женщина – не доктор и не медсестра, а кто-то из служащих.
– Здравствуйте. Вы приехали с Фионой Брюер?
– Да, я ее подруга Сьюзи, это Уилл, а это сын Фионы, Маркус.
– Ясно. Фиона должна будет остаться здесь на ночь, а вам, конечно, не стоит здесь сидеть. Маркусу есть где побыть? У тебя есть сейчас кто-то дома, Маркус?
Маркус покачал головой.
– Сегодня он останется у меня, – заявила Сьюзи.
– Хорошо, только для этого мне нужно получить согласие его мамы, – кивнула женщина.