Мой (не)любимый дракон. Оковы для ари
Шрифт:
Кажется, масса, только не мышечная, начала наращиваться сама собой. Спасибо сериалам под заправкой из поздних шоколадок и бутербродов с такой вредной колбасой.
К тому времени, как в дверь позвонили, я уже успела кое-как подвести глаза, мазнула по ресницам тушью. Немного румян, пудры и гигиеничку на губы.
– Бегу-у-у! – застегивая на ходу цепочку с подарком Казимиры, помчалась в прихожую.
Где чуть не наступила на кота. В ответ на такое беспардонство на меня недовольно зашипели, оскорбленно мяукнули и от души лупанули по
– Ну наконец-то! Королева! Живая и во плоти! – Даша подвинула меня, ныряя из полумрака лестничной площадки в полумрак прихожей. Развернулась и, уперев руки в бока, не то обиженно, не то обиженно-шутливо возмутилась: – Ты вообще нормальная?! Столько времени от меня прячешься. И почему я узнаю не от тебя, а от Лехи, что вы разводитесь?!
Вообще-то сначала пряталась Фьярра. Ну а потом и я за компанию. Просто не было желания ни с кем встречаться, куда-то ходить, кому-то улыбаться. Делать вид, что все у меня в ажуре.
Но если уж мне не суждено вернуться в Адальфиву и даже проклятие снять не светит, надо брать себя в руки и сметать в совок судьбы осколки жизни.
Собрать их, как пазл, в законченную картину.
– Такие разговоры на трезвую голову не ведутся.
Чмокнула подругу в щеку, искренне радуясь, что она не разобиделась на меня за то, что столько времени ее избегала, а, оставаясь верной самой себе, пришла разбираться. И поддержать в непростую минуту.
– Потому и позвала тебя в клуб, – подпирая плечиком стену, заговорщицки улыбнулась Даша.
– А может, лучше дома напьемся, – кивнула на непочатую бутылку вина, которую, возвращаясь из Ведьмовского, с горя прикупила в супермаркете через дорогу.
Вместе с сосисками и творогом.
Вообще-то я со спиртными напитками в контрах. Они не очень дружат с моим организмом. Но сегодня тому придется смириться и потерпеть, потому что его хозяйке жизненно важно расслабиться и забыться. После таких-то разочарований и обломов.
– Ты уже срослась с этим своим домом, – беззлобно проворчала моя гипотетическая жилетка, приглаживая собранные в высокий хвост волосы и подушечкой безымянного пальца поправляя в уголках губ ядрено-красную помаду.
Рядом с Дашкой – фигуристой брюнеткой модельного роста – я выглядела первокурсницей или подростком, только что выпущенным из школы. А сейчас, с короткой стрижкой и макияжем «без макияжа», и вовсе могла сойти за девочку пубертатного возраста.
– Анька, паспорт возьми, – словно угадав мои мысли, весело посоветовала подруга. – А то тебе крепче сока ничего не нальют. Ты, вообще, когда успела так похудеть и помолодеть?
Пока была в другом мире, а моим телом владела одна хитромудрая девица.
– За это спасибо стрессам и краху личной жизни, – призналась вслух и, кстати, совершенно искренне.
Пожелав все еще обиженному на меня Котею Котеньевичу быть добрее, щелкнула выключателем и захлопнула входную дверь.
Еще одна подстава – мерзнуть два месяца в одной зиме, чтобы, так и не дождавшись теплых дней, перенестись в другую. Спускаясь за подругой, на ходу застегивала пальто и обматывала шею непомерно длинным шарфом, при этом честно пытаясь не ухнуть с лестницы на пятнадцатисантиметровых шпильках.
Всею моею пусть и не слишком изящной, но зато страшно удобной обувью, Фьярра облагодетельствовала соседей. Жаль, я не догадалась раздать служанкам ее драгоценности… Выжили одни-единственные ботинки на невысокой танкетке, но они после экскурсии по русской глубинке требовали тщательной очистки.
Загрузившись в такси, мы поехали в центр города, чтобы уже через полчаса выгрузиться возле барной стойки «Инсомнии». Вернее, выгрузились мы у входа в пафосное место, а уже оттуда окунулись в мир ультрамариновых огней, дизайна хай-тек и оглушительного техно.
– Расскажешь, почему рассобачились? – потягивая из закручивающейся спиралью трубочки коктейль (что-то радужное и пахнущее, как фруктовая жвачка – ноу-хау местного бармена), начала двигаться по пути разгадки Даша.
Я цедила мартини и одну за другой уничтожала оливки. Так себе, конечно, ужин, но все же лучше, чем никакого. А еще лучше было бы остаться дома и, как и планировала, зарядиться сосисками с жареной картошкой.
– Он изменил мне.
Рассказать Даше все, от невероятного начала и до такого же безумного финала, я, понятное дело, не могла. Но и в том, чтобы врать близкой подруге, тоже приятного мало. А у меня в последнее время и так одно сплошное вранье и мало приятного. Поэтому решила ограничиться полуправдой, в озвучивании которой за последнее время неплохо поднаторела.
– Действительно, что ль? – вместо того чтобы вознегодовать и пообещать при следующей же встрече навалять Воронцову за измену, дернула дугами бровей недоверчивая. – Хм… – Это уже глубокомысленно. – А Лешка сказал, что ты ему изменила.
– Вот ведь ж… – Громыхнула музыка, заглотив начало слова, и в итоге я проорала Дашке в ухо: – Опа!
А еще переживала, что чуть хозяйство ему не заморозила. Теперь вижу, что зря. Переживала и не заморозила.
– Нютка, так это правда? Он тебе, а не ты ему? – гипнотизируя заботливым взглядом, подалась ко мне Даша. Накрыла мою руку своей и ободряюще ее сжала. – Вот ведь членистоголовый! Думает, козел, не головой, а…
– Я поняла твою мысль, Даш. – Опрокинула в себя остатки вермута и попросила бармена плеснуть мартини туда, где ему сегодня самое место – в мой бокал. И оливок в вазочку подбросить.
Все, не хочу говорить о Воронцове. Думать о нем – тем более.
– Значит, завтра снова в ЗАГС?
Увы, Даша не собиралась закругляться.
– Угу, как на работу. Будем заявление подавать.
– А если Лешка заартачится и не подпишет?
Тогда точно что-нибудь подморожу. Какой-нибудь жизненно важный орган. И это я не про сердце или то, что находится у него в черепной коробке.