Мой неверный муж

Лейк Оливия

— Помнишь, как встретил тебя в ресторане, в белом платье, длинном, шелковом?

— Нет…

— А я помню. Я молился, чтобы ты оказалась не невестой Марата, с которой приехали знакомиться его родственники. Столько лет, Поля, столько… — и невидимым движением достал шпильки из моих волос. Зарылся в них пальцами со стоном, а в глазах вожделение. — Марат не дурак, поэтому не хочет разводиться с тобой. Променять тебя на обычную шлюхандру… — с неверием покачал головой. — Поля, я с ума схожу, как хочу попробовать тебя. Столько лет думаю о тебе. Даже не надеялся, что такая удача…

— Удача?! Мне муж изменил,

а тебе удача?!

— Кто ж ему доктор, раз он не смог гульнуть и не стрельнуть боевым патроном! — воскликнул Давид. Вся загадочность и страстность сошли на нет. Передо мной обычный ходок, у которого чешется на жену брата.

— Ты бы мне тоже изменял? — вздернула насмешливо подбородок.

— Не знаю, Поль. Сейчас сложно сказать, но любил бы точно… — и потянулся к моим губам.

— Давид, нет! — толкнула в плечи. — Я жена твоего брата! Так нельзя!

Мне как минимум нужно время, чтобы придумать, как решить вопрос с арендой. Пока я жена Марата, без его санкции Давид не разорвет договор. Он пытался играть на опережение, но я знала слабости конкретно этих татар: желать жену брата — табу. Давида осудят, если у него будет связь со мной. Только если тайно.

— Полина, я хочу тебя. Никто не узнает. Если Марат попросит надавить на тебя через аренду, скажу, что я с женщинами не воюю. Если станешь моей, Поль, то я отдам тебе помещение даром, — он снова наступал на меня, хотя еще минуту назад отпустил. — Если позволишь любить тебя, осыплю золотом, подарками, с Маратом помогу. Отвлеку от тебя… — и снова обнял, мои волосы сквозь пальцы пропустил.

— Давид, нет… — выдохнула, когда сжал меня, смотрел жадно. — Нет.

Он с трудом, но отпустил.

— Знаешь, мне говорили «нет», но меня не останавливало. Женское «нет» такое изменчивое… — и хмыкнул плотоядно: — Загнул бы, но тебя не могу, Полина, — ласково погладил щеку. — Хочу тебя добровольно! — страстно шепнул. — Хочу, чтобы ты хотела меня. Поль, одно твое слово, и помогу всеми ресурсами. Я смогу тебя защитить. Пусть Маратик свою губастую соску пялит.

— Ты знаешь ее?! — изумленно ахнула. А кто еще познакомился со шлюходевой Марата? Видимо, он не особо скрывался, не боялся, что до меня дойдет. Даже Геля его поцелуи с любовницей видела. Может, Давид специально нашел мне замену, чтобы вот так подкатить? Почему-то сейчас стойко ощущалось, что он способен. На многое способен. Марат был дружен с братом, а вот Давид как-то не особо…

— Я его на телку не укладывал. Маратик все сам. Но это случилось в моем клубе, признаю. На оргии, — добавил с хищной улыбкой.

— И часто у тебя вечеринки такого формата? — холодно бросила. Вот так раз… Мой муж был на развратных вечеринках, а я и не знала. Ну что же, Полина, дура ты, как и многие жены, безоговорочно верившие мужьям.

— Раз в два-три месяца, — спокойно ответил. — Лично я в них не участвую, но порой устраиваю. Нужно для дела.

— А Марат? — сглотнула горький ком в горле.

— Был на каждой, — ответил легко и рассмеялся: — Нет, Поль. Он тебе не изменял. Ну, если смотреть на шлюх для тебя не измена. А в тот раз, когда из Болгарии сорвался, зацепился с этой лярвой. Такая же, как сотни таких же одинаковых. Хрен знает, что его толкнуло к ней. Я был удивлен, что надолго зацепился с такой пустышкой. Но наблюдал не без интереса за его романом, каюсь. Маратик

запачкался, — и рассмеялся неприятно. — Он осквернил тебя, Поля. Свою королеву предал. А говорил, что не такой. Прости, что раньше не предупредил, но это не по-мужски, не по-братски.

— А ты и рад, да? — сузила глаза. Тошно. Как же от них тошно. Не мужики, а подростки в пубертате: думают исключительно членом, о члене и ради члена!

— Рад, Полина. Я хочу любить тебя, трахать тебя, быть с тобой…

— Уходи, — холодно велела и кивнула на дверь. Давид сдвинул густые темные брови: вся бесшабашность слетела, как и очаровательная натура. Он нравился женщинам, и я понимала, почему. Но не мне. Сейчас особенно.

— Я уйду, — голос с металлическими резкими нотками, — но и ты подумай над моим предложением. В начале апреля я хочу на острова рвануть. С тобой, — пронзил черным взглядом. — Я приду за ответом к тебе, — и ушел.

Я только ошеломленно смотрела ему вслед. Так, а когда я стала воплощением Елены Троянской? Только вместо войны мужчины готовы швырять к моим ногам огромные деньги. Какая-то проституция, ей-богу.

Я нашла телефон на столе и набрала Марата. Во-первых, нужно сказать ему, какой он мерзавец относительно выкупа доли Семенова и еще больший подлец относительно кобелиной натуры. Во-вторых, хотела рассказать, что Давид не такой уж хороший брат. Нет, я не считала, что Марата как-то подставили, заставили, соблазнили. Это можно сделать максимум один раз, а потом жесткое похмелье, возможно, даже раскаяние. Но длительная связь, да еще сдобренная незащищенным сексом… Загитов вошел во вкус. Права мама Жанна: если мужчина нос по ветру пустил и учуял запах чужой течки, то не остановить его, пока не накобелится. Я даже верю, что подобное фиаско надолго отвадит Марата от повторения, но… Прецедент создан. Доверия нет. И я как-то тоже резко стала брезгливой. Во рту до сих пор фантомная горечь рвотной дурноты и его пресловутое «да». Он спал со мной после нее… Сразу все мерзким стало! Каждая наша близость со вкусом чужих похотливых прикосновений, смазки, запахов и вкусов. Когда он был с ней? Сколько раз? Теперь буду думать, что всегда. Рот снова наполнился вязкой слюной, сплюнуть захотелось.

— Поля? — Марат ответил на звонок.

— Загитов, — сдержала рвотный позыв, — ты зачем это делаешь? Рейдерский захват по-татарски?

— И тебе здравствуй, жена.

Я проглотила колкость, вертевшуюся на языке. Я его жена. Пока. Очень надеюсь, что это скоро закончится. Дима Небесный говорил, что быстро и просто не будет, но я надеялась, что Марат тоже поймет всю бесперспективность удерживания меня силой и манипуляциями.

— Семенов продаст мне свою долю, Полина. Статус кво меняется. Но все в твоих руках.

— Я разведусь с тобой, и это не обсуждается, не продается и не покупается.

— Ты знаешь мое предложение: я хочу тебя. Но поскольку ставки растут, одного раза мне мало. Ночь, Поля. Одна страстная ночь у нас дома. В нашей спальне. Только ты и я.

Корпус телефона начал хрустеть в моих руках, до того сильно сжала. Ведь можно согласиться, если заранее приготовить документы, чтобы все четко и юридически безопасно. Одна ночь с мужем, и клиника моя на три четверти. Вере я верила как себе, поэтому тут полная безопасность и вольность, финансовая и творческая. Но…