Мой орк 2. Другая история
Шрифт:
– На погибель мы здесь, – и уложила чистую тарелку на стопку других.
– Эйва?
– М-м?
– А ты споешь сегодня еще? Уж очень нам с девчонками хочется послушать.
– Ты что же? Всем разболтала?
– Ну, кому всем? Нас всего-то. Я, Экрина, Нуа, Илия и девочки-прачки.
– Ладно, я подумаю. Лишь бы мои трели орки не услышали.
––
И настало время обеда. Девушки снова побежали разносить еду, а Эйва явилась к Макоре.
– Вставай здесь, – указала на табурет, – а то ничего не увидеть. – Вот, – и сняла с чана
– Словами не передать, как пахнет, – заглянула в чан.
– Это и есть настоящий бачланук. На-ка, – взяла миску, после зачерпнула большим половником мяса с крупой и положила в посудину с горкой, – снимать пробу. Я сегодня добрая.
– Спасибо, гэл Макора, – и скорее попробовала. А мясо так и тает во рту. – Вы настоящая волшебница.
– Кто-кто? – вытаращилась на нее.
– Волшебница. Ну, творите чудеса на кухне.
– А-а-а-а, чудеса-а-а. Я-то думать, ты мне гадость сказать. Этим чудесам меня научить бабка. Старая была Курима, ворчливая, лупить меня часто, но учить хорошо. И не зря. Бэр Кархем только из моих рук есть. Это великая честь.
Как только Эйва расправилась со своей порцией, Макора взяла вторую миску, но уже больше, и положила в нее так же с горкой.
– Эту тарелку отнести сейчас в трапезную.
– Кому?
– Бэр Таросу. Слышать я от Экрины, что он вытворять. Голодный остался орук, не дело.
– Нести мне? – вмиг побледнела.
– Тебе, тебе. Только платок повязать не забудь. Орукам лучше не видеть твоих локонов, – пощупала мягкие волосы. – Отнести и сказать, гэл Марора передать ему лично, чтобы гареп ирда дават (не подох с голоду). Повторить.
– Гареп ирта…
– Ирда, дурында.
– Угу. Гареп ирда дават.
– Правильно. Главное, не попутать.
Но по пути Эйва встретила Экрину, та уже возвращалась с пустой тележкой.
– Как, ты всё? – с опаской посмотрела на вход в трапезную.
– Всё, – закатила глаза под лоб. – Сытые звери. А ты куда?
– Так, меня Макора послала. Тарос там?
– Сидит еще. Опять злой как черт. Это ты ему, что ли, несешь? – кивнула на миску.
– Да.
– Ну, удачи, Эйва. В глаза поменьше смотри, а лучше вообще не смотри.
Несчастная продолжила путь на ватных ногах. Меньше всего на свете хотелось снова встречаться с этим монстром во плоти. В трапезной почти никого не осталось, только несколько орков сидели за дальним столом, а в противоположной стороне заседал сам Тарос. Орк сразу заметил ее и аж на месте застыл. Эйва тоже вросла в пол, но еда стыла, а лицезреть бешенство Тароса не было ни малейшего желания, потому в который раз переборола себя и направилась прямиком к нему. Еще и послание от Макоры без конца повторяла. Не приведи Мирида сказать неправильно.
– Прошу, бэр Тарос, – опустила голову, затем поставила миску на стол, – гэл Макора просила передать вам лично и сказать гареп ирд-да дават, – все-таки голос дрогнул.
На что брови орка поползли вверх, а на губах застыла кривая ухмылка.
– Что, так и просить мне передать? – пододвинул миску к себе поближе.
– Да.
– Поднять голову, Эйва.
Пришлось выполнить приказ. Второй раз за день она встречается с ним и второй раз за день сердце грозится вырваться из груди, ибо перед ней дикий жестокий и огромный орк, от одного взгляда которого хочется лечь и умереть. Вдруг он посмотрел на стражников:
– Карэх хадар! (Пошли вон!) – рыкнул им, после чего орки немедленно встали и покинули трапезную.
Ну вот, она осталась с ним один на один. Тарос же вернулся к созерцанию маленькой самки. Как же девчонка боится его, того и гляди хлопнется в обморок.
– Снять платок, – но не дал ей руки поднять, сам снял.
Светлые мягкие волосы, белая кожа, лицом красивее любой женщины, каких доводилось встречать. А глаза ярко-серые. Эта самка должна принадлежать ему. У Кархема достаточно наложниц, все как на подбор. Так что, перетопчется.
Вдруг Тарос поднялся, отчего Эйва часто задышала, когда же коснулся ее лица, с губ бедняжки сорвался стон, заставивший орка окончательно потеряться. Она очень мелкая, хрупкая, с ней придется сложно, но такая самочка стоит терпения. Зато потом… потом девчонка подарит ему много, очень много незабываемых ночей.
– Ступай и передай гэл Макоре бэригет (спасибо). Хотя, – на сей раз схватил за руку, – дождаться, когда доем, – снова опустился на лавку.
Так Эйва и стояла рядом, пока Тарос ел, а ел он медленно, словно нарочно и все смотрел на нее.
– Где твоя семья? – отставил наконец-то пустую миску в сторону. – Здесь?
– Нет, бэр Тарос.
– Успеть уйти?
– Надеюсь.
И Тарос не утерпел, подтянул ее к себе, убрал длинные волосы с плеча, оголив заодно и шею. А когда тяжелая рука орка легла на затылок, Эйва зажмурилась, сжалась вся. Однако зверь только лишь вдохнул запах кожи. Несмотря на то, что девчонка весь день торится в кухне средь самых разношерстных запахов, пахнет она все равно особенно, ни с каким другим ее аромат не перепутать. В этот момент Эйва приоткрыла один глаз и увидела орка вблизи, увидела вены на шее, шрамы и кольца, много колец в ухе.
– Рошка, – сорвалось с ее губ.
– Что? – сразу отстранился.
– От вас пахнет рошкой, – и серые глаза наполнились слезами. Бедняжка вспомнила, как носилась по полю босиком, как лежала на траве и любовалась парящими в небе драконами – защитниками Аранхарма. То было дикое поле, заросшее рошкой. То были счастливые времена.
– Все, иди, – немедленно встал, и слегка оттолкнув ее в сторону, направился к выходу.
––
Эйва шла обратно в кухню как в воду опущенная. Близится конец. И лучше сгинуть, чем жить рабыней. Терпеть мучения она не будет, ни за что!