Мой мальчик

Хорнби Ник

Казалось, Уилл был в шоке, а она просто смеялась. Маркус терпеть не мог, когда она шутила с людьми, которых едва знала.

– Ну так что, ты решил, куда хочешь пойти, юный Маркус?

– В «Планету Голливуд».

– О боже. Неужели?

– Да, говорят, там классно.

– Правда? Очевидно, мы читаем разные колонки ресторанной критики.

– Мне это сказал не ресторанный критик, а Сэм Ловел из моей старой школы.

– А, ну, если так, то… Так что, идем?

Уилл открыл дверь и жестом пропустил Фиону вперед. Маркус не знал, чего ожидать, но у него было предчувствие, что все получится.

Машиной Уилла они не воспользовались, потому что Уилл сказал, что «Планета Голливуд» находится на Лейсестер-сквер, а там они не смогут припарковаться; так что решили поехать на автобусе. По пути к остановке Уилл обратил их внимание на свою машину.

– Вот эта моя, у которой сзади детское сиденье. Только посмотрите, какой беспорядок.

– Боже!

– Точно.

Они не знали, что еще можно сказать по этому поводу, поэтому просто пошли дальше.

У дверей «Планеты Голливуд» мокла под дождем целая толпа народу. В ней они были единственными, кто говорил по-английски.

– Маркус, а ты хочешь пойти именно сюда? – спросила его мама.

– Да. А что, у вас есть варианты?

Если бы кто-нибудь предложил мало-мальски приемлемое место, он бы согласился. Ему не хотелось стоять в толпе французов и итальянцев, что-то в этом было не то.

– Тут за углом есть «Пицца экспресс», – сказал Уилл.

– Нет, спасибо.

– Ты ведь всегда просишь, чтобы мы сходили в пиццерию, – удивилась мама.

– Ничего подобного.

Пиццу он, конечно, любит, но, по его мнению, это слишком дешево. Они продолжали молча стоять в очереди. В такой обстановке о женитьбе можно было и не мечтать. Слишком сыро и противно.

– Скажи мне, по какой именно причине ты хочешь пойти в «Планету Голливуд», и я попытаюсь предложить какое-нибудь заведение такого же плана, – попросил Уилл.

– Не знаю. Потому что это известное место. И здесь готовят то, что я люблю: картошку фри и тому подобное.

– То есть если я предложу тебе знаменитый ресторан, в котором подают картошку фри, то мы сможем пойти туда?

– Да. Но он должен быть знаменитым для меня, а не для тебя.

– Что это значит?

– Он должен быть известен среди детей. Если ты мне скажешь, что он знаменитый, а я о нем не слышал, это не считается.

– То есть, если я скажу «Двадцать восемь», ты туда не пойдешь.

– Нет. Он не знаменитый. Никогда о таком не слышал.

– Но туда ходят знаменитости.

– Например?

– Актеры и так далее.

– Какие актеры?

– Мне кажется, они там все перебывали в свое время. Но они о своем приходе заранее не предупреждают. Буду с тобой честным, Маркус. Может быть, мы сейчас туда пойдем и наткнемся на Тома Круза с Николь Кидман. А может, никого не встретим. Но у них готовят классную картошку фри. Просто нам придется здесь простоять час, а когда войдем, окажется, что там нет никаких знаменитостей.

– Ну хорошо.

– Точно?

– Да.

– Молодец.

В «Двадцать восемь» знаменитости сроду не заглядывали. И это было видно по всему. Там мило, и картошка фри хорошая, но место вполне обычное: на стенах ничего особенного, ни куртки Клинта Иствуда, ни маски Бэтмена, в которой снимался Майкл Китон. Даже нет фотографий с автографами. Индийский ресторан рядом с домом Маркуса, в котором они часто заказывали на дом еду, знаменитым не был, но даже он мог похвастаться фотографиями бывших игроков «Арсенала». Ну да ладно. Главное, что они смогли сесть, там было сухо, а Уилл с его мамой смогли начать разговаривать.

Сначала им потребовалась помощь. Все сидели молча, пока не подошел официант, чтобы принять заказ.

– Омлет с грибами, пожалуйста. И колу, – попросил Маркус.

– А мне стейк из рыбы-меч, – сказал Уилл. – Без овощей, на гарнир только салат.

Фиона не могла выбрать.

– Может, тебе тоже взять стейк из рыбы-меч?

– Хм…

Маркус пытался привлечь мамино внимание через стол так, чтобы не заметил Уилл. Он нарочито кивнул один раз, потом покашлял.

– Солнышко, с тобой все в порядке?

Просто ему казалось, что будет лучше, если мама закажет то же, что Уилл. Он не мог объяснить почему. Не для того, чтобы часами разговаривать о рыбе-меч, конечно, но тогда они бы увидели, что в чем-то похожи и иногда думают одинаково. Даже если это было и не так.

– Мы вегетарианцы, – пояснил Маркус, – но рыбу едим.

– Так что мы не совсем вегетарианцы.

– Но мы не часто едим рыбу. Иногда рыбу с жареной картошкой в ресторане. Но дома никогда не готовим рыбу, да, мам?

– Не часто.

– Никогда.

– Эй, не выдавай меня.

Он не понял, почему сказать, что они никогда не готовят рыбу, означало выдать ее: может быть, мужчинам нравятся женщины, которые готовят рыбу? Почему? Но он совсем не хотел выдавать ее.

– Ну хорошо, – согласился он. – Не «никогда», а «иногда».

– Может быть, мне подойти через несколько минут? – спросил официант. Маркус и забыл, что тот все еще стоит рядом.

– Хм…

– Возьми рыбу-меч, – предложил Маркус.

– Мне, пожалуйста, спагетти с соусом и салатом из свежих овощей, – заказала его мама.

Уилл взял пиво, а его мама – бокал белого вина. Все опять замолчали.

У Маркуса никогда не было подружки, даже ничего и близко к этому, кроме, может быть, Холли Гарретт, которую он, конечно, не считал за таковую. Но он знал наверняка, что когда знакомятся мальчик и девочка, которые ни с кем не встречаются, и они оба нормально выглядят и не противны друг другу, то они вполне могут сходить на свидание. Так в чем же дело? У Уилла не было подружки, если не считать Сьюзи, а ее Маркус не считал, а у его мамы не было друга, так что… Всем им от этого будет только лучше. Чем больше он об этом думал, тем более очевидным ему это казалось.