Мой неверный муж
Шрифт:
— Ложись спать, малышка, — поцеловала и поправила одеяло. Сама отправилась на кухню, хотела взять на привычном месте таблетку легкого снотворного — последние недели сон совсем ушел от меня, мысли съедали и днем, и ночью. Увы, но привычных мест здесь пока нет…
Ты текла для меня…
Сосала мой член…
Не оттащить…
Марат умудрился и здесь насолить, отравить гадостью. Да, я сосала его член после промежности другой женщины! Принимала с восторгом!
Спазм скрутил неожиданно, едва успела к раковине. Меня нещадно рвало, желчью и слезами. Увы, но вода в женском организме слишком часто выходила с плачем. Доля, видно, у нас такая.
Села на пол, к стене прижалась, ноги подтянула и обняла колени. Меня снова лихорадило. Когда это кончится? Когда смогу забыть мужа и отпустить эту боль?
— Мама, тебе плохо? — опять Лиана. Да что такое!
— Просто устала, — незаметно вытирала слезы и прятала дрожавшие руки. — Ну почему ты не спишь? Завтра в школу.
— Папа обидел тебя? — она стояла на своем. Когда успела стать такой взрослой и догадливой?
— Иди сюда, — посадила рядом. — Прости меня, доча, но как раньше уже никогда не будет. Я не смогу как раньше, — погладила по волосам и прижала к себе. Она снова плакала. Я едва сумела подняться с этой обезьянкой на руках. Хотела уложить и пойти на диван, но она попросила лечь рядом. Хотя уже несколько дней спала сама, как взрослая. Рядом с дочерью мне удалось заснуть. А проснулась в коконе из любящих рук. Ильдар тоже пришел и лег с другой стороны. С такой поддержкой ничего не страшно! Я просто обязана выиграть!
Я не ходила в спортзал, наверное, с самого отъезда с отцом на лечение. То одно, то другое, потом вообще не до тренировок стало. С фигурой у меня порядок, здоровый образ жизни и правильное питание — моя вторая сущность, а вот силу и сноровку потеряла. Пора восстанавливать. Мне слишком часто в последнее время приходилось сталкиваться с мужской агрессией.
— Артем, привет, — переоделась, размялась и зашла в зал единоборств. Осмотрелась, слегка ошалев от перестановок: в сердце зала теперь красовался ринг: мужчины в основном боксировали, но кто-то на татами упражнялся в тхэквондо и каратэ. — Слушай, а у нас теперь боксеры занимаются?
— Долго тебя не было, Полина, — покачал головой Артем. — У нас новый тренер по боксу, мастер спорта, чемпион Европы и Мира. У него много своих клиентов, вот расширяемся под него…
Я постучала его по плечу. Да, мужчины чаще шли боксировать, нежели в рукопашную, особенно где преобладали броски. Мужикам все бы кулаками помахать.
— Полина? — услышала неожиданно сбоку. Паша Реутов, без футболки и с взмокшими на висках волосами, как раз снимал боксерские перчатки. Он взял бутылку с водой и двинулся в нашу сторону. — Одними дорогами ходим, — улыбнулся он.
— Еще чуть-чуть, и я решу, что неслучайно, — пошутила я. Когда-то это было именно так, а сейчас нам обоим это не нужно.
— Ты все еще занимаешься? — осмотрел мое кимоно. Когда-то именно это его удивило во мне. Не настолько,
— Женщине необходимо уметь дать в морду, — мрачно ответила и пошла отрабатывать броски. За полгода я немного потеряла форму, но во мне было столько ярости, что Артем запросил пощады. Конечно, он не работал со мной в полную силу — сто килограмм мышечной массы против моих пятидесяти пяти вместе с туфлями!
— Темыч, можно встать в спарринг с твоей подопечной? — Паша, как оказалось, с ним уже был на короткой ноге.
— Только если она пообещает без жертв. Полина, ну откуда столько агрессии?!
Еще мой первый тренер говорил: злость — хорошее топливо, но она должна быть правильной. Гнев — плохой партнер.
Я поклонилась Реутову и встала в стойку. Сейчас он боксировал, но по молодости вроде занимался рукопашкой. Они с Димкой разбирали мотоциклы в гараже и промышляли в фирме футбольных хулиганов. Тестостероновые товарищи. Тогда это явление было очень распространено. Расцвет, можно сказать. Вроде бы они болели за Спартак. Реутов с Димой в основном прокачивали свои физические данные не в зале, а на улице.
— Ты все еще болеешь за Спартак? — спросила и сделала выпад. Паша легко отбил и попытался провести подсечку.
— Исключительно в рамках законодательства Российской Федерации, — улыбнулся и пошел в бросок, мягко уложив меня на маты. Снисходительно даже. Я лежала, а он улыбался дерзкой мальчишеской улыбкой.
— Что на поле за дыра, то защита Спартака! — вспомнила обидную кричалку. Паша нахмурился. Я зажала его ногу и повалила плашмя. Хотела вскочить и зафиксировать победу, но Реутов, подлец, просто обвил мою щиколотку и потянул на себя. Вроде я сверху и даже не ударилась, а уже через мгновение лежала под тяжелым мужиком. Да что же такое-то! Еще и поясницу прострелило!
— Реутов, вставай, — нажала на широкие плечи. — Мне уже тридцать четыре, и нужен пояс из собачей шерсти, а не на татами, — пошутила и поднялась, едва разогнувшись. Поясница — мое больное место. Видимо, размялась недостаточно.
Через пять минут мы сидели в фитнес-баре и пили томатный фреш с сельдереем. Мне нравилось, а Паша, кажется, взял ради приличия.
— Коньяка точно нет? — обезоруживающе улыбнулся девочке за стойкой. Она засмущалась вся, флиртовать принялась. — Тогда несите все самое полезное, — и на меня переключился: — Как дела, Полина? Мы толком и не поговорили ни в первую встречу, ни во вторую.
— Средней паршивости: поясница болит, сельдерей отвратительный, а мой муж признался, что полгода как содержал любовницу. Уже беременную. А у тебя как? — наигранно улыбнулась. Не знаю, почему сказала. Паша ничего про меня не знал. Даже моей фамилии, а девичью, скорее всего, давно забыл. С практически незнакомцем легче делиться, потому что мне все равно, что он обо мне подумает.
— Да по сравнению с твоими — ничего. Не, ноги ломит, хвост отваливается, нос с утра заложен был, но измену я давно пережил и, слава богу, жена не принесла мне в подоле, — Паша тоже улыбнулся, но как-то хмуро.